Ор. Название: Julia Ried: Listening and Led (Pansy)
Перевод с английского: N/A
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27
ФРАУ ТИНДАЛЛ ИСПОЛНЯЕТ ДОЛГ
Мне не терпелось встретиться с фрау Муллфорд, о которой я так много слышала от фрау Тиндалл. Я ни разу не видела её, потому что она то куда-то уезжала, то болела. На наш звонок дверь отворилась, и мы вошли в довольно прохладную неприбранную гостиную. Огонь в камине едва теплился. Слегка рассыпанная зола придавала комнате неуютный вид. Наступив своим элегантным башмаком на маленький уголёк, фрау Тиндалл тут же отступила назад и так сморщилась, будто этот растоптанный камешек причинил ей ужасную боль. На полу валялось несколько газет, а на столе, вперемешку с ученическими тетрадями и детскими вещами, лежало несколько книг и надкушенное яблоко. На спинке стула небрежно висело пальто.
Фрау Тиндалл смахнула своим кружевным платочком пыль со стула, придвинула его к камину и со вздохом села.
— Вот вам идеальный порядок в доме пастора! — брезгливо посмотрела она по сторонам. — Заметьте себе это, Юлия, и возьмите в пример!
Она давно уже отбросила формальное «фрейлейн Рид» и называла меня только по имени. Мы сидели минут десять. Фрау Тиндалл уже хотела отдать визитные карточки и идти дальше, но я не согласилась.
Наконец в комнату вошла фрау Муллфорд — высокая симпатичная женщина со светлыми, гладко зачёсанными волосами. На ней было длинное утреннее платье с помятым воротником. Фрау Муллфорд выглядела измученной, и мне показалось, что она спит на ходу. Коротко извинившись, что заставила нас долго ждать, она пояснила:
— Вилли болеет. Я даже не могла отойти от него, чтобы переодеться.
—Вилли опять болеет? — воскликнула фрау Тиндалл. — Бедный мальчик! Что же случилось? Возможно, вы, милая, неосторожны в пище или плохо одеваете его?
— Он родился слабеньким. И хотя мы делаем всё возможное, чтобы мальчик окреп, он всё же часто болеет.
— Пожалуйста, не обижайтесь на меня за этот вопрос,елейным голосом продолжала фрау Тиндалл. —- Я знаю, что матери больших семейств перегружены заботами и часто забывают то или другое.
Это замечание осталось без ответа, и фрау Тиндалл была вынуждена сама продолжить разговор.
— Вам кто-нибудь помогает? — Она осмотрела комнату, будто хотела сказать: «Не похоже».
фрау Муллфорд объяснила, что их горничная — старательная девушка, но ещё молодая и неопытная, поэтому пока что не успевает. Затем она повернулась ко мне и поинтересовалась, нравится ли мне Ньютон. Однако фрау Тиндалл не дала мне ответить, задав следующий вопрос:
— Дорогая, как поживает ваша матушка? Надеюсь, ей стало лучше?
— Моя мама умерла, — тихо ответила фрау Муллфорд. Голос её слегка дрогнул. Фрау Тиндалл всплеснула руками и смущённо пробормотала извинение. Как ни странно, об этом ей никто не доложил.
— Я ничего не знала о вашем горе! Когда же это случилось, дорогая?
Несмотря на то, что лицо фрау Муллфорд стало бледным, она спокойно рассказала, как умерла мать.
— А где же господин пастор? — полюбопытствовала фрау Тиндалл.
— Прилёг отдохнуть. Последние ночи он очень мало спал да и вообще плохо чувствует себя. Мне так хочется, чтобы он поехал к родным и хоть немного отдохнул...
— Как, господин пастор опять уезжает?! — фрау Тиндалл удивлённо приподняла брови. — Ведь он только приехал!
— Он был на похоронах мамы.
— Разве? Мне кажется, его не было несколько недель.
— Нет, он уезжал на одно воскресенье.
— Неужели? Я почему-то думала, что прошёл целый месяц. Правда, он так часто уезжает, что я сбилась со счёту... На этом мы попрощались и пошли в дом напротив, к фрау Зимон. Она уже ждала нас. Фрау Тиндалл заняла место в богатом кресле у камина и демонстративно поёжилась.
— Разве на улице холодно? — спросила фрау Зимон.
— Не так на улице, как в комнате, — фрау Тиндалл рассмеялась своим серебристым смехом. — Мы пришли к вам от пастора. Как мне кажется, там экономят уголь. Во всяком случае, термометр показывает чуть выше нуля. Какая же разница между их гостиной и вашей! Фрау Зимон, неужели так трудно растопить камин? Юлия, вам тоже показалось там неуютно?
— У них больной малыш, — попыталась я оправдать, фрау Муллфорд.
— Правда? — повернулась ко мне фрау Зимон. — Кто же болеет? - Вилли, — махнула рукой фрау Тиндалл. — Ах, Юлия, если вы поближе познакомитесь с этой семьёй, то поймёте, что болезнь Вилли — это нечто повседневное.
