Ор. Название: Julia Ried: Listening and Led (Pansy)
Перевод с английского: N/A
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27
ПОЛНОТА РАДОСТИ
Меня переполняло счастье! Наконец-то прошли долгие тёмные часы отчаяния, и я почувствовала близость Господа.
Перед тем как закончить богослужение, пастор Муллфорд ещё раз повторил призыв к покаянию. Мне надолго запомнился его взволнованный голос и слова:
— Я искренне убеждён, что среди нас ещё есть друзья, которые не решили этот серьёзный вопрос. Умоляю вас, не медлите! Встаньте и открыто заявите, что вы хотите следовать за Христом... Сделайте это прежде, чем мы разойдёмся по домам!
Последовала короткая пауза. Моё существо было наполнено такой радостью, что мне казалось невозможным не обратиться к Богу. Вскоре я услышала радостное восклицание пастора:
— Благодарение Богу!
Вальтер, старший сын господина Муллфорда, стал просить прощения и каяться перед Богом в своих грехах. Ещё несколько человек последовали его примеру.
После заключительной молитвы пастор сказал несколько слов супругам Тиндалл, а доктор Дуглас радостно шагнул навстречу молодому Муллфорду и крепко пожал ему руку. Анна Родер стояла рядом со мной. Мне хотелось высказать ей свою радость, и я искренне обняла её:
— Как я рада за вас!
— Спасибо, вы помогли мне! — прошептала она. Я почувствовала, как загорелись уши.
— Как? Разве я что-нибудь сказала или сделала, чтобы помочь вам прийти ко Христу?
— Я до сих пор скептически относилась к вашему христианству. Но когда увидела, как искренне вы каетесь перед Богом, то почувствовала, что Господь и меня ждёт и готов принять, как заблудшую овцу.
Слёзы благодарности текли по моим щекам. Бог в Своём милосердии и могуществе употребил моё покаяние во благо моим ближним, тогда как я думала, что оно повредит им.
Домой я шла вместе с доктором Дугласом, что случалось редко, так как он обычно спешил к больным.
— Сегодня было прекрасное общение, правда, Юлия?
— Вы не представляете, что значит для меня этот вечер!
— Я понимаю это лучше, чем тебе кажется, — улыбнулся он. — В последнее время я внимательно наблюдал за тобой и много молился. Я догадывался о том, что происходит в твоей Душе и с нетерпением ожидал результата этой борьбы.
Вдруг доктор Дуглас кивнул на идущего впереди господина Зайлеса.
— Юлия, как ты считаешь, Дух Святой работает в его сердце?
— Мне кажется, он ещё никогда серьёзно не думал о спасении.
— Ты когда-нибудь разговаривала с ним об этом?
— Нет.
Мне стало стыдно оттого, что у меня часто была такая возможность и я не использовала её. Да, очень многое я упустила...
Мы ускорили шаг, чтобы догнать Роберта Зайлеса, Абби и супругов Тиндалл. Возле дома, когда господин Зайлес хотел попрощаться с нами, фрау Тиндалл пригласила его:
— Заходите к нам, Роберт, хотя бы на немного!
— Думаю, вам будет лучше, если я пойду домой, — нерешительно отказался он. — Боюсь, что в этот вечер я не впишусь в ваше общество.
И всё же он зашёл. Мы с Абби задержались в прихожей, чтобы снять пальто и шляпу, и фрау Тиндалл встретила нас в дверях. Господин Тиндалл, доктор Дуглас и господин Зайлес стояли у камина и слышали, как она с присущей ей любезностью сказала мне:
— Простите меня, Юлия! Я послужила вам большим преткновением. Общение со мной до сих пор было во вред вам... Но я хочу жить по-новому. Давайте в будущем помогать друг другу возрастать в христианской жизни! Спазмы сдавили мне горло, и я не могла вымолвить ни слова, чувствуя себя глубоко пристыженной. Насколько благороднее меня оказалась фрау Тиндалл!
Я вновь почувствовала себя жалкой и никчёмной, потому что до сих пор жила недостойно, жила для себя и упустила столько доброго!.. Куда бы я ни смотрела, я видела только свои ошибки и глупости. И всё же я была невыразимо счастлива, так как знала, что вина моя покрыта — Господь мне всё простил.
Словоохотливый господин Зайлес не мог долго молчать и, как всегда, первый нарушил тишину.
— Сегодня я обнаружил у себя серьёзный недостаток — отсутствие смелости.
— Что вы, Роберт? — удивлённо повернулась к нему фрау Тиндалл. — Я до сих пор считала вас мужественным человеком.
Он по привычке улыбнулся, но тут же стал совершенно серьёзным.
— Конечно, вы думаете, что события последней недели и особенно сегодняшнего вечера не коснулись меня. Но это не так. Я бы отдал всё, что у меня есть, если бы мог покаяться! На собрании мне казалось, что мои ноги налились свинцом. Когда вы, фрейлейн Юлия, встали, я тоже хотел выйти вперёд, но... не знаю, простит ли меня Бог? Я хочу служить Господу...
Голос его сорвался, и господин Зайлес, человек с большим самообладанием, обхватил голову руками, чтобы скрыть свои переживания. От неожиданности все замерли. Доктор Дуглас первым пришёл в себя.
— Слава Богу! — воскликнул он. — Мы думали, что наш сосуд уже наполнился радостью, но Роберт своим решением переполнил его так, что счастье течёт через край. Давайте вместе склоним колени перед Господом! Я уверен, что у каждого из нас есть что сказать Богу.
