Ор. Название: Ester Ried: Asleep and Awake (Pansy)Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1990
Серия: По Следам Веры 10
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27
НОВЫЙ КВАРТИРАНТ
— Не знаю, Сади, что делать, — задумчиво проговорила госпожа Рид, в нерешительности стоя в дверях. — Может, лучше испечь пироги?
— Мамочка! Неужели у тебя от этого разболелась голова? — добродушно отозвалась Сади. Я думаю, есть вопросы поважнее пирогов.
— Конечно, дело совсем не в этом! — госпожа Рид улыбнулась, озабоченность исчезла с ее лица. К нам просится еще один квартирант, и я не знаю, как быть. Вроде и комната есть, и деньги пригодятся... Ах, если бы Эстер была дома!.. Я не задумывалась бы ни на минуту.
— Если бы я не была самой кроткой и терпеливой из всех людей, то непременно обиделась бы на тебя! И знаешь из-за чего? Потому что ты через каждые пять минут вспоминаешь про Эстер. Разве я не справлюсь на кухне? — полушутя возмущалась Сади. Что же еще надо положить в этот яблочный пирог? Между прочим, когда я вырасту и буду жить отдельно, это ужасное изделие никогда не появится на моем столе! Я никак не могу запомнить, что туда класть. Мука, яблоки, орехи и даже масло! Мамочка, я все положила или нет? — без умолку тараторила она.
— А сахар ты положила?
— Ну, конечно же, нет! В этом виноват новый квартирант, иначе я не забыла бы про сахар! Сколько его нужно положить?.. Мама, ты пусти его на квартиру, ладно? Уже давно пора обновить состав жильцов. Он непременно внесет что-нибудь новое. Да и деньги не будут лишними. Кстати, вчера вечером я разбила самое большое блюдо, и нам надо купить другое. Жаль только, что новый квартирант тоже врач. Для нас и одного хватило бы!
— Сади! — перебила ее госпожа Рид. — Ты же знаешь, что такого человека, как господин Ван-Анден, редко можно встретить.
— Мне он тоже "ужасно" нравится. — Сади сдедала серьезный вид, стараясь угодить матери. — Представляю, как пойдут у него дела, когда появится соперник!
— Не беспокойся. Еще вчера я поговорила с ним об этом. Он вовсе не против.
— Ну вот, мамочка, мы и договорились! Теперь у нас будет еще один жилец. Я, кажется, забыла положить соду в тесто для печенья. Что теперь будет? Скорее всего ничего... Знаешь, мама, если ты будешь горевать, вспоминая Эстер, я окончательно обижусь! Ну разве я не заменяю ее на кухне?!
Слушая речь Сади, мать не знала, то ли ей смеяться, то ли плакать. Эстер еще ни разу не забывала положить что-либо в тесто. Но как же сердиться на родную дочь?
Госпожа Рид решила пустить на квартиру нового жильца, господина Дугласа. С того времени в жизни Сади произошли большие перемены. Всегда находясь в хорошем настроении, господин Дуглас был исключительно вежлив со всеми и в любой ситуации находил подходящее слово. Веселая и жизнерадостная по натуре, Сади быстро подружилась с ним. И проводила много времени, беседуя с доктором Дугласом на различные темы.
О, если бы Эстер не спала! Еще в раннем возрасте Сади пришла бы ко Христу. Но старшая сестра не использовала драгоценную возможность посева доброго семени. Кто знает, может быть, Эстер и проснулась, если бы знала, что скоро придет другой сеятель и посеет плевелы. Однако время было упущено, и его не вернуть...
Сади написала письмо в Нью-Йорк и спустилась на веранду, собираясь отнести его на почту. На крыльце стоял доктор Дуглас.
— Разрешите отнести ваше письмо? — вежливо предложил он свои услуги.
— Думаете, я могу доверить вам такое важное дело? — смеясь проговорила она, подавая конверт.
— Ну, это не так уж сложно проверить! Скажите, кто живет в этом домике напротив?
— Друг нашей семьи, господин Вэн. — Голос Сади немного задрожал: она вспомнила свою подругу. — Вот и он стоит возле калитки. Господин Вэн похож на величественного патриарха, не правда ли?
В это время из-за угла выехал доктор Ван-Анден и остановил лошадей возле калитки.
— Господин Вэн, я советую вам избегать вечер ней прохлады, тем более, сегодня дует холодный ветерок.
Его слова долетели до стоящих на крыльце.
— А что, доктор Ван-Анден его опекун или нянька? — осведомился господин Дуглас.
— Нет, домашний врач. — Сади лукаво рассмеялась и добавила:- Мне кажется, что вы недолюбливаете его.
