Ор. Название: Julia Ried: Listening and Led (Pansy)
Перевод с английского: N/A
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27
НЕОЖИДАННОЕ ПИСЬМО
Доктор Ван-Анден и Сади предлагали мне остаться у них, но я уже привыкла жить самостоятельно и не хотела терять работу в Ньютоне. Притом работа в данный момент была для меня лучшим лекарством. Директор фабрики прислал мне письмо, в котором выразил соболезнование по поводу смерти моей матери, и в конце напомнил, что может дать мне отпуск только на две недели.
Я порвала письмо и бросила в печку. Мне больно было читать о смерти мамы. Все воспринимали это как нечто естественное, но только не я. И всё же мне нужно было возвращаться к прежним занятиям: вести книги учёта, общаться с сотрудниками и друзьями.
В Ньютон я возвращалась серым дождливым днём. Покрытые туманом поля, мимо которых мчался наш поезд, вселяли в меня безысходную тоску. «Безвыходно... безнадёжно...» — как будто твердило всё вокруг. Я содрогнулась при мысли, что теперь всё будет как и раньше, с единственным страшным различием: никогда больше я не получу письма от любимой мамочки...
Поезд приближался к городу. Я не надеялась, что кто-нибудь встретит меня, потому что не сообщила о своём приезде. Но едва мои ноги коснулись перрона, передо мной уже стоял доктор Дуглас. Через какое-то мгновение я сидела в закрытом экипаже и с приятным чувством, что ещё не все оставили меня, откинулась на спинку сиденья.
— Как вы узнали, что я приеду сегодня? — спросила я доктора Дугласа, когда он сел рядом со мной.
— Альфред прислал телеграмму. Я просил его об этом, спокойно пояснил он, будто это и не могло быть иначе.
Фрау Тиндалл приняла меня очень любезно. Она была приветливой, внимательной и ненавязчивой. И всё же я чувствовала неприязнь к ней. В моём сердце была какая-то горечь, я считала её виновной в том, что в последнее время вела себя, как неверующая. Я не могла простить её за то, что она уговорила меня ехать в Колндорф. «Если бы не фрау Тиндалл, — горевала я, — если бы не она, то я застала бы маму живой! Если бы фрау Тиндалл согласилась с пастором, то всё было бы по-другому...» От таких мыслей моё сердце наполнялось негодованием.
Я стала чаще читать Библию и молиться утром и вечером, но молитва не приносила мне утешения. Я не чувствовала близости Господа. Какая-то стена стояла между мной и Богом, и я не могла приблизиться к Нему. Да, это были печальные дни.
На работе все сочувствовали мне и относились более любезно, чем раньше. Вялая и какая-то уставшая, я еле прожила неделю. Мне хотелось умереть или тяжело заболеть, чтобы потерять сознание и ни о чём не думать. Ах, как часто я потом благодарила Бога, что Он не исполнил моих глупых желаний!
Как-то вечером доктор Дуглас закрыл дверь из читального зала в столовую и подсел ко мне.
— Юлия, пойдём сегодня на собрание!
— Нет, — отказалась я и всхлипнула. — Я никого не хочу видеть и слышать.
— Ты думаешь, ей понравилось бы это? — вдруг спросил он.
— Кому?
— Твоей маме. Ты думаешь, она больше не интересуется тобой, потому что перешла в вечность? Думаешь, ей приятно видеть, что ты так предалась своему горю?..
Мысль о том, что моя мама на небе, была для меня новой. Я не думала об этом. У меня вдруг просветлело внутри, и я воскликнула:
— Моя мамочка живёт на небе с Иисусом?!
Небывалая радость наполнила моё сердце. Я с благодарностью посмотрела на доктора Дугласа и взволнованно сказала:
— Почему-то я до сих пор представляла её только в гробу...
Тогда доктор Дуглас вытащил из кармана конверт и протянул его мне.
— Это письмо Сади просила отдать тебе, когда ты будешь в состоянии читать. Думаю, что сейчас самый подходящий момент.
Я чуть ли не выхватила из рук доктора конверт и помчалась в свою комнату. Когда я открыла его, выпала записка, написанная рукой Сади.
«Дорогая сестрёнка!
Несколько дней назад я дала маме прочитать письмо Эстер, которое она написала мне незадолго до смерти, и рассказала, насколько оно дорого мне и как повлияло на мою жизнь.
Вероятно, письмо Эстер произвело на маму глубокое впечатление, потому что на следующий день она дала мне письмо для тебя. Спустя пару дней Господь отозвал нашу мамочку к Себе. И теперь, Юлия, посылаю тебе это письмо. Надеюсь, оно не увеличит рану в твоём сердце, а послужит большим утешением».
Дрожащими руками я взяла запечатанное письмо. Сверху маминым почерком было написано: «Передать Юлии после моего перехода в вечность». Слёзы брызнули у меня из глаз, и прошло довольно много времени, пока я успокоилась и смогла прочитать письмо:
«Милое моё дитя!
Этим письмом я хочу утешить тебя в скорби и помочь мужественно перенести страдания, возложенные на тебя Богом. Сердечко моё, читая эти строки, подумай о том, что я уже на небе! Твой отец, Эстер и я ждём вас всех. Крепко держись за руку Божью, и Он доведёт тебя до Небесной Отчизны!
Милое дитя, никогда не забудь моё искреннее пожелание: ищи Господа Иисуса и приближайся к Нему! В этом сокрыто настоящее блаженство. И чем ближе мой конец, тем яснее я понимаю эту истину.
Милое дитя, живи свято! Благословение твоей матери да сопровождает тебя на всех путях твоих. Пусть твоя жизнь будет угодной Богу, радостной, полностью посвящённой Ему, чтобы мы встретились на небесах!
До свидания, моя любимая!
Твоя мама».
Сначала слёзы неудержимо текли из моих глаз, затем они высохли. На душе стало удивительно тихо, как будто я услышала голос с неба.
Да, я не думала, что получу когда-нибудь письмо от мамы! Как я страдала, что не успела попрощаться с ней! А теперь я получила всё: пожелание, благословение и дорогие прощальные слова! Мама даже не упомянула о моём молчании в последние недели. Из письма было видно, что она ничего не знала о моём поведении. Это немало утешило меня. Кто знает, может, она молилась, чтобы Господь любыми путями приблизил меня к Себе, пусть даже через скорбь?
И скорбь пришла. Приблизит ли она меня к Богу?
— Да, я хочу быть ближе к Господу! — воскликнула я. — Мама, твоя молитва услышана! Я хочу укрыться в моём Спасителе!
В тот вечер я долго плакала и молилась, но почему-то слова мои звучали глухо и незначительно. Я думала, что это результат долгого страдания. Поднявшись с колен, я решила начать серьёзную христианскую жизнь. Мне хотелось быть сильной и мужественной, как того желала мама.
