Ор. Название: Julia Ried: Listening and Led (Pansy)
Перевод с английского: N/A
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27
СТРЕМЛЕНИЕ К НОВОЙ ЖИЗНИ
Вспоминая свои решения и молитвы, я вижу, как мало знала Господа, хотя с детства считала себя христианкой.
Как милостив наш Господь! Он называет нас Своими детьми, хотя мы такие бедные и жалкие! Я думала, что необходимо только возвратиться к Господу и быть готовой выполнять оставленные обязанности, и тогда свет, любовь и мир вновь наполнят сердце. Но, увы! Я глубоко ошибалась...
Я стала беседовать с девушками на фабрике, но результат был таким же, как и во время молитвы. Слова звучали серьёзно, но не достигали сердца.
Один раз, например, я спросила Фанни Хоппер:
— Почему вы не ходите на собрание? Неужели вас вообще не интересует вера в Бога?!
Фанни, почувствовав нотки осуждения в моём голосе, испытующе посмотрела на меня.
— Зачем мне собрания? Я изменница. Для меня нет никакой надежды. Вы бы лучше побеседовали с Каролиной Вебер. А у меня закоснелое сердце...
— Не надо насмехаться над такими серьёзными вещами, — строго сказала я.
— Вы имеете в виду закоснелость сердца? — удивилась она. — Это, конечно, что-то серьёзное. К сожалению, от неё не так легко избавиться!
С этими словами Фанни выпорхнула из склада, и передо мной невольно встал вопрос: а может, в её легкомысленном ответе есть истина? И всё же я совершенно не задумалась, правильно ли и вовремя ли сказано моё слово.
В тот же день я подошла к Каролине Вебер и тоже пригласила её на собрание.
— Если бы оно закончилось в восемь часов, то я пошла бы, — задумчиво протянула Каролина. — Я хочу попасть в цирк, а собрание так долго тянется...
Девочки, услышав её ответ, догадались, о чём я спрашиваю, и одна из них насмешливо фыркнула:
— Фрейлейн Рид стала в последнее время удивительно святой!
— Это неистинная святость, — отрезала Каролина. Она потеряла мать и чувствует себя несчастной. Потому и показывает нам, что стала святой.
Я терпеливо сносила подобные замечания, так как внушила себе, что моё поведение угодно Богу. Однако мои молитвы по- прежнему не несли с собой ни утешения, ни удовлетворения. Я никак не могла понять, что мои взаимоотношения с Богом неправильны.
Неожиданно возникшая в моём сердце антипатия к фрау Тиндалл всё более возрастала, а я была совершенно уверена, что изменилась к лучшему и полна добродетели. Её сердечное внимание, даже приветливые, ласковые слова вызывали во мне недоверие. Я только удивлялась, как она может спокойно воспринимать все мои противодействия и довольно невежливые реплики.
Заметив, что доктору Дугласу не нравится моё поведение, я сердито высказала ему:
— Я, в самом деле, не понимаю вас! Вам просто невозможно угодить! Когда фрау Тиндалл руководила мной, меня всегда преследовал ваш строгий взгляд. Теперь же, когда я стараюсь вырваться из-под её влияния, вам опять не нравится...
— Ты неправильно понимаешь меня, Юлия, — возразил он. — Это хорошо, что ты стараешься выйти из-под её влияния, только мне не нравится, как ты это делаешь. Ты хранишь в сердце горечь и судишь обо всём превратно.
— Разве у меня нет причины сердиться? горячилась я. — Подумайте только, к чему привела меня фрау Тиндалл! То, что с детства было для меня свято, она втоптала в грязь. Связав мою волю, она привила мне неправильные взгляды! Фрау Тиндалл причинила мне много вреда, и самое ужасное, — из-за неё я небрежно отнеслась ко всему, чему учила меня мама. Этого я никогда не смогу простить ей!
— Кто же заставил тебя пойти по её следам? остановил меня доктор Дуглас. — Разве у тебя не было рядом друзей?
— Это неважно! — мрачно ответила я. — Во всяком случае, она сумела прельстить меня.
— К большому сожалению, ты заблуждаешься, во всём обвиняя только фрау Тиндалл, вместо того чтобы искать ошибку в себе. Тебе нужно понять, где зародилось зло, и основательно проверить себя.
— Но фрау Тиндалл считает себя христианкой и должна была подать мне хороший пример!
— Разве у тебя не было положительного примера?
— Конечно, я могла бы подражать вам! расстроенно воскликнула я. — Вы это имели в виду?
Вместо ответа он укоризненно посмотрел на меня и спросил:
— Скажи откровенно, ты находишь утешение в своей вере? Чувствуешь ли ты присутствие Божье, когда молишься?
— Нет, — прошептала я дрожащими губами. — Я пытаюсь молиться, но мне кажется, что всё это напрасно. Я хочу быть другой, но у меня ничего не получается...
Закрыв лицо руками, я расплакалась. Неописуемая тяжесть лежала у меня на сердце. Все мои старания стать лучше были безуспешны.
— Хорошо, что ты поняла это! — с какой-то радостью сказал доктор Дуглас. — Не нужно даже пытаться, Юлия. Ты всё равно не станешь лучше, даже если сто лет будешь стараться изменить себя.
— Я не понимаю вас, господин доктор!
— В твоей духовной жизни наступил критический момент. Господь открывает тебе, что твоё сердце крайне испорчено, и сама ты никогда не сможешь изменить его. Помочь тебе может только Иисус Христос. Сейчас тебе нужно искренне просить Его, чтобы Он жил в твоём сердце и управлял им. Конечно же, при этом нужно покориться Ему всецело.
В конце беседы я разговаривала совсем не так, как в начале, поняв, что причиной всех моих бед и разочарований было собственное «я», на поводу которого я жила.