— Я? Откуда вы взяли? — удивился он. — Наоборот, доктор Ван-Анден мне очень нравится. Беда только в том, что он не совсем расположен ко мне. Впрочем, я не обижаюсь на него. Возможно, я сам в этом виноват. Но откуда вы узнали об этом?
— Я думаю, что вы, как врач, немного завидуете ему, — выпалила Сади.
— На этот раз вы ошиблись, — рассмеялся над ее наивностью доктор Дуглас. — У него исключительные способности, и я их ценю. Поучиться есть чему, но завидовать...
Сади только открыла рот, чтобы возразить, как к ним подъехал доктор Ван-Анден:
— Мисс Сади, не хотите ли вы покататься? — и, не дожидаясь ответа, предложил:- Садитесь!
Сади не отказалась и легко запрыгнула в экипаж. Нельзя сказать, что она питала к доктору Ван-Андену какие-то дружеские отношения, однако прогулка на лошадях- дело слишком заманчивое.
Всегда молчаливый, доктор Ван-Анден сегодня был разговорчив. Сади с удовольствием отвечала на его вопросы, весело смеясь, и была довольна поездкой.
—Скажите откровенно, Сади, вы считаете меня другом вашего семейства?
Заданный вопрос нисколько не смутил ее, и она уверенно ответила:
— В этом вы можете не сомневаться, — господин доктор,
— Тогда я надеюсь, что вы меня правильно поймете и прислушаетесь к моему совету. Остерегайтесь доктора Дугласа, он разрушает веру в Бога. Я его очень давно знаю. Если бы вы были моей младшей сестрой, я запретил бы вам дружить с ним.
Сади трудно было вывести из себя, но уж если она сердилась, то гнев ее не знал границ. И горе тому, кто становился жертвой ее острого насмешливого языка. Внутри у нее все бушевало и готово было, подобно вулкану, вырваться наружу.
"Кто дал ему право вмешиваться в мою жизнь? Кто он мне, собственно говоря, отец или старший брат? Нет, такого я никому не позволю!" — Сади еле сдерживала себя от жестоких и колючих слов. Однако, овладев собой, язвительно бросила:
— Благодарю вас за внимание и заботу! Но я пока еще не больна, чтобы выбирать себе доктора. И, в конце концов, не хочу, чтобы вы указывали, с кем мне надо дружить!
Доктор Ван-Анден не успел ей ничего ответить. Лошади остановились возле дома, и Сади одним прыжком выскочила из экипажа и влетела на веранду. Швырнув шляпу в угол, она села за рояль, обрушив все возмущение на клавиши, которые сразу же застонали под ударами пальцев. Доктор молча повернул коней и отправился к одному из пациентов.
Буря ярости в душе Сади продолжала бушевать: "Какое право он имеет учить меня? Разве я ребенок? Как мог он так неприлично высказаться о докторе Дугласе? А еще христианин называется! По крайней мере, доктор Дуглас в сто раз лучше его!"
Кто-то легкими шагами вошел в комнату и остановился. Когда прозвучал последний аккорд бурной музыки, доктор Дуглас мягко спросил:
— Как вы съездили?
— Просто великолепно! — съязвила Сади.
— Я это понял по вашему исполнению, — в тон ей произнес он.
Доктор Ван-Анден дал мне один полезный совет.
— Вот как! Он и вас взял под свою опеку? Ну что ж, поздравляю! И доктор Дуглас с явной насмешкой протянул руку.
Когда люди злы, они могут наговорить много глупостей, хотя позже и сильно жалеют об этом. Так случилось и с Сади. Она подняла на доктора сердитые глаза:
— Наверное, вы слишком опасная личность! Не даром доктор Ван-Анден предостерегал меня против дружбы с вами.
— Вот оно что!.. — многозначительно протянул господин Дуглас, и по лицу его скользнула тень печали и какой-то непонятной боли. Он скорее подумал вслух, нежели спросил: Неужели я пересек ему дорогу?!
Сади смутилась. Она даже не догадывалась, что сказанное ею так сильно расстроит доктора Дугласа. Медленно, слегка касаясь пальцами, она перебирала клавиши, извлекая минорные аккорды.
— В чем, собственно говоря, вы провинились перед ним?
Доктор Дуглас не ожидал такого вопроса и в нерешительности замялся. Однако через мгновение он с чувством собственного достоинства сказал:
— Мне не хочется говорить об этом... А впрочем, послушайте, и вы сами рассудите, кто прав, а кто виноват. Дело в том, что однажды мне пришлось с ним работать и я допустил незначительную ошибку, о которой не стоит говорить. Ван-Анден опытный врач и сразу заметил ее... Но я думал, что он простил мне и уже давно забыл обо всем. Однако, судя по вашим словам, он помнит и мстит мне.
Сади перестала наигрывать. Она долго не могла подобрать подходящих слов, как наконец, устремив свои пытливые глаза на доктора Дугласа, выдавила из себя:
— Неужели можно так долго носить зло в сердце и при этом называться христианином?
