Ор. Название: Treasure Of The Snow (Patricia St. John)
Перевод с английского: Галина Мехонцева
© Свет на Востоке 1992
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27 - 28
ДАНИК В БОЛЬНИЦЕ
Когда они приехали в город, Даника сразу же положили в больницу. Его повели в большую палату, полную хромых детей, таких же, как он. Медсестра в отделении выглядела очень усталой. Даник посмотрел вокруг и решил, что не мешало бы всех развеселить. Он прошелся по всем палатам, предлагая продемонстрировать на своих костылях прыжки кенгуру. Его старания оправдались. Ему понадобилось меньше часа, чтобы сделаться другом каждого. Белого котенка поместили в корзинке на кухне. Ему позволялось быть вместе с Даником только во время посещений.
Прибытие Аниты в город было не таким веселым. Госпожа Гивет ласково приняла ее в своем доме. Это была молодая, красивая и веселая женщина. Когда же Анита осталась одна в приготовленной ей комнате на верхнем этаже, она подошла к окну и посмотрела на улицу. За окном были серые дома, растаявший снег и темное, хмурое небо. Она немного так постояла, потом бросилась на постель и горько зарыдала, вспомнив большие сугробы снега, белые вершины гор и ясное небо у себя дома. В таком состоянии госпожа Гивет нашла ее полчаса спустя, когда пришла узнать, как Анита устроилась. Ничего не сказав, она снова незаметно вышла и вернулась с малышкой Кларой на руках, которую положила на кровать возле Аниты. Это было самое лучшее, что она могла сделать в данной ситуации. Минут через пять Анита уже сидела, улыбаясь девочке, гугукающей на ее коленях. А еще через минуту она уже сама весело смеялась.
Ей было хорошо и весело в доме госпожи Гивет. Утром она помогала ей присматривать за детьми, после обеда проводила время с Даником, а вечером делала свои уроки. Дети, правда, не всегда слушались ее, и приходилось иногда звать на помощь госпожу Гивет, Когда Анита сердилась или бывала нетерпеливой, она вспоминала напутствие бабушки. «Любовь долготерпит, милосердствует», — повторяла она про себя, когда Марк отказывался завязывать свои ботинки, когда Эльза разливала молоко по всему полу, а Павел толкался и падал в грязь. Постепенно любовь Иисуса начала делать ее терпеливее, добрее, покладистее. Она все чаще могла говорить нежно и сдерживать свое раздражение.
Даник пролежал в больнице неделю, дожидаясь дня операции. И когда его повезли в операционную, он был в радостном и бодром настроении, не страшась даже наркоза. Но проснувшись после операции, он очень расстроился из-за того, что конец его кровати был поднят вверх и к его ноге был подвешен железный груз. Нога очень болела, у него была высокая температура, и его тошнило. Он громко заплакал, зовя Аниту. Когда же к нему подошла медсестра, он от расстройства даже ударил ее своей ручонкой, потому что это была не Анита. Всю эту неделю Даник должен был лежать на спине с грузом на ноге. Ему было плохо, он температурил.
Анита приходила к нему каждый день, читала ему, рассказывала о белых парусниках на озере за большими стеклянными окнами палаты. Разговорами она пыталась отвлечь его, помогая ему забыть о сильной боли в ноге. Но Даник был несчастен всю эту неделю. Темные тучи низко висели над озером. Дни казались ужасно длинными. Только одно утешало Даника в это время — картина, висевшая на противоположной стене комнаты. Под ней было что-то написано, но Даник еще не умел читать. И когда он уставал от боли в ноге, уставал от рассказов, уставал от хмурого озера и других детей, он тогда просто смотрел на картину, и она никогда не надоедала ему. На этой картине был изображен Иисус Христос. Он сидел на большом камне посреди луга. Вокруг Него стояли дети, собранные со всего мира. Они открыто смотрели Ему прямо в лицо. На траве у Его ног сидел чернокожий мальчик, а на Его коленях — маленький индус. Рука Иисуса лежала на плече девочки в синем платье. А вокруг были дети из Китая, Африки, России и других стран.
Только через неделю после операции Даник и Анита понастоящему смогли поговорить об этой картине. День этот был такой же хмурый. Темные тучи висели над озером, и сумерки спустились очень рано. В палате горел свет, другие дети уже спали, а Анита все еще сидела возле Даника. Она оставалась у него теперь немного дольше, потому что Даник очень скучал по ней. Он лежал, закинув руки за голову. Его светлые волосы были зачесаны назад, подальше от горячего лба. Он выглядел таким несчастным, ему так сильно хотелось спать, но боль в ноге мешала заснуть.
