Ор. Название: Ester Ried: Asleep and Awake (Pansy)Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1990
Серия: По Следам Веры 10
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27
АББИ УТЕШЕНА
Время пребывания Эстер в Нью-Йорке уже истекло, но она все еще медлила с отъездом. Она написала матери письмо и просила разрешения задержаться еще на некоторое время. Самоотверженная и сострадательная госпожа Рид, подавив тяжелый вздох и скрыв глубоко в сердце мысль о скором возвращении дочери, разрешила остаться.
За это время в семье Абби произошло два события, о которых нельзя умолчать. Вечером, когда после похорон Фостера все собрались первый раз за столом на ужин, слуга, как обычно, хотел наполнить рюмку Ральфа. Однако тот резко возразил:
— Не надо! Убери мою рюмку и не смей никогда больше предлагать мне это проклятое зелье! Если бы не вино, Фостер был бы теперь с нами! Я никогда больше не возьму в рот ни капли.
Мать с отцом не проронили ни слова и только испуганно посмотрели на дочь. Они боялись, что напоминание о Фостере расстроит ее. Но Абби взглянула на брата сияющими глазами и немного дрогнувшим голосом сказала:
— Как я рада за тебя, Ральф! Я молилась, чтобы это несчастье послужило для нас благословением. Слава Богу! Так скоро Он дал увидеть его!
Господин Рид высоко поднял брови, а его жена в недоумении покачала головой. В этот раз она не нашла что сказать.
Второй случай произошел на следующий день. Отец с Ральфом сидели в гостиной и о чем-то оживленно беседовали. Вдруг с шумом открылась дверь, и в комнату вошла расстроенная госпожа Рид. Лицо ее выражало досаду. Ральф поспешно пододвинул ей кресло и замолчал, терпеливо дожидаясь, когда накопившееся раздражение выльется наружу. Господин Рид вопросительно посмотрел на рассерженную супругу.
— На самом деле, когда кончатся ее глупые выдумки?! — возмутилась она, обращаясь к мужу. — Это не только странно, но просто неприлично! Думаю, в этом случае ты не позволишь позорить нашу семью и портить свой авторитет!
— Успокойся, милая, и расскажи в чем дело, — добродушно посоветовал господин Рид. Может, не стоит расстраиваться и обращать на это внимание?
Но госпожу Рид нельзя было так просто успокоить.
— Нет! Вы только представьте: не прошло и недели после похорон Фостера, как Абби уже хочет появиться в обществе! У нее совсем нет никакого приличия!
Господин Рид выпрямился и испуганно взглянул на жену:
— Куда же она хочет пойти?
— Все туда же. На молитвенное собрание. Я думала, что она ходит туда ради Фостера, чтобы он провожал ее домой. Но идти туда сейчас, для чего? Просто не понимаю...
— Пустяки... — облегченно вздохнул отец и спокойно добавил:- Какое это общество? Я думал, что она хочет отправиться в театр или еще куда-нибудь. Ну, а в церковь... Не вижу в этом ничего плохого. Тем более, там собираются ее друзья. Если хочет, пусть идет!
— Ничего плохого? — возбужденно переспросила госпожа Рид. Я вижу, тебе все равно, что будут говорить о нас люди! Ты ни в чем не можешь отказать Абби. А я не хочу! Не хочу, чтобы она шла туда! — говорила она все громче и настойчивее.
В дверях появилась Абби, одетая в черное траурное платье, на фоне которого она выглядела бледнее обычного.
— Значит, ты продолжаешь упрямиться! — не отступала госпожа Рид. — Я надеялась, что ты все же послушаешься совета матери. Подумай, что скажут люди?!
— Мои друзья, с которыми я встречаюсь, поймут и не осудят. Сейчас я больше, чем когда-либо, нуждаюсь в молитвенной поддержке.
— Мне кажется, было бы лучше, если бы ты осталась дома и искала поддержку в кругу семьи. По крайней мере, так делают все воспитанные люди.
Абби подняла на мать большие грустные глаза:
— Мама, в данный момент я нуждаюсь в Божьей поддержке! Другая помощь не удовлетворит меня...