Господин Дуглас рассмеялся, но тут же извинился за внезапный взрыв смеха.
— Чем я вас рассмешила? — удивилась Сади.
— Уж слишком комично вы связали его поведение с верой в Бога.
— Значит, я не права?
Не думаю. Все зависит от того, какое значение вы придаете убеждениям доктора Ван-Андена.
— Что вы имеете в виду?
— Очень неподходящая тема для разговора, — уклонился от ответа доктор Дуглас. — Давайте больше не будем говорить об этом. :
— Но я хочу знать ваше мнение! — упрямо настаивала Сади. — Может, вы хотите сказать, что Бога нет и не стоит в Него верить?
— Я хочу вместо ответа задать вопрос: сколько вы знаете христиан, жизнь которых соответствовала бы их вере?
Долго еще звучал в ушах Сади этот вопрос, и отголоски его указывали на недостатки в жизни верующих. Напрасно пыталась она ответить на него. Если бы она видела в Эстер стремление к любви и добру, то не задумываясь отразила бы этот вопрос:
"Да, я знаю такую христианку, это моя сестра!"
Сади напряженно искала ответ на заданный вопрос, просматривая жизнь окружающих ее.
Взять, к примеру, веру и жизнь матери, госпожи Рид. Да, ее любимая мать нежная, кроткая, терпеливая. Но почему? Может быть, по природе, а не потому, что она христианка? Сади никогда не видела ее молящейся или читающей Библию. Целыми днями госпожа Рид была поглощена заботой о детях, о доме, о порядке... Как узнать, является ли любовь матери частью ее характера или это плод веры?
Еще час назад Сади отнесла бы доктора Ван-Андена к числу искренних христиан, стремящихся жить по Слову Божьему, подкрепляя веру делами. Но услышанное от доктора Дугласа заставило ее задуматься.
Сади напряженно молчала, ища выход. Увидев торжествующую улыбку на лице собеседника, она нарушила воцарившуюся тишину:
— Я знаю не так уж много христиан, и большинство из них не производит на меня особого впечатления. По крайней мере, мало кто из них живет святой жизнью. Хотя и не могу сказать, что они все подряд лицемеры.
— Вполне согласен с вами, — поддержал ее господин Дуглас. — Скажу откровенно: у меня есть много друзей из христиан, но я не разделяю их убеждений. Не подумайте только, что я хочу поколебать вашу детскую веру в Бога. Это против моих правил.
Нетерпеливо тряхнув головой, Сади прервала его движением руки.
— Не говорите глупости, господин Дуглас! — уверенно возразила она. — У меня нет этой детской веры, так что можете не бояться. А если бы она и была, то крепкая и прочная и ни в коем случае не разрушилась бы от ваших слов. Я часто задумывалась на эту тему и удивлялась тому, что большинство христиан не живут так, как проповедуют. Если вы поможете мне разобраться в этом, я буду признательна вам.
— Я не намерен говорить с вами на эту тему. Наоборот, извиняюсь, что задал такой вопрос. Я не верю всему, что написано в Библии. В то же время не хочу навязывать кому-либо свои мнения. Весь христианский мир я делю на две группы. Одну из них составляют люди, получившие религиозное воспитание. Они устраивают свою жизнь так, как привыкли с детства. Временные падения и то, что они частенько поступают не так, как учит Библия, еще раз доказывают, что никакой сверхъестественной силы нет. Другая же группа состоит из настоящих лицемеров, которые говорят то, во что сами не верят. А теперь, прошу вас, забудьте, что вы сейчас слышали, и лучше сыграйте что-нибудь веселое!
Сади улыбнулась и, слегка пробежав пальцами по клавишам, все-таки спросила:
— А к какой группе вы относите своего коллегу?
Доктор Дуглас пожал плечами.
— Он выделяется не только своей способностью, как врач, но и набожностью. Доктор Ван-Анден очень умный человек, который знает, что делает... — Он неожиданно рассмеялся и, прервав свою мысль, после небольшой паузы совсем другим тоном спросил:- Как вы думаете, Сади, кто из нас виновен в том, что мы затеяли разговор? Никогда не подумал бы, что я способен делать такие неуместные замечания в адрес человека, которого ценю и уважаю. Не хочу вмешиваться в чьи-либо убеждения, каждый должен самостоятельно прийти к выводу, причем, без постороннего вмешательства.
Сади немного повеселела. К ней постепенно вернулось ее обычное настроение.
— Не беспокойтесь, господин доктор! Вы ничуть не повредили мне: я очень мало верю слышанному. Да вы и сами то не верите и половине сказанного. Не стоит из-за этого расстраиваться! Я сейчас сыграю такую музыку, которую вы, наверное, еще никогда не слышали. И ее пальцы забегали по клавишам с новой силой, исполняя задорную, своеобразную мелодию.
