Ор. Название: Ester Ried: Asleep and Awake (Pansy)Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1990
Серия: По Следам Веры 10
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27
САДИ РИД
Из всех жильцов этого большого дома Сади Рид была самой веселой и беззаботной. Беспечная, радостная, возбужденная и почти всегда смеющаяся, она редко бывала в плохом настроении. Да это и неудивительно, ведь в шестнадцать лет, кроме занятий в школе, она не имела никаких забот и обязанностей по дому. Всю работу на кухне и по хозяйству делали служанки, Эстер и мать. Сади привыкла думать только о себе и всегда считала себя совершенно бесполезной во всем, что касалось домашней работы. Большими удивленными глазами смотрела она на тех, кто просил ее в чем — нибудь помочь. Но самое интересное в ней было то, что Сади почти никогда не отказывалась и с радостью принималась за всякую работу. Но ее редко просили что — либо делать, потому что в большинстве случаев она обязательно что — нибудь делала наоборот: разбивала, разливала в общем, у нее всегда были маленькие происшествия.
В субботу на кухне бывает особенно много работы, и в этот раз госпожа Рид обратилась к дочери с просьбой:
— Сади, помой посуду!
— Сейчас, мама! — Сади вбежала на кухню, неся на плечах важно восседавшую Минни. — Вот и я к вашим услугам! — добавила она, усаживая девочку на стол.
Эстер перестала месить тесто и, подняв голову, насмешливо смотрела на вошедшую сестру.
— Я на твоем месте ради этого события надела бы белое выходное платье!
— Ах! — рассмеялась Сади, взглянув на себя. — Я сейчас подверну рукава и повяжу вот этот огромный фартук, что висит за дверью. Вот и прекрасно! сказала она, моментально найдя выход из создавшегося затруднения.
— Сади! В этом фартуке я никогда не мою посуду, — заметила мать.
Но та уже надела чересчур большой фартук и, дважды обхватив тоненькую фигурку, быстро завязала сзади узел.
— Не беспокойся, мамочка! Все будет в порядке! — приговаривала она.
— Это не та миска, — остановила мать.
— Ах, да! Я перепутала! — снова рассмеялась Сади. — Значит, мне надо взять вот этот таз? — Ну, Минни, если ты вдруг упадешь в него, то сразу же утонешь! Посмотри, какой он громадный!
Затем она взяла кухонное полотенце.
— Эстер! Ведь это полотенце уже никуда не годится! Посмотри, какое оно ветхое, да еще и с дырой! Его надо починить!
— Если не нравится, залатай! — сухо бросила Эстер.
Сади налила полный таз воды и торжественно объявила:
— Итак, все приготовления закончены! Теперь приступаем к основной работе. Что же мне нужно сначала помыть? Вот эти масляные формы?!
Она схватила стопу формочек для теста, стоявших возле Эстер, и опустила в воду.
— Что ты делаешь? — воскликнула Эстер. — Эти формочки я смазала и приготовила для выпечки, а ты их намочила! Теперь надо все снова переделывать. Лучше бы я сама вымыла посуду! — чуть не плача приговаривала она.
— Минни! — серьезно прошептала Сади, не обращая внимания на недовольство сестры. Сиди спокойно и не вздумай подходить к тете Эсси. Она очень сердитая! Я ее очень боюсь.
— Ох, Сади! Ты поступаешь как маленькая. Неужели нельзя хоть пять минут побыть серьезной и хорошо сделать то, о чем тебя просят? — вздохнула Госпожа Рид.
— Разве для такой важной работы, как мытье посуды, нужно быть серьезной? — все так же беззаботно проговорила Сади. Минни, не вертись, а то упадешь в таз!
Мать, взглянув на Минни, сделала дочери замечание:
— Сади! Ну что ты опять выдумала! Для чего ты посадила ребенка на стол?
— Ах, мама! Неужели ты не понимаешь? Если бы не я, то Минни давно бы сидела в кладовой и лакомилась изюмом. Не правда ли? — без умолку щебетала она, перемывая посуду. — Смотри, Минни, сиди тихо и не дрыгай ногами, а то привяжу к тебе полотенцем этот громадный таз и будешь всю жизнь ходить с ним. Поняла?
Но ее угрозы мало действовали на малышку. Она вертелась до тех пор, пока не подвинулась на край стола. Взмахнув ногами, девочка задела миску, которая стояла на табуретке, и опрокинула ее, окатив Сади теплой мутной водой. Эстер бросилась собирать разбитую посуду, а Минни громко заплакала, увеличивая переполох. Госпожа Рид, вытирая воду, разлитую по кухне, упрекнула:
— Сади, ну разве можно так?! Возьми ребенка и ступай наверх! Ты совершенно не приспособлена для работы на кухне!
— Но мама, ведь я не хотела, — оправдывалась Сади, освобождаясь от мокрого фартука.
Она посмотрела на валяющийся таз, мокрое платье, текущие по полу ручьи и, не выдержав, рассмеялась.
— Не плачь, миленькая! — обратилась она к Минни. Мы ведь еще не утонули! Пошли со мной!
Взяв плачущую девочку на руки, она выскочила из кухни.
