Ор. Название: Treasure Of The Snow (Patricia St. John)
Перевод с английского: Галина Мехонцева
© Свет на Востоке 1992
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27 - 28
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ИИСУСА ХРИСТА
Незаметно лето перешло в осень, осень — в зиму. Даник рос очень быстро. В этом году он пошел в детсад. И господин Бурни платил по одному франку в день двум большим мальчикам, которые каждый день привозили его в тележке из детсада домой.
Снова подошло Рождество. Снега выпало в эту зиму много. Притихла и замерзла маленькая речка. Анита и Даник теперь ездили в школу и детсад на санях. Утром всегда было темно, и звезды светили в небе. А когда возвращались домой, ярко сияло солнце на синем небе и снег искрился, как драгоценные камни.
Рождество было особенным праздником для Даника, потому что все важные события в его короткой жизни случились в Рождество. В предрождественский вечер умерла его мама. И хотя Даник никогда не знал ее, он замечал печаль на лице отца и чувствовал в себе особую нежность к нему и Аните. Материнскую любовь он получал от бабушки и Аниты. О маме он думал только тогда, когда бабушка читала ему из Библии о небе. При этом он поднимал свои глазенки на фотографию на стене и думал о том, что, когда ему настанет время пройти через жемчужные ворота, он встретится с йтим добрым лицом, так сильно похожим на лицо Аниты. Там, на небе, мама ожидает его и, улыбаясь, выйдет к нему навстречу.
Этот день был также днем его рождения. В этом году ему исполняется шесть лет. Он часто думал, представляя себе, что же случится, когда ему станет шесть лет. Он думал, что в предрождественское утро он проснется новым мальчиком. Поэтому он даже немного разочаровался, когда, проснувшись в теплой, но еще темной комнате, обнаружил, что вообще-то он нисколько не изменился: не стал больше и сильнее, чем был вчера. Затем он вспомнил, что сегодня он пойдет в церковь и увидит там большую елку и что бабушка испекла особый торт ко дню его рождения. Эти мысли так захватили его, что он забыл о своем разочаровании.
И, конечно же, Даник был уверен, что Рождество было днем рождения Белоснежки. Вообще-то Белоснежке было уже около двух недель, когда она залезла в башмачок Даника. Но об этом Даник никогда не думал. Для него Белоснежка начала свою жизнь ранним рождественским утром. Она попала к нему в башмачок прямо из саней Деда Мороза. Поэтому Аните пришлось купить для такого дня красные ленточки в деревенском магазине и завязать большой бант на шее кошки. Та выглядела сегодня очень красивой, но в то же время ей было очень неудобно. Ей хотелось в этот день поцарапать каждого, кто оказывал ей знаки внимания.
Но самое главное — этот день был днем рождения Господа Иисуса. Хотя Даник об этом говорил мало, но он много об этом думал. Мысль о том, что он ро дился в день рождения Господа Иисуса, делала его как-то постранному счастливым.
— Что же мне подарить Господу Иисусу в день Его рождения? — спросил он, облокотившись на колени бабушки и глядя ей в лицо.
— Ты можешь отдать ему самого себя, — ответила она, на минутку прервав вязание. — И ты можешь также попросить Его, чтобы Он сделал тебя хорошим и послушным. Это обрадует Его больше всего.
Поэтому весь этот день Даник старался быть добрым и послушным мальчиком, чтобы угодить Младенцу, с которым он разделял свой день рождения. Его любовь не знала предела. Он помог бабушке почистить рабочую коробку для вязания. Аните он помог вытереть всю посуду. После обеда он пошел в хлев и навестил каждую корову в отдельности, нашептывая в их бархатные уши рождественские пожелания. А когда день кончился, он склонился на молитву и прошептал:
«Маленький Младенец Иисус! Я думаю, что я подарил Тебе радостный день рождения».
И так как добрые дети всегда радостны, то и у Даника был радостный день рождения. Когда наступил вечер и нужно было одеваться, чтобы идти в церковь, сердечко его было переполнено счастьем настолько, что в него, казалось, больше ничего не поместится. Сидя на санях между отцом и Анитой, Даник поехал в церковь.
Холодный воздух щекотал ему нос. Луна на небе была почти что полной, и покрытые снегом горы казались серебряными. Все деревья в лесу были укутаны снегом. Когда сани проезжали под ними, нижние ветки качались и осыпали Даника белыми хлопьями. Стук копыт бежавших коней казался ему музыкой. Анита крепко охватила его своей рукой, и от этого ему было тепло и радостно.
Выехав из лесу, они миновали неровный маленький мостик, а потом и уснувшие поля. Впереди уже виднелась маленькая церковь, сиявшая розовым светом множества свечей. Свет лился из окон и больших дверей, а раскрасневшиеся от мороза жители деревни приветствовали друг друга на крыльце. Даник замер от восторга, когда папа внес его в церковь и посадил на первую скамейку с другими детьми начальной школы. Тридцать краснощеких малышей с открытыми ртами смотрели на большую елку. Только три дня тому назад она была покрыта снегом и стояла в лесу, недалеко от дома Даника. Теперь она была ярко украшена и блестела от гирлянд, апельсинов, шоколадных конфет и специально испеченных пряников-медвежат. Даник был счастлив, что сидит впереди. Отсюда все хорошо было видно.
