Ор. Название: Rainbow Garden (Patricia St. John)
Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1992
Серия: По Следам Веры 5
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21
ЗАБЛУДИЛАСЬ В ТУМАНЕ
— Я думаю, нам пора отправляться, — сказала миссис Томас. — Я не хочу, чтобы Филиппа простудилась. Это было такое чудное удовольствие для нас обеих.
— О, мамочка, — взмолилась Филиппа, — подожди еще пять минут. Туман движется так медленно, мне еще надо поговорить с Элинор. Я ведь целых пять дней опять не увижу ее.
— Хорошо, милая, — согласилась миссис Томас, — пять минут, не больше. А я пойду с Франческой и Робином посмотрю теленка.
— Питер, Жаннет и Джонни отправились на озеро мыть посуду, а я прилегла рядом с Филиппой. Ей не терпелось рассказать свою тайну и она сразу начала:
— Элинор, ты помнишь, как миссис Овен говорила о том, что Христос стучит в дверь и просит разрешения войти?
— Да, — ответила я, — конечно, помню. Ты впустила Его?
— Думаю, что да, — довольно застенчиво ответила Филиппа. — Я много думала об этом. Однажды вечером, вместо того, чтобы попросить Господа исцелить мои ноги, я помолилась: "Пожалуйста, войди в мое сердце и сделай меня Своим дитем". И с того дня у меня появилось такое чувство, что я могу быть счастливой, даже если мои ноги не исцелятся. Я просила Иисуса сделать меня лучше, изменить меня, чтобы я не сердилась и не была эгоисткой. И вот сейчас у меня появилась новая идея — делать что-то полезное. Это довольно интересно. Раньше я совсем не думала об этом, потому что внушила себе, что калеки ничего хорошего делать не могут. Ты должна мне помочь в этом, и я с нетерпением жду твоего возвращения.
— А что бы ты хотела делать? — спросила я, глубоко заинтересовавшись.
— Например, помогать маме или что-нибудь делать для других людей, — сказала Филиппа. — И я хочу посмотреть, как долго я смогу выдержать без ворчания. У меня сейчас нет времени объяснить тебе все, но я всегда думаю о твоем тексте. Если мне суждено быть калекой, то я ведь все равно могу быть счастливой, не так ли?
— Да, — твердо ответила я. — Полнота радостей везде, если мы следуем за Иисусом. Дядя объяснял мне это много раз.
— Филиппа, — позвала миссис Томас, — нам действительно надо ехать, или мы попадем в туман.
Через минуту подошел мистер Овен, поднял Филиппу и понес ее к машине. По дороге вниз мы успели показать ей теленка. Франческа, находясь на седьмом небе от радости, украдкой выглядывала из машины, сидя между взрослыми на переднем сиденьи.
— Можно мне на подножке доехать до конца озера? — закричал Питер, вскакивая.
— И мне тоже! — взвизгнула я, ухватившись за другое окно. Будет замечательно пробыть еще минуты две с Филиппой.
— Хорошо, — сказал мистер Овен, — только до половины горы. Нет, Джонни, ты в другой раз, будет слишком тяжело.
Мотор завелся, и машина медленно поехала вдоль озера, а мы смеялись и болтали, хотя и немного побаивались, потому что машина въехала прямо в наползающий белый туман и, казалось, что он охватывает нас холодными влажными руками. Я не огорчилась, когда мы достигли деревьев на верхней части дороги и нам надо было спрыгивать. Нас ожидал интересный вечер у уютного очага в доме миссис Дэвис.
Питер стоял, оглядываясь вокруг.
— Мне никогда не приходилось быть в таком тумане, — сказал он. — Я совсем не вижу озера. .. .Кто-то идет по другой тропинке. Посмотри, Элинор, какой-то мужчина! Интересно, куда он идет. Этой дорогой мало кто ходит.
Мы отступили за выступ скалы, а наши голоса приглушились туманом. Он не мог нас видеть, но мы его достаточно ясно видели. Через плечо у него висела сумка лудильщика, в которой что-то бряцало, как будто он нес кастрюли и сковородки. Как только я увидела его поближе, я тотчас узнала его. Меня охватила дрожь. Питер, напряженный и неуверенный, стоял рядом со мной. Он тоже узнал это небритое лицо под широкополой шляпой.