— Что же случилось с бедным мальчиком? — фрау Зимон хотела знать подробности.
— Я сама не знаю, — развела руками фрау Тиндалл. Наверное, у него болят зубы или ещё что-нибудь. Они всегда поднимают вокруг него много шума. Кстати, фрау Зимон, вы знаете, что мать фрау Муллфорд умерла? Я уже давно не попадала в такое положение, как сегодня. Подумайте только, я спросила о её здоровье! Разве это не ужасно? А фрау Муллфорд в прошлое воскресенье была в своей отвратительной зелёной шляпе. Как вы думаете, у них действительно нет денег, чтобы купить траурную одежду?
— Не знаю, — фрау Зимон задумчиво наклонила голову. — Может, здесь другая причина?
— Во всяком случае, это неприлично, — возмущённо затараторила фрау Тиндалл. — Нельзя же так опускаться и совсем не следить за собой! Конечно, это меня не касается, но я думаю, что надо соблюдать хотя бы форму, чтобы не привлекать к себе внимание. Вы слышали, что господин Муллфорд опять уезжает?
— Правда?.. — ахнула фрау Зимон, — Кто же будет вместо него проповедовать?
— Наверное, опять какой-нибудь молодой заместитель. Пастор Муллфорд не выбирает хороших проповедников, потому что боится конкурентов. Наши мужья были бы счастливы отдыхать хотя бы половину того времени, что позволяют себе господа пасторы, как вы думаете?
Мне всегда нравилась фрау Тиндалл, но в этот раз... Её слова казались мне иголками, которыми она тыкала направо и налево, стараясь вонзить их особенно в тех, кто не мог слышать её. Притом она отлично знала, что фрау Зимон дружит с семьёй доктора Муллфорда и принадлежит к тем людям, которые считают своей обязанностью при первой же возможности передавать соседям всё, что они слышали, до мельчайших подробностей.
Высказав ещё несколько подобных замечаний, фрау Тиндалл любезно попрощалась, и мы пошли к фрау Хервиг. Позвонив, фрау Тиндалл передала визитные карточки горничной, и мы снова оказались на улице.
— Как хорошо всё получилось! — весело защебетала она. - Мы сэкономили столько времени! Жена мэра — ужасная ворчунья, и для меня общение с ней равносильно наказанию. Я каждый раз радуюсь, что могу просто отдать визитку, вместо того чтобы зайти в дом.
— Тогда зачем вы делаете визиты? — оторопела я.
— Только из чувства долга, миленькая. Иногда нужно посещать и таких людей, которые противны тебе до глубины души и с которыми лучше вообще не иметь дела.
Я не была настроена терпеливо выслушивать своеобразные мнения фрау Тиндалл и потому моментально возразила:
— Как вы думаете, эти люди пришли бы к вам, узнав, что вы говорите про них?
— Конечно нет! К счастью, они не знают моих мыслей. Я всегда стараюсь, чтобы ничего не было заметно. В этом вы можете быть уверены.
— Не могу терпеть такого! — возмутилась я. — И считаю это настоящим лицемерием. Я не хочу, например, чтобы меня посещали люди, которые делают это неохотно, и решила поступать с другими так, как хочу, чтобы поступали со мной.
— Милое дитя, — остановила меня фрау Тиндалл. — Знаете ли вы, что в вашем характере есть что-то донкихотское? Считайте за счастье, что я рядом с вами и могу вовремя охладить ваш пыл! Подумайте только, куда привели бы всех нас подобные взгляды! Возьмём, например, фрау Хервиг. Встретив меня, она спрашивает: «Милая фрау Тиндалл, почему вы не заходите ко мне?», а я отвечаю: «Честно говоря, фрау Хервиг, мне с вами ужасно скучно. Вы говорите только о вашем ревматизме и постоянных болезнях, а мне этот разговор неприятен. Я решила быть честной и лучше не ходить к вам». Юлия, неужели вы думаете, что это лучше, чем посетить её и с терпением выслушать все её жалобы?
Я снова оказалась в тупике и, хотя была не согласна с её доводами, возразить не могла.
На следующее утро доктор Дуглас опоздал к завтраку. Оказывается, его всю ночь не было дома.
— Вы, наверно, ухаживали за тяжелобольными? — участливо осведомилась фрау Тиндалл.
— Я только что пришёл от пастора Муллфорда. - Вилли уже лучше? Скажите, этот мальчик действительно болен или его просто балуют?
Думаю, она надолго запомнила взгляд доктора Дугласа и его слова:
— Вилли больше никто не побалует. Теперь он ни в чём не нуждается. Бог взял к Себе этого маленького утомлённого странника...
Это крайне ошеломило фрау Тиндалл.
Я уверена, что никто в церкви не оказал столько внимания этой семье, как фрау Тиндалл. И всё же, когда мы стояли у гробика и смотрели на спокойное выражение лица ушедшего в вечность ребёнка, она не упустила момента, чтобы не сказать мне пару колких замечаний о скорбящих родителях.