Серьезность сказанного и печаль в глазах дочери немного охладили пыл госпожи Рид. Однако она настаивала на своем:
— Неужели ты не можешь найти утешение в другом месте? Ведь в эту церковь приходят люди низшего класса. Чем они тебя утешат? Разве Бог не повсюду?
В глазах Абби промелькнула еле заметная боль, и она уже почти с отчаянием сказала:
— Милая мама! Ты совсем не понимаешь меня!
Госпожа Рид окончательно вышла из себя:
— По крайней мере, я понимаю, что моя дочь ничуть не хочет считаться с желаниями матери! Мне и то стыдно за тебя! Будь я на месте Эстер, ни в коем случае не поддержала бы тебя! Подумай хотя бы о том, что теперь, кроме слуги, тебя некому провожать.
До сих пор Ральф молча стоял в стороне. Последние слова матери заставили его принять конкретное решение. Он быстрым и твердым шагом подошел к сестре, обнял ее, дрожащую от волнения, и решительно заявил:
— Ты сильно ошиблась, мама! Неужели ты забыла, что у Абби есть брат, который с удовольствием будет сопровождать ее, куда бы она ни захотела пойти?
Госпожа Рид передернула плечами, удивленно глядя на сына.
— Если ты решил посещать эти странные собра ния, тогда мне не стоит возражать.
Отец молча сидел в кресле, прикрыв глаза рукой, и, сквозь пальцы, смотрел на побледневшую любимицу, одетую в траур. Ральф же надолго запомнил ласковую и благодарную улыбку сестры.
С этого момента в жизни Ральфа произошли немалая перемена. По причинам, известным лишь ему одному, он предпочел остаться дома и все свободное время проводил с Абби. Куда бы она ни пошла, всюду и везде ее сопровождал брат. А она по-прежнему посещала воскресную школу, занятия учителей, молитвенные собрания и библейские часы и вообще все церковные собрания.
Для Эстер же эти дни принесли много благословений и послужили ее духовному росту.
Через несколько недель после похорон Сади прислала письмо. Вот что она писала:
"Моя дорогая городская сестричка Эстер.
Вчера вечером мы с мамой ходили взад и вперед, прогуливаясь из кухни в столовую, чтобы размяться после целого дня "безделья". При этом, между прочим, мы убирали со стола и наводили порядок в столовой, потому что у служанки болели зубы.
Мама просила меня ответить на твое письмо, заверяя, что ты ждешь его. Ты ведь знаешь, что когда мама говорит: "Сади, дитя мое...", я всегда готова исполнить любое ее желание, за исключением приготовления теста для хлеба. Поэтому я решила не откладывая написать тебе. Сейчас сижу у Юлии в комнате, а она уже спит крепчайшим сном.
Да, кстати, о тесте. Послушай, как отвратительно ведет себя оно. Мама предупредила рано утром, я должна вымесить его. Но, откровенно говоря, я забыла про него, потому что на плите подгорала картошка, и я побежала спасать ее. Потом Минни не давала мне покоя. Она сказала, что во дворе прыгает маленький смешной цыпленок, и не отстала от меня, пока я не пошла с ней посмотреть на него. Оказывается она увидела обыкновенную лягушку. Я начала объяснять Минни, что лягушки не относятся к домашним птицам. Пока мы ее рассматривали и я излагала все свои знания о семействе земноводных, злополучное тесто перекисло и сильно поднялось. А какой "прелестный" запах распространился везде, ты даже представить не можешь! Если бы ты видела, как все это выглядело, когда я наконец возвратилась из лягушачьего царства к обыкновенным делам на кухне! Я схватила огромную миску и побежала к маме. Ну, а какая сцена последовала за этим, описывать не стоит.