— Элинор, — прошептал он, отступая дальше за выступ, — это он?
Я молча кивнула.
— Ты уверена?
— Вполне уверена.
— Ну, тогда мы не должны упустить его на этот раз! — Глаза Питера заблестели от ожидаемого приключения. — Он не увидит нас в таком тумане. А мы сможем следить за ним по этому странному бряцанию. Обязательно надо пойти за ним и увидеть, куда он идет. Пошли!
Мне ничего не оставалось делать, как пойти за Питером, потому что возвращаться одной было еще страшнее. И я последовала за ним, дрожа от холода и страха. Мужчина не пошел по дороге, а свернул налево к болотистой открытой местности, что делало наше преследование более трудным и опасным, потому что там не было деревьев, и нам пришлось следовать за ним на большом расстоянии. Мы едва различали его неуклюжую фигуру, большими шагами продвигавшуюся вперед, и знали, что если он обернется, он непременно увидит нас.
Он шел очень быстро, хлюпая своими высокими сапогами по болотистой грязи, а мне в маленьких сандалиях было гораздо труднее идти. Дважды я провалилась в грязь выше лодыжки, и, к моему отчаянию, Питер ушел далеко вперед, а я не осмелилась его позвать, боясь, что мужчина услышит и обернется.
Туман все сгущался, создав вокруг нас белые стены. На меня нашел ужас, и я начала бежать, чтобы догнать Питера, но почва была ненадежная. Мой сандалий запутался в густом вереске, и я растянулась во весь рост. С минуту я была слишком ошеломлена и не двигалась, а когда, наконец, встала, то оказалась совсем одна в белом, молчаливом мире. Питер и мужчина исчезли из вида.
Он не может уйти далеко. Мне надо только быстро побежать и через несколько минут крепкая фигура Питера замаячит впереди. Но я забыла, что мы ведь шли не по дороге, и я окончательно потеряла ориентир. И чем дальше я бежала, тем дальше я могла удалиться от него в безлюдную, темную, туманную ночь.
Может, надо вернуться и попытаться найти путь домой? Я повернулась назад и, дрожа и плача, пустилась рысью бежать в направлении, откуда, как я думала, мы пришли. Мои ноги были поцарапаны и изранены, а одежда пропитана грязью и туманом. Но озеро, должно быть, где-то недалеко. Если я пройду немного вперед, я должна прийти в долину, а потом я могу идти вверх по течению ручья. Если бы мистер Овен был в лагере, он пошел бы меня искать, но он уехал с Франческой и неизвестно когда вернется, а было около трех часов, когда они уехали. Может, они вернутся ночью, но в таком тумане это не имело никакого значения. Я вытянула руку вперед и обнаружила, что едва вижу ее.
Я проходила, кажется, много часов и, должно быть, кружила на месте. Я так устала, что больше не чувствовала страха, и наконец в отчаянии опустилась на камень, поняв, что заблудилась. В тумане наступила какая-то новая странная перемена. Призрачно белый он изменился в серый, и я поняла, что на горы опускается ночь. Нехотя я подумала о Питере и попыталась придумать какие-нибудь меры. Казалось, нет смысла идти, спотыкаясь через мокрую мшистую местность, но если я останусь сидеть на этом мокром камне, я замерзну до смерти. Мысли мои вернулись к событиям прожитого дня. Казалось, прошли целые годы с тех пор, как я сидела на солнечном склоне с Филиппой. О чем мы говорили? "Ты укажешь мне путь жизни... полнота радостей пред лицем Твоим".
Но сейчас я хотела увидеть не путь жизни, а путь назад в лагерь. Только теперь я смогла собраться с мыслями; до сих пор я вся была пронизана холодом и паникой. Теперь же в мой усталый онемевший ум проникла новая мысль: находится ли Господь Иисус все еще здесь, рядом со мною в этом тумане? Нахожусь ли я в Его присутствии? Если так, то почему я так ужасно боюсь?
