Ор. Название: Julia Ried: Listening and Led (Pansy)
Перевод с английского: N/A
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ И РАЗОЧАРОВАНИЕ
Стало смеркаться, и фрау Тиндалл вышла погулять. Я осталась в гостиной одна. В это время зашёл доктор Дуглас и сел возле меня. Я пожалела, что не успела подняться в свою комнату, чувствуя, что он недоволен мной. В последнее время я старалась не попадаться доктору на глаза, так как от одного его присутствия во мне пробуждалась совесть и начинала неумолимо жечь.
Меня охватило странное чувство страха. Я не знала, что сказать доктору Дугласу, ив то же время молчать было неудобно.
— Вы сегодня работали? — наконец выдавила я.
— Да, посещал больных, — доктор Дуглас устало откинулся на спинку кресла. Наступила долгая пауза.
— Юлия, ты уходишь куда-нибудь вечером? - Да. К фрау Паркер. Вы тоже пойдёте? - С фрау Тиндалл? — спросил он, не ответив на мой вопрос. - Нет. Туда приглашена только молодёжь.
— А кто будет сопровождать тебя? - Господин Зайлес, — нехотя пробормотала я. - Юлия, послушай меня, не ходи с ним! - Вы опоздали, господин доктор, — сухо ответила я. Мы уже договорились, и господин Зайлес зайдёт за мной. -И всё же прошу тебя, Юлия, откажи ему. Для меня очень важно, чтобы ты не ходила с ним, по крайней мере, сегодня! - Может, вы скажете причину такой странной просьбы? — я свысока поглядела в задумчивые, утомлённые глаза доктора Дугласа.
Он какое-то мгновение молчал, затем поднялся и, став у окна, мягко пояснил:
— Думаю, что везде, куда бы Роберт ни заходил сегодня, его угощали вином. Праздник для многих является большим искушением.
— Ну и что?!
Доктор Дуглас испытующе посмотрел на меня.
— Юлия, неужели ты действительно не понимаешь меня? Ведь если господин Зайлес начал день со стакана вина, то в конце дня вряд ли будет в состоянии защитить тебя.
— По-моему, я уже взрослая и вправе сама выбирать провожатого. - Не могу только понять, почему вы питаете такую ненависть к господину Зайлесу! Как вы можете, считая себя искренним христианином, так относиться к людям?!
Доктор Дуглас ничего не ответил. А я, выплеснув своё возмущение, в подавленном настроении поднялась к себе в комнату. Я прекрасно знала, что мама отпустила меня в Ньютон только потому, что была твёрдо уверена: под опекой доктора Дугласа я нахожусь в полной безопасности.
Мне стало не по себе. Я ещё никогда не общалась с пьяными и всегда избегала встречи с ними на улице. Я невольно содрогнулась, представив, как молодой элегантный Зайлес, шатаясь и спотыкаясь, переходит улицу. Стараясь больше не думать об этом, я спустилась в комнату фрау Тиндалл. Она лежала на диване.
— Как бы я хотела иметь ваше здоровье! воскликнула она, увидев меня. — От вас веет свежестью и довольством, в то время как я еле жива! Как вам идёт веточка герани! Роберт будет в восторге — ему очень нравятся естественные украшения. Но вы чем-то взволнованы... Я слышала, как доктор Дуглас заходил в гостиную. Вы поссорились?
— Нет. Просто он прочитал мне нотацию, — буркнула я.
— За что? Доктор Дуглас в последнее время стал ворчливым, как старый дед. Что же ему не понравилось?
— Он говорит, что господин Зайлес слишком много пьёт и потому не может быть хорошим провожатым.
— Что за глупости! — моментально возмутилась фрау Тиндалл. — Даже если вопрос трезвости стал для доктора незыблемой идеей, он всё равно не имеет права клеветать на тех, кто не согласен с ним! Обычно так поступают фанатики, уверенные в своей святости и утверждающие, что несогласные с ними погибнут. Надеюсь, милое дитя, вы остались верны обещанию, данному Роберту?
— Конечно! — я гордо вскинула голову. — В конце концов, это моё дело, и советы доктора Дугласа напрасны.
В этот момент горничная доложила, что господин Зайлес ждёт меня на улице.
У фрау Паркер собралось много молодёжи. Время мы провели весело: пели, декламировали стихи, шутили, смеялись, танцевали. К концу вечера я стала поглядывать на своего провожатого с волнением. Его глаза слишком блестели, голос был нетвёрдым. Однако вёл он себя необычно тихо, и я немного успокоилась, когда услышала, что он отказался от вина, сославшись на головную боль.
Было уже совсем поздно, когда мы начали расходиться по домам. Никогда не забуду то, что я пережила в эту ночь! Дорога казалась бесконечной, и улицы как будто вымерли. Было скользко, и я шла так же нетвёрдо, как и мой нетрезвый провожатый. Мы медленно продвигались вперёд, и в конце концов господин Зайлес упал, сбив с ног и меня. Я быстро поднялась и хотела бежать домой, но он так крепко схватил меня за пальто, что я не могла вырваться. Господин Зайлес уже не давал отчёта ни своим словам, ни действиям. Не в силах освободиться от его цепких рук, я беспомощно озиралась по сторонам. Невыразимое смущение и стыд, даже, можно сказать, панический страх объял меня.
Вдруг послышались быстрые шаги, и я несказанно —обрадовалась, увидев приближающегося доктора Дугласа.
— Юлия?! — воскликнул он.
О, сколько страдания звучало в его голосе! Доктор взял меня за руку и, строго взглянув на господина Зайлеса, приказал ему отпустить меня и подняться.
— Юлия, с нашей стороны будет жестоко оставить его на улице в такой холод. Нужно отвести его домой.
Я промолчала и, дрожа всем телом, пошла рядом с доктором Дугласом. Одной рукой он поддерживал меня, а другой — неуверенно шагавшего господина Зайлеса. Роберт оправдывался, болтая всякую чепуху, пока доктор не приказал ему успокоиться.
Подойдя к дому Зайлесов, доктор Дуглас посадил на ступеньки не владеющего собой Роберта и позвонил. Оставив его на попечение прислуги, мы поспешили домой.
Открыв дверь, доктор Дуглас подкрутил лампу, чтобы осветить дорогу наверх, и пожелал мне спокойной ночи.