— Не знаю, есть ли еще на свете такие неприятные люди, как христиане! — заметил Гарри Арнет, стоя на веранде в ожидании письма от госпожи Голланд, чтобы отнести его на почту.
— Почему же, Гарри? — удивилась Сади.
— Это правда, мисс Сади! Хорошенько подумайте над этим, и вы убедитесь, что я прав. Верующие нисколько не лучше других, хотя думают, что они праведники.
— Как вы можете такое говорить?
— Знаете, сегодня в магазине произошло такое… Да зачем об этом говорить? Разве недостаточно других фактов?
— Моя мама тоже христианка, задумчиво возразила Сади, но она очень хорошая и добрая.
— И вовсе не потому, что она верующая, — поправил ее господин Арнет, а просто потому, что она ваша мать. Я тоже считаю, что у меня замечательная мама, и все же она не христианка.
— Но согласитесь со мной, что доктор Ван — Анден прекрасный человек. А ведь он христианин! — отстаивала Сади свое мнение.
— Насколько я могу судить о нем, он ни на грамм не лучше господина Голланда, хотя тот и неверующий.
— Я признаюсь, что очень мало знаю христиан. Хотя моя сестра тоже считается членом церкви, — растерянно добавила она и тут же, смутившись от сказанного, замолчала.
— Неужели вы думаете, что вера в Бога делает вашу сестру лучше? Откровенно скажу: с вами значительно легче общаться, чем с Эстер.
— Ах, нас никак нельзя сравнивать. Между нами очень большая разница, как между пчелой и бабочкой. Однако вы сильно ошибаетесь, если считаете, что я лучше, чем Эстер. Без ее помощи моя мама умерла бы от отчаяния...
— Я всю жизнь отдавал предпочтение бабочкам, — пожал плечами господин Арнет, — пчелы кусаются.
— Что с вами, Гарри? — остановила его Сади. — Неужели вы разочаровались в Боге?
— По крайней мере, этому способствовали так называемые христиане, — горько усмехнулся господин Арнет.
Вышла госпожа Голланд, и на этом их разговор прервался. Господин Арнет, взяв письмо, поспешно ушел.
В это время из небольшого домика, стоящего напротив, вышла совсем юная девушка и подошла к Сади. Это была Флоренса Вэн. Подруги радостно обнялись и, весело разговаривая, устроились на веранде.
— Сади, — раздался голос Эстер. Сходи, пожалуйста, на почту! Я опять забыла отдать письмо господину Арнету.
— Хорошо! — с готовностью отозвалась Сади. Флоренса, пойдем со мной!
— Я категорически против вашей прогулки, — возразил доктор Ван — Анден, спускаясь на веранду. — И вообще, советую тебе, Флоренса, избегать вечерней прохлады. Это может слишком плохо отразиться на твоем здоровье.
— Ах, доктор! Мне так хочется немного посидеть на улице! — жалобно попросила Флоренса.
— К сожалению, я должен запретить тебе это. Заходите в комнату. Так будет лучше! Посоветовал он.
Казалось, доктор Ван — Анден был слишком строг и неумолим, но поступить иначе он не мог.
— Мисс Эстер, я отнесу ваше письмо! — предложил он свои услуги. Мне как раз по пути.
— Не понимаю, для чего это доктор пугает Флоренсу? — сказала Эстер сестре поздно вечером, когда они ложились спать.
— Ты имеешь в виду сегодняшний разговор? — Сади удивленно вскинула брови. Но ведь ты же знаешь, что Флоренса серьезно больна, и любая неосторожность может обострить болезнь. Утром доктор предупредил отца, что малейшая простуда будет стоить ей жизни.
— Какие глупости! — возмутилась Эстер. Мне кажется, доктор Ван — Анден слишком высокого мнения о себе. Воображает, будто он умный и много знает. Думаю, он просто преувеличивает, чтобы потом, когда Флоренса поправится, все говорили, что он вылечил ее. По — моему, она выглядит нисколько не хуже, чем год назад!
Эти слова ошеломили Сади своей жестокостью, и она, повернувшись к Эстер, с горечью сказала:
— Я не понимаю, что с тобой случилось сегодня? Ты ведь знаешь, что Флоренса моя лучшая подруга. Притом она сильно больна! Ведь у нее туберкулез в открытой форме!
А Эстер и в самом деле не понимала, что с ней происходит. Она полностью поддалась плохому настроению, и все доброе и святое в ее сердце было заглушено. Все прекрасно видели, что с ней творится что — то неладное. Всегда сердитая, недовольная, раздражительная, Эстер действительно была несчастна.
Доктор Ван — Анден был для нее сучком в глазу. Эстер не переносила его бесед о христианском поведении и вообще не любила разговаривать с ним. Даже его молчание она принимала как немой упрек и постепенно в душе стала презирать его.
И неудивительно, что, увидев, как сестра поспешно встала на колени для молитвы, Сади сразу же вспомнила слова господина Арнет.
"Да, кажется, господин Арнет прав, — вздохнув, подумала Сади. — Нет, я не хочу быть похожей на Эстер! Я не хочу быть христианкой!"
А Эстер спокойно и крепко спала. Бедная душа! Она совсем не думала, сколько огорчений причиняет своему Искупителю, как бесславит святое звание христианки.