Мы опустились на колени. Господин Зайлес, сокрушаясь, просил у Бога прощения и силы следовать за Христом. Наши сердца тоже были переполнены хвалой, и мы благодарили Спасителя за милость и дивную Его любовь.
Помолившись, господин Зайлес крепко пожал руку доктору Дугласу:
— Благодарю вас, господин доктор! Я знал, что вы будете радоваться моему покаянию, и у меня просто не хватает слов выразить всю благодарность за ваши верные ходатайственные молитвы. Впрочем, у меня это не внезапное решение. Я уже долгое время размышлял и часто был близок к покаянию, одно только удерживало меня: что скажет на это мой друг, Эрнст Тиндалл. Слава Богу, Он убрал и это последнее препятствие!
— Я безгранично благодарен Богу за действие Духа Святого в нашей церкви, — восторженно заговорил доктор Дуглас. Вокруг столько труда, и сейчас самое время предоставить себя Господу! Недавно я понял, как важно подвизаться в молитве за погибающих.
— Признаюсь, что считаю себя недостойным молиться за других, — сказал Роберт. — Но я очень хочу трудиться для Господа!
Когда мы остались с Абби одни, я сказала ей:
— Слава Богу! Он совершил настоящее чудо с господином Зайлесом! А я думала, что он абсолютно безразличен и холоден к Слову Божьему.
— Это и правда чудесно, — согласилась со мной Абби. Впрочем, я и не ожидала другого результата.
Как всегда, Абби совершенно не так воспринимала происходящее, как я. Наверное, разница была в том, что она не только носила имя христианки, но на самом деле была ею. Возможно, именно она и пробудила у господина Зайлеса интерес к небесному. Моя же жизнь, напротив, не имела на него такого влияния, потому что я была далека от Господа.
В тот вечер я первый раз искренне помолилась о Фанни Хоппер.
На следующее утро я пошла на фабрику пораньше, желая поделиться с кем-то своей радостью. Я надеялась встретить там Фанни, потому что последнее время она работала утром и вечером сверх положенного. Мне казалось, что она хочет забыться в работе.
Как я и ожидала, Фанни уже сидела в своём углу и с нервной поспешностью клеила коробки. Кроме неё, в зале никого не было. Я сразу направилась к ней и, не ожидая ответа на приветствие, сказала:
— Фанни, я специально пришла пораньше, чтобы встретить вас одну и сказать, что мои беседы о спасении вашей души были ужасными. Как только вы ещё могли терпеть меня! До сих пор я только называлась христианкой, а не жила так, как учит Христос...
От переживания губы мои дрожали, голос был глухим. По лицу Фанни скользнула насмешливая улыбка.
— Прошу вас, Фанни, не судите по моей жизни о всех детях Божьих! — продолжала я. — Я далеко ушла от Господа и так заблудилась, что причинила много вреда Его делу. Но вчера я покаялась и хочу с Божьей помощью жить по-христиански. Ах, Фанни, если бы вы только знали, как я желаю, чтобы вы тоже полюбили Иисуса!
Фанни отодвинула коробку и посмотрела на меня долгим; задумчивым взглядом. Потом она вынула из сумочки красивый конверт и испытующе посмотрела мне в глаза:
— Вы знаете об этом письме?
— Нет...
Фанни протянула мне конверт:
— Прочитайте его и скажите своё мнение!
Я нетерпеливо развернула сложенный вчетверо лист:
«Дорогая Фанни! Я тяжело согрешила перед Вами. Простите меня! Я была очень гордой и бела себя ужасно, потому что была поражена слепотой. Но Бог по Своей милости открыл мне глаза, и я глубоко раскаялась. Со вчерашнего дня я молюсь о Вас. Вы нуждаетесь в том же Спасителе, Который пролил Свою Кровь за меня. Не делайте поспешного вывода из моей недостойной жизни, что нет Бога, Который спасает души и дарит мир! Я не перестану молиться о Вас, пока Вы не найдёте Иисуса и не будете в Его надёжных руках. От всего сердца сожалею, что так часто огорчала Вас! Милая Фанни, прошу ещё раз, простите меня!
С любовью фрау Тиндалл».
Выражение лица, с каким я читала это письмо, убедило Фанни, что я ничего не знала о нём.
— С трудом верится, что это написала фрау Тиндалл, — улыбнулась я, отдавая письмо.
— Во всяком случае, не та фрау Тиндалл, которую я знала до сих пор, — прищурилась Фанни, пристально глядя на меня, — Стало быть, вы не говорили с ней обо мне?
— Ни слова.
Фанни тут же принялась за работу, и лицо её опять стало печальным. Через несколько минут она, как бы рассуждая вслух, сказала:
— Может быть, и есть что-то доброе в христианстве... Верите ли вы, что оно может произвести и на меня такое же действие, как на вас и на фрау Тиндалл?
Я ничего не ответила. В горле запершило, глаза наполнились слезами, заныло сердце. И это всё, чего я достигла своей беседой?..
Я хотела уйти, но Фанни неожиданно заговорила:
— Я тоже переживаю, Юлия, но мне не хочется делиться с кем-либо своими бедами. Моё мнение о христианах немного изменилось. Может, и я когда-нибудь последую вашему примеру. Время покажет...
Она тяжело вздохнула и снова взялась за работу. В цех одна за другой стали заходить девушки, и я поспешила на своё рабочее место.
