Ор. Название: Treasure Of The Snow (Patricia St. John)
Перевод с английского: Галина Мехонцева
© Свет на Востоке 1992
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27 - 28
ССОРА
Лука лежал под пуховым одеялом. Ему очень не хотелось вставать. В постели было тепло и уютно, а на улице страшно холодно. Вздохнув, он залез поглубже под одеяло.
— Лука! — прозвучал резкий голос матери.
Он быстро вскочил. Мама уже три раза звала его, но он делал вид, будто не слышал ее. В школу ведь он еще успеет. Только вот подоить коров — на это у него не хватит времени. Но ведь подоить коров может и мама. В последнее время ей все чаще приходилось делать это.
— Другим мальчикам не нужно доить коров перед школой, — ворчал он, застегивая пиджак. — И вообще, я не понимаю, почему я должен работать больше, чем другие? Только потому, что у меня нет отца?
Его взгляд был сумрачным и упрямым, когда он вошел в кухню и сел завтракать. Он еще только наполовину съел свой бутерброд, как в кухню вошла мама.
— Лука, — сказала она строго, — почему ты не встаешь, когда я зову тебя? Каждый день одно и то же. Утром ты вообще не помогаешь мне. Твоя сестра тоже рано встает и уезжает на работу без всякой суматохи. Я знаю, у других мальчиков есть папы. Но ты теперь уже большой и умный мальчик и должен понимать, что мы без наших трех коров не сможем прожить. И какой позор, что всю утреннюю работу ты оставляешь на меня!
Лука нахмурил брови.
— Я же помогаю тебе вечером. Никогда у меня нет времени даже поиграть. Я привожу тебе дрова, и мне дальше всех приходится взбираться на гору. Я привожу корм и по субботам чищу коровник.
Мама сердито нахмурилась.
— Пока ты придешь из школы, я почти все это сама сделаю. Я знаю, что у тебя зимой не так много свободного времени, как у других детей. Но я ведь стараюсь делать все, что могу. Эта ранняя дойка изнуряет меня. Ты уже достаточно взрослый, чтобы делать эту работу. Я хочу, чтобы ты вставал вовремя. А теперь спеши, а то опоздаешь в школу.
Лука одел куртку, мрачно попрощался с матерью и, схватив санки, умчался в полутьме морозного утра.
Полозья салазок нарушили утреннюю тишину. Казалось, что эта могущественная тишина перед рассветом сдерживала дыхание всего мира. В другие дни такое великолепное зрелище не осталось бы незамеченным Лукой. Но сегодня он был до того расстроен, что не обращал внимания на прелесть природы.
— Это несправедливо, — бормотал он. — Все против меня. Причем я, если мое домашнее задание не всегда выполнено? Я же должен помочь матери. Сегодня мы получим отметки по чтению. Я, наверное, буду самым плохим. А эта воображуля Анита Бурни — самая лучшая. Я уверен, что ей не надо утром доить коров перед школой. О-о-о!..
В отчаянии он затормозил, но было уже поздно.
Лука был настолько зол, что не заметил, куда едет. Поэтому на развилке он с разгону ударился в бок Анитиных санок и опрокинул ее в сугроб. Это была уже слишком грубая мальчишеская шалость. Лука густо покраснел, ему и вправду стало не по себе. Он соскочил с санок, чтобы помочь Аните, но она опередила его. Анита никогда не уважала Луку и теперь сильно рассердилась на него. С гневом в глазах и стоя по пояс в снегу, она набросилась на него.
— Осел ты! — кричала она, чуть не плача. — Разве ты не видишь, куда едешь? Посмотри на мою тетрадь, она вся намокла и помялась. Подожди, я расскажу учителю. Это ты во всем виноват.
Лука, которому всегда приходилось бороться с тем, чтобы сохранить спокойствие, вскипел.
— Ну ладно, — крикнул он в ответ, — не устраивай такую суматоху. Я же не нарочно задел твои санки. Можно подумать, что я убил тебя, а не помял твою тетрадь. Ничего не случится, если ты раз останешься без хорошей отметки. Я поехал дальше.
Он вскочил на санки и умчался
В школу Лука успел как раз вовремя. Но совесть его была неспокойна. С ним часто случались неважные выходки, поэтому он и сейчас постарался забыть о том, что натворил.
— Ей надо только выбраться из сугроба, — бормотал он про себя, — она все равно не позволила бы помочь ей. Слава Богу, я хоть вовремя успел в школу. На этой неделе я и так уже два раза опоздал.
Выбраться из сугроба было не так легко, как попасть в него. Аните пришлось побарахтаться, прежде чем она выкарабкалась и собрала свои тетради и книги. Она не могла удержать слез. Плакала она от холода, от страха, от боли в коленках, но главное — от обиды. Анита явилась в класс через пятнадцать минут после начала урока. Глаза ее были красными, нос синим, расцарапанные руки и колени кровоточили. Все это, вместе с промокшими книжками и тетрадками, придавало ей очень жалкий вид.
— Анита, — испуганно проговорил учитель, — что случилось?
Несколько секунд Анита серьезно боролась с искушением: выдать товарища или нет. Но при одном только виде Луки, сидящем за партой в теплом сухом классе, вся ее нерешительность исчезла.
— Лука во всем виноват, — со злостью выпалила она. — Он столкнул меня в глубокий сугроб, сам же уехал и оставил меня одну. Я едва смогла выбраться, — она прижала кулаки к глазам и снова заплакала.