Могу еще написать тебе о преимуществах нашей мамы и соды. Это такие замечательные успокаивающие средства! Пока я месила тесто, изо всех сил колотила его кулаками, я поняла, как прекрасно действует сода. Затем я снова поставила его на печку, укутав предварительно одеялом, и вышла на веранду узнать у доктора Дугласа, известно ли в медицине подобное средство, которое можно было бы применять к людям, когда они кислы и неприятны, чтобы оно производило такое же благотворное влияние на человека, как сода на тесто. Доктор Дуглас откровенно признался, что таких средств медицина не имеет. Я же выразила свое мнение, что кулинарное искусство опередило медицину. Но так как он не соглашался со мной, мы немного поспорили. Ты не можешь представить, что произошло за это время! Тесто перебежало через край, запачкав одеяло, под которым так сильно согрелось. Ох и неприятная эта работа! Нужно было снова месить его...
Что еще тебе написать? Мы все живы и здоровы. Только господин Голланд болен. На прошлой неделе он вывалился из экипажа, и его принесли домой без сознания. Сейчас он лежит в постели. У него высокая температура и сильная головная боль. Оба доктора одного мнения, что он долго не проживет. Он часто бредит, и мама дежурит возле него. Честно говоря, мне не очень нравится все это, потому что мама сильно устает, просиживая возле него целыми днями и ночами. Поэтому мы с Маргаритой сами хозяйничаем на кухне. Я часто делаю что-нибудь наоборот. Иногда я думаю, что все знания ничего по сравнению с работой на кухне. А мамочка такая терпеливая!
— Не понимаю, Эстер, как это у тебя все так ловко получалось? Я уверена, что больше тебя стараюсь, чтобы все было хорошо, но без конца ошибаюсь и кладу в пряники соль, а в жаркое- сахар! Ты только не подумай, что я настойчиво зову тебя домой. Мама строго-настрого запретила мне даже намекать на то, что мы нуждаемся в твоей помощи.
Учебный год в школе уже начался, но я не очень то хочу туда ходить. Спрятала все свои учебники в старую бочку на чердаке и думаю, что они там в безопасности.
Еще раз возвращусь к господину Голланду. Он, наверное, скоро умрет, и его жена в отчаянии. Когда я смотрю на нее, то представляю себе Абби и прихожу к выводу, что жизнь гораздо труднее и печальнее, чем мне кажется...
Ну, я совсем засыпаю. А утром нужно печь пирожки... На этом кончаю. До свидания. Твоя сестра Сади".
Читая письмо, Эстер сначала смеялась, потом плакала и, наконец, глубоко задумалась...
Вошла Абби, внимательно посмотрела на подругу и села возле нее. Эстер молча подала письмо и стала ждать, пока сестра прочитает. Абби посмеялась над комичным содержанием и с сожалением сказала:
— Наверное, нам скоро придется расстаться.
— Да... — вздохнув, нехотя согласилась Эстер. Дома моя помощь сейчас очень нужна. Это ясно можно прочитать между строчек.
Сестры отчасти печально, отчасти оживленно начали готовиться к разлуке. Разговор между ними то вспыхивал, то затихал.
— Эстер, не кажется ли тебе, что доктор Дуглас имеет на Сади сильное влияние! — неожиданно спросила Абби.
— Я тоже так думаю. Вся беда в том, что, насколько я поняла из писем, он неверующий. Сегодня утром я прочитала 13-ю главу Евангелия Матфея, а там, знаешь, есть такие слова: "Когда же люди спали, пришел враг и посеял между пшеницей плевелы и ушел". Если бы я не пропустила то время, возможно, удалось бы направить Сади ко Христу прежде, чем пришел враг. — Эстер опустила голову.
— Что ж, — мягко сказала Абби, — ничуть не осуждая ее, — теперь тебе исправлять ошибку.
— Почему-то я боюсь. Смогу ли выполнить то, что мне хочется в отношении моих домашних. Вместо того, чтобы чувствовать себя сильной, я такая беспомощная, как маленький ребенок, начинающий ходить.
— А я спокойна за тебя, Эстер. Одно только хочу посоветовать: если сознаешь себя бессильной, крепче держись за Иисуса! — Абби открыла Библию и прочитала: "Когда я в страхе, на Тебя я уповаю", — так писал когда-то Давид. Ты тоже твердо верь обетованиям Божьим, а я всегда буду молиться о тебе!