К ночи Сади совсем успокоилась и уже чувствовала себя виновной. Лежа в постели, она укоряла и стыдила себя: "Ну разве не глупо я вела себя в разговоре с доктором Ван-Анденом? Даже если человек вмешивается не в свое дело, никто не дает мне право сердиться и оскорблять его. Мама не похвалила бы за это. Как хорошо, что она ничего не слышала! — Сади недовольно вздохнула. Кто мог подумать, что доктор Ван-Анден такой злопамятный! И зачем только доктор Дуглас наговорил мне все это? Хотелось бы знать: а сам-то он верит сказанному? Возможно, он и прав, но я не хочу верить его словам- это граничит с безбожием. Уж если верить, то Библии. Ведь Библия была любимой книгой моего папы! Он жил, исполняя написанное!"
В это же самое время доктор Дуглас сидел в своей комнате, задумчиво глядя в окно: "И зачем только я увлекся этим разговором? Как будто не о чем поговорить? Эта девочка заморочила мне голову своими наивными вопросами! Хорошо, что у нее есть личный взгляд, а то подумают, что я навязал ей свои мнения. Хоть я сам ничему не верю, однако женщине не прилично оставлять веру в Бога. Ни в коем случае не хочу вводить Сади в заблуждение. Мне никогда не пришло бы в голову рассказывать ей о своих убеждениях, если бы этот лицемер, доктор Ван-Анден, оставил меня в покое! Что он вмешивается не в свое дело? Впрочем, сомневаюсь, чтобы в этот раз он повредил мне чем-нибудь, — он посмеялся над словами Сади, над ее детской простотой и наивностью. Затем сделал вывод:- Да, при разговоре с ней нужно следить за своим языком. Чего доброго, попадешь впросак..."
В соседней комнате доктор Ван-Анден сидел за столом и читал Библию, чувствуя себя подавленным и удрученным. Его лицо, обычно серьезное и сосредоточенное, выглядело печальным. Он встал и медленно зашагал по комнате.
"Я должен был предупредить госпожу Рид, что новый квартирант человек неверующий. Ведь я же его знал! Почему так трусливо промолчал тогда? Побоялся быть непонятым! И все-таки я был не прав", — осудил он себя.
От этого на душе стало еще тяжелее. Доктор Ван-Анден поспешно склонил колени и, сознавая свою вину, каялся пред Богом.
Постараемся понять этих людей. Каждый из них по-своему ошибался. Яд неверия проник в душу Сади, хотя она думала, что не верит словам Дугласа. Со временем она заметила, что очень часто думает и говорит о недостатках христиан, и пришла к выводу, что вера в Бога не что иное, как выдумка! Но все же Сади имела верующих родителей, молитвы которых, несомненно, оберегали ее от окончательного падения. Беда была в том, что она жила среди теплых христиан, и никому, к сожалению, не было никакого дела до состояния ее души.
Что касается доктора Дугласа, он был неплохим человеком, общительным, добрым по натуре. Выучившись на врача, он полностью доверял науке, отрицая Бога и все сверхъестественное. Он ни разу не прочитал Библию и лишь поверхностно пробежал глазами некоторые главы. Доктор Дуглас, не смотря на свои убеждения, ни в коем случае не хотел разрушить в Сади веру в Бога. Однако его дружеские отношения вредили ее душе. Они много беседовали, и тема, на которую он не хотел говорить, часто против его воли, становилась центром их разговоров. Замечая ошибки и недостатки, которых у христиан, к сожалению, было немало, они осуждали их и, тем самым, удалялись все дальше и дальше от Бога.
Доктор Ван-Анден был по-своему не прав. Он сознавал, что не выполнил христианского долга относительно семьи Рид, и причиной тому был ложный стыд.
"Что сказали бы обо мне люди? Может быть, подумали, что я из-за зависти наговариваю на доктора Дугласа? А теперь... Теперь поздно. Доктор Дуглас, кажется, успел посеять в восприимчивом сердце Сади семена неверия..." — горевал доктор Ван-Анден.
То, что говорил доктор Дуглас в адрес коллеги, было отчасти правдой, и он действительно считал доктора Ван-Андена лицемером. К этому у него были свои, вполне основательные причины. Несколько лет назад они поссорились. Виноват был доктор Дуглас. Но кто из людей готов осознать свою вину, если Бог не поможет ему? Доктор Ван-Анден в тот миг, к сожалению, высказал ряд грубых замечаний, которые доктор Дуглас не мог забыть до сегодняшнего дня. Горечь обиды сохранилась в его сердце и делала свое злое дело, потому что доктор Ван-Анден не попросил прощения.