Анита была очень взволнована, и, ох, как она злилась.
Возмущенные ученики затаили дыхание. А Лука, несчастный мошенник, опустив голову, мрачно глядел в одну точку.
За неблагородный поступок учитель наказал Луку, что, нужно сказать, к сожалению, обрадовало и снова оживило Аниту. Затем учитель объявил оценки. Анита получила самую лучшую оценку, отчего почувствовала себя лучше. Лука же получил самую плохую, и ему пришлось остаться после уроков.
И вот он сидел один в классе. Его одноклассники все уже были дома. Злость, негодование, возмущение закипали в нем. Ему казалось, что он вот—вот лопнет от злости. Наконец ему разрешили пойти домой.
Поднимаясь на гору, он тянул за собою санки. Что это за кошмарный день сегодня?! Утром мать сердилась на него, Анита нажаловалась на него, учитель наказал его. По учебе он был самым плохим в классе. Да разве есть на свете хотя бы один мальчик, которому так худо жилось бы, как ему?..
Тени под косогором были в этот вечер особенно синими. Эта синева была почти сверхъестественна, синий пар над далекими долинами напоминал синий цвет на груди лесного голубя. Солнце еще освещало самые верхние зубцы гор, чуть ниже клубились маленькие облака. Величественная красота горного пейзажа распростерла руки, чтобы обнять Луку. Природа и дети — близкие друзья. Тишина природы способна утешить печальное возмущенное детское сердце лучше любых человеческих слов.
Постепенно злоба в усталом сердце Луки сменилась страдальческим чувством, и он, думая, что один, прижал кулак к глазам и тихо заплакал. Но тут он вдруг обнаружил, что был на улице не один. У перекрестка, в снегу, стоял маленький мальчик и с большим удивлением смотрел на Луку. Этот мальчик выглядел здоровым и счастливым. У него были румяные щечки и светлые глазки. Чубчик белокурых волос выглядывал из-под шерстяной шапочки. Это был Даник. Он лепил снежную бабу. Сегодня она у него получилась особенно хорошо. Он хотел позвать Аниту, чтобы она посмотрела.
— Почему ты ревешь? — спросил он.
— Я не реву, — сердито ответил Лука.
— Да-да, ты ревешь. Я знаю, почему: учитель наказал тебя в школе. Анита нам рассказала.
Даник не был жестоким, напротив, он всегда был приветливым и добрым мальчиком. Но Лука мерзко поступил с Анитой, а этого Даник не мог простить.
Лука мгновенно вскипел от злости. Он подошел к снежной бабе и, пнув ногой, разбил ее вдребезги. Даник от испуга и растерянности громко закричал. Анита выбежала из коровника. Она тотчас поняла, что случилось. Как львица она подбежала к Луке и ударила его по лицу. Лука тоже хотел ударить Аниту, но тут увидел господина Бурни, который выходил из дома с молочными ведрами. Ситуация была против него.
— Ябедница ты, трусишка, — закричал он. — Приходишь в школу, как малютка, с ревом.
— Безжалостный грубиян! — кричала ему вслед Анита. — Утром не помог мне выбраться из сугроба, а теперь еще сломал снежную бабу Даника. Он же тебе не причинил вреда, почему ты не можешь оставить его в покое? Правильно, что учитель наказал тебя. Даник, пойдем домой!
Негодуя, она пошла по тропинке назад к дому. За ней шел Даник. Но у крыльца она остановилась и оглянулась. Из-за далекой горной вершины выглядывал кусочек красного неба. И тут она вспомнила стих из Библии, которому бабушка научила ее: «Гневаясь, не согрешайте, солнце да не зайдет во гневе вашем». Почему-то именно теперь он пришел ей на память. Ну что, ведь еще не поздно, и Лука еще где-то поблизости. Она ведь тоже поступила неправильно: наябедничала на товарища. Она заколебалась. Нет, он ведь был намного хуже ее, он должен был извиниться перед ней. Если она станет просить у него прощение, то можно подумать, что она виновата. Но ведь это не так. Нет-нет, она ни в чем не виновата.
Анита вошла в дом и захлопнула за собою дверь.
Лука медленно шел домой. Его лицо горело от удара, и злость еще больше кипела в нем. Шагая, он вдруг посмотрел вверх и увидел нечто удивительное. Облака скучились и образовали сплошную стену, закрывая горы. Только в одном месте эта стена была разорвана, и через эту щель Лука смог увидеть снежную вершину, сверкающую золотистым светом. Казалось, будто там, окруженный Божьей славой, стоит небесный замок, показавшийся из-за стены только на одно короткое мгновение. Несмотря на то, что Лука привык к красотам заходящего солнца, он остановился и глубоко вдохнул воздух. Его гнев по сравнению с чистым и величественным блеском внезапно показался ему ничтожным и пустым. На него не стоило обращать внимания. Как было бы хорошо начать все сначала!
Если он побежит, он сможет еще догнать Аниту. Но нет, Анита воображуля и зубрила. Она бы даже не посмотрела на него. И вообще, почему он должен просить прощения у девчонки?
Между тем облако закрыло щель. Небесный замок исчез из виду.
Так как оба не хотели сделать первого шага к примирению, началась ссора, которая длилась очень долго и причинила обоим много горя.