Старшие дети спели новый псалом. Это была колыбельная матери Марии, красивая, но немного печальная. Она пела ее спящему на ее коленях Младенцу.
Анита пела ее вместе с другими, и мысли ее улетели назад, к тому Рождеству, когда она держала в своих руках маленького Даника. Они все ожидали его и хлопотали вокруг него, когда он появился на свет, а вот маленькому Спасителю никто даже не открыл дверь. Его положили в ясли, потому что для Него не нашлось места под кровом гостиницы.
Песня кончилась, и старшие дети вернулись на свои места, а малыши вышли вперед. Даник немного отстал — на костылях он не мог угнаться за другими. Но его подождали, и все присутствующие улыбнулись, когда он последним прыжком занял свое место и повернулся к ним сияющим от радости лицом. Дети запели. Во время пения Даник все время смотрел на большую звезду на верхушке наряженной елки. Он рассматривал, как она отражается в блестящих пряниках-медвежатах, висящих пониже. Он забыл, что ему нужно было петь, и думал о том, какой же медвежонок достанется ему. Он заметил одного на самом верху, который выглядел таким смеющимся. Пекарь по ошибке, наверное, сильно разрисовал ему рот. Данику захотелось, чтобы вот этот медвежонок и достался ему, и, глядя на него, он тоже вдруг рассмеялся.
Малыши пошли на место, все еще оглядываясь на елку. В это время на кафедру вышел старый пастор. Он был пастором в этой деревне уже более сорока пяти лет, и все любили его. Годы сгорбили его спину, но он ходил по горам в любую погоду, посещая свою паству. А его борода была такой белой, что Даник спутал его с Дедом Морозом и удивлялся, почему на нем надет черный костюм, а не красное пальто.
Пастор посмотрел на сидящих людей, которых он знал поименно и всех очень любил. Он был уже очень стар, и это, быть может, была его последняя рождественская проповедь. Он помолился, чтобы Бог помог ему сказать слова, которые остались бы в памяти прихожан надолго. Анита слушала без особого внимания. Эту историю она знала почти наизусть. Но вдруг старичок произнес слова, которые преследовали ее каждое Рождество: «Не нашлось и места, никакого места для Него». Он повторил эти слова три раза, и с каждым разом, как казалось Аните, они звучали все печальнее. С какой радостью она бы открыла свою дверь!
— И все же, — продолжал в это время пастор, — Спаситель и сегодня все еще стоит перед закрытыми дверями. Еще во многих сердцах Он не находит Себе места. Вот что Он говорит: «Се, стою у двери и стучу. Если кто услышит голос Мой и откроет дверь, Я войду». Что ты сделаешь со Христом в это Рождество? Откроешь ли ты свою дверь, чтобы впустить Христа? Или оставишь Его стоять за дверью? Будут ли эти печальные слова сказаны тебе: «Не нашлось Ему места у тебя»?
«Я бы хотела попросить Его, чтобы Он вошел в мое сердце, — подумала Анита. — Интересно, что все это значит? Пастор говорил, что мы можем попросить Его войти в наше сердце. Интересно, могу ли я попросить Его?»
Аните показалось, что это очень хорошая мысль. Тут она незаметно огляделась по сторонам, чтобы увидеть, что же другие думают обо всем этом. И в этот момент она заметила Луку. Он сидел на другой стороне со своей сестрой Марией. Увидев его, она поняла, что не может пригласить Спасителя в свое сердце, потому что оно было плотно ненависти к Луке. Конечно же, Спаситель не захочет жить в злом, непрошающем сердце. Ей прийдетс или простить Луку и быть доброй, или же оставить Спасителя стоять за дверью. Прощать она не хотела и быть доброй — тоже нет, пока еще нет.
Аниту мучило еще одно воспоминание: она сломала вырезанного Лукой коня и лишила его приза. Он все еще думает, что сделала кошка. Если бы Господь Иисус вошел в ее сердце, ей наверника пришлось бы просить прощения, а этого она не хотела. Проповедь кончилась. Анита почти ничего не запомнила, потому что была занята своими мыслями. Она так задумалась, что Данику пришлось подтолкнуть ее и указать, что пора идти вперед, чтобы получить медвежонка с елки.
Зал наполнился суматохой и разговороми. Дети перешептывались. Малыши гурьбой направились к елке. Господин Пиллет, дровосек, раздавал медвежат с елки. когда подошла очередь Даника, он указал на самого верхнего смеюегося медвежонка.
— Пожалуйста, я хочу вон того, — сказал он, — вон того, наверху, пожалуйста. Я очень, очень хочу его!
В честь Рождества и из сострадания к искалеченному ребенку дровосек принес лестницу, раздвинел рубят и с большим трудом взобрался наверх, что-бы снять именно того медвежонка, которого пожелал Даник.
Даник ехал домой среди мерцающих звезд и блестящего снега, крепко прижимая к себе смеющегося медвежонка. Время от времени он поглядывал на румяную, веселую мордочку медвежонка и радостно улыбался. Казалось, что у него и у медвежонка была какая-то общая рождественская тайна, о которой никто другой не знал.