— Покажи мне путь. Господь Иисус, — прошептала я, и само это имя, казалось, согрело и укрепило меня и придало новое мужество. Я встала и пошла, не зная куда, но у меня было крепкое ощущение, что меня кто-то ведет. Сознание присутствия доброго Пастыря, который когда-то ходил по горам, ища потерянную овцу, было сильнее, чем сырая липкая темнота и одиночество. Насколько же больше Он теперь позаботится о потерянном ребенке! В сердце мое проник мир, и внезапно я почувствовала себя в безопасности.
Не могу сказать, сколько времени я шла. Иногда я кричала, но мой голос так слабо звучал в этой чернильной темноте, что я перестала кричать. Полусонная я двигалась вперед, ощущая странную боль во всех членах, но вдруг почувствовала, что больше не нахожусь на торфяной низине. Я спускалась с каменистого склона, а внизу слышался шум бегущей воды. Я остановилась и стала размышлять. Может, я нахожусь около ручья, который впадает в озеро? Если бы мне подняться к его верховью, я смогла бы найти дорогу домой... Только надо быть очень осторожной, чтобы не упасть в озеро. Во всяком случае, стоит попытаться. Я сделала несколько осторожных шагов и натолкнулась на дерево. Я была уверена, что это моя единственная надежда попасть домой, и потому я нащупывала мой путь, а шум бегущей воды с каждым моим шагом становился ближе и громче. Я прощупывала каждую пядь и внезапно опять остановилась в удивлении, потому что земля круто поднималась вверх, я подо мной камни скатывались вниз. Я прощупала руками грунт и начала догадываться, что я взбираюсь по куче раздробленных камней и разбитых черпаков и, должно быть, нахожусь в старой каменоломне около разрушенного дома с почерневшими стенами и пустыми окнами.
Сердце у меня екнуло от страха, но он быстро прошел. Если Джонни был прав, значит, кто-то живет в этих развалинах, а в такой момент лучше кто-то, чем никто. В такую ночь, безусловно, любой сжалится над потерявшейся девочкой и проведет ее домой. И потому я карабкалась дальше. Я ощутила мягкий, теплый ветерок, подувший из долины. Может, он рассеет этот плотный туман, и я смогу увидеть, где нахожусь.
Кажется, я достигла вершины этой каменной кучи. Я стала вглядываться в темноту и смогла различить какую-то стену впереди. Наверное, я всматривалась очень внимательно и, потеряв бдительность, ступила ногой не туда... В следующий момент я поскользнулась и покатилась вниз, набирая скорость. Ухватиться было не за что — кругом голые камни. Мне кажется, что я падала долго-долго, и не помню, как я остановилась. Я только почувствовала, что наполовину нахожусь в воде, и мои ноги перекручены. Дул сильный ветер, туман рассеялся, и луна осветила передо мной почерневшие стены.
Я постаралась встать на ноги, но от сильной боли едва не потеряла сознание. В отчаянии, я опять приложила руки ко рту и позвала:
— Помогите, помогите! Пожалуйста, помогите мне!
А в сердце эхом звучал крик о помощи к Тому, Кто, как я знала, все еще был рядом со мной.
— О, Господь Иисус, я больше не могу идти. Пожалуйста, пошли мне кого- нибудь теперь!
Ветер, казалось, понес далеко в долину отзвуки моего крика. Я лежала, затаив дыхание, и прислушивалась. Сначала я ничего не слышала, кроме воды и ветра, но через несколько минут, я услышала звук неторопливых шаркающих шагов, приближающихся со стороны развалин.
— Помогите! — снова закричала я. — О, пожалуйста, помогите мне!
Я увидела мерцание фонаря в одном из пустых окон. Кто-то шел ко мне. Это, вне всякого сомнения, был ответ на мой отчаянный крик о помощи. Я не была оставлена. Господь привел меня на это странное место и теперь послал ко мне человека, медленно шедшего и спотыкавшегося о камни. Я слышала, как тяжелые ботинки отшвыривали их и они с плеском бултыхались в воду. Голос, который я слышала когда-то раньше, спросил: "Кто там?"
Почему этот голос заставил меня содрогнуться? У меня перехватило дыхание, и я, казалось, потеряла дар речи. В следующее мгновение он поднял фонарь над головой и посмотрел мне в лицо, а я смотрела в его лицо... изможденное, нездоровое, небритое лицо... лицо, которое было мне знакомо.