Даник снова посмотрел на картину и на надпись внизу.
— Что там написано, Анита? — спросил он.
— Там написано: «Пустите детей приходить ко Мне»,— ответила Анита.
— Я знаю эту историю, — прозвучал усталый слабенький голосок. — Бабушка рассказывала ее мне. Дети эти из Библии? Какая у них смешная одежда!
— Нет, — ответила Анита. — Это дети не из Библии. Это дети со всего мира: Индии, Африки, а маленькая девочка в синем платье, наверное, из Швейцарии.
— Почему? — спросил Даник.
— Я думаю, потому, что к Иисусу могут приходить все дети мира, а не только те, о которых упоминает Библия.
— А как это? — снова спросил Даник.
— Я точно и не знаю, как это тебе объяснить. Ты просто говоришь Иисусу, что ты хочешь к Нему прийти, Даник. И ты — там. Я думаю, что Иисус тогда берет тебя на руки, точно так же, как Он брал на руки детей, когда жил на земле. Ты и сейчас можешь видеть Его.
— Да, это так хорошо, — ответил Даник и тут же добавил: — Ой, Анита, моя нога очень болит и мне хочется спать!
Он начал плакать и метаться по подушке. Анита расправила его подушку, подала попить воды, и он снова лег, устало всхлипывая.
— Спой мне что-нибудь, — попросил он.
Анита начала петь очень тихо, боясь кого-нибудь разбудить.
«Я устал, иду к покою,
Боже, очи мне закрой
И с любовью будь со мною,
Будь Хранитель верный мой.
И сегодня, без сомненья,
Я виновен пред тобой:
Дай мне всех грехов прощенье,
Телу — сон, душе — покой».
Даник закрыл глаза. Через несколько минут, уже в полусне, Данику показалось, что он снова видит ту картину. Но на коленях Иисуса сидел теперь не индийский ребенок, а худой маленький мальчик с загорелым лицом и выгоревшими на солнце волосами и смотрел прямо в глаза Иисусу. А на траве у Его ног лежала пара костылей с вырезанными на них головами медвежат.
— Это я, — прошептал Даник и заснул с улыбкой на лице.
Пока Даник спал, произошли некоторые важные события. Во-первых, пришел врач Гивет и снял один из грузов с его ноги. Во-вторых, у Даника снизилась температура. А в-третьих, подул теплый южный ветер. Он разогнал тучи, и небо прояснилось.
Даник все спал, и спал, и спал. А когда проснулся, ему показалось, что он вошел в новый мир. Он долго лежал молча, все обдумывая. Ему было хорошо и прохладно, а нога перестала болеть. Большие стеклянные окна палаты были открыты, и Даник впервые смог увидеть сверкающие в лучах солнца синие воды озера, высокую гору по другую его сторону и лазурное небо с маленькими белыми облачками, которые плыли, подгоняемые южным ветром. Они напомнили Данику маленьких козлят, скачущих по полю, на котором уже растаял снег и начали цвести нарциссы.
— Я скоро выздоровею, — сказал Даник сам себе, вдыхая свежий весенний воздух.
С улицы доносился запах земли, влажной после теплого дождя. Даник закрыл глаза, осознав в глубоком приливе радости, что скоро весна. Лежа вот так, и прислушиваясь, он вдруг услышал пение птички. Она пела так звонко, как будто возвещала о большом пробуждении. «Идет, идет, идет, — пела птичка. — Тебе будет скоро лучше, лучше, лучше».
Дверь палаты открылась, и вошла Анита с раскрасневшимися от быстрой ходьбы щеками. Она обычно забегала на минутку после завтрака, чтобы узнать о самочувствии Даника.
— Даник! Какой сегодня прекрасный день! — воскликнула она. — Посмотри на озеро и на гору по ту его сторону, и на парусники.
Даник поднял голову.
— Анита, где мои медвежьи костыли?
— Здесь, Даник, в твоем шкафчике. Зачем они тебе?
— Видишь вон того маленького мальчика в углу, — сказал Даник. — Я думаю, что ему они понравятся. Отдай их.
— Но зачем? Ведь тебе самому хочется иметь их, не так ли?
— Да, но они мне больше никогда не понадобятся. Я выздоровею и буду бегать без всяких костылей!
Он был прав.
