Ор. Название: Rainbow Garden (Patricia St. John)
Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1992
Серия: По Следам Веры 5
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21
К СВЕТУ
— Что значит "исповедаем грехи наши", — спросил мистер Овен.
— Сказать, что я это сделала, — робко ответила я.
— Да, правильно, — подтвердил он, — сказать Богу о грехах, какие ты помнишь, и просить, чтобы Он принял во внимание и те, которые ты не можешь вспомнить. А потом поверить, что Он возложил их все на Иисуса, и Сам Христос Своею смертью уплатил за них. И когда между тобою и Богом не будет больше никаких преград, ты можешь свободно обращаться к Богу и всецело посвятить Ему свою жизнь.
Несколько минут он дал мне на размышление, затем предложил:
— Прочитай-ка сама, что здесь написано. Я медленно прочитала:
— А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими.
— Понимаешь ли ты это? — спросил он. — Я поясню тебе: всякий, принявший Иисуса в свое сердце и твердо верующий в Него, может быть чадом Божьим. Хочешь ли ты этого тоже?
Я быстро кивнула. Ничего лучшего я не могла себе представить.
— Тогда скажи Ему это прямо сейчас. Скажи Ему все, что ты сделала, и что ты веришь, что Иисус умер за твои грехи. Попроси прощения и потом поблагодари Его за то, что Он очистил тебя и ведет к свету.
— Я не знаю, что сказать, — прошептала я.
— Тогда я помолюсь, а ты можешь повторять вместе со мной.
Мы закрыли глаза, и он громко помолился: "О дорогой Господь, я хочу сказать Тебе, что я украла раковину и обманула, и обо всем другом, что делало меня несчастной и чего я боялась. Я прихожу к Тебе, потому что Иисус умер за мои грехи, и Ты обещал простить. Пожалуйста, сделай меня белее снега и сделай меня Своим дитем. Войди в мое сердце и сделай меня смелой и правдивой, чтобы я могла поправить то, что я сделала. Ради Иисуса прошу Тебя. Аминь".
Я открыла глаза и оглянулась, почти ожидая увидеть того, которому я молилась. Весь лес был освещен светом заходящего солнца. ...Мы встали и пошли домой, держась за руки, а Воллер шествовал впереди. Когда мы дошли до белых ворот, я увидела как каждая горная вершина вдали сияла в лучах заходящего солнца, а облака висели над ними, как светлые знамена.
"Хождение во свете, — подумала я, — вот на что это похоже — все золотое, ничего не скрыто". — И внезапно я почувствовала себя смелой, сильной и радостной. Но это ощущение прошло, когда внизу показался дом пастора, и Питер и Жаннет, ожидающие нашего возвращения. Я вспомнила, что мой новый Господин велит мне делать.
Мистер Овен взглянул на меня:
— Боишься?
Я молча кивнула.
— Ты знаешь, что надо сделать, чтобы все привести в порядок?
Я снова кивнула. Он слегка улыбнулся и крепко сжал мою руку.
— Давай мы скажем об этом вместе после чая, — успокаивающе сказал он. — Когда все откроется и со всем будет покончено, ты почувствуешь большое облегчение и будешь счастлива. Тогда ты можешь начать все сначала. Не бойся, все будет не так плохо, как ты думаешь. Питер и Жаннет тоже должны многое уладить, насколько я знаю.
День угасал. Когда мы проходили мимо моего сада, наступили сумерки.
По горному хребту шел пастух со своим стадом. В руках он нес ягненка. Интересно, почему? Может, он устал или хромает и не успевает за другими? Все равно он будет дома, в безопасности, куда понесут его сильные и добрые руки пастуха. Тут мои мысли перемешались, и меня объял сильный страх.
Когда я вошла, дети посмотрели на меня с любопытством, но вопросов не задавали, потому что мистер Овен, видимо, раньше еще предупредил их об этом. Ужин прошел бы в неловком молчании, если бы мистер Овен не объявил во всеуслышание, что я определенно видела настоящего взломщика, который ограбил дом Филиппы, и, к своему удивлению, я оказалась в центре внимания, героиней дня. Все хотели знать, как он выглядел, а Питер стал придумывать сложные планы, как самим поймать его. И после молитвы мы продолжали говорить об этом, и все удивились, когда мистер Овен позвал Питера, Жаннет и меня в свой кабинет.
Он сел в кресло, Питер и Жаннет поспешили занять места и сели один на подлокотнике кресла, а другой на коврике у его ног. Он растолкал их немножко и освободил место для меня, так как я испуганно стояла в дверях. И когда я тоже уселась на коврике, прислонившись к его коленям, он спокойно сказал:
— Элинор хочет вам что-то сказать. Выхода не было. Опустив голову, я с трудом поведала свою печальную историю.
— Та раковина... я не нашла ее... это раковина Филиппы... я хотела что-то для музея... это была неправда... — и прижавшись пылающим лицом к коленям мистера Овена, я горько расплакалась.
— Минуточку, Элинор, — сказал мистер Овен, — ты еще не все сказала. Почему ты рассказываешь нам об этом и стараешься привести все в должный порядок?
— Потому что, — всхлипывала я, — я в лесу попросила Бога простить меня и теперь хочу начать все сначала.
— Хорошо, — сказал мистер Овен. — Ты послушалась Господа Иисуса, которому ты отдалась сегодня днем, и тебе не надо быть больше несчастной. Мы не собираемся тебя наказывать, потому что ты раскаиваешься в этом. Ты можешь идти сейчас и начинать все сначала, но...
Его голос внезапно изменился и стал довольно строгим.
— Я хочу, чтобы вы, Питер и Жаннет, остались. Я хочу сказать вам, почему Элинор взяла ту раковину.
Я выскользнула за дверь, не смея поднять глаз. К моему облегчению, малыши ушли спать, а миссис Овен сидела у камина и штопала. Она улыбнулась мне, и я подсела к ней, слишком измученная, чтобы говорить, но очень желая быть в ее добром материнском присутствии. Мистер Овен, возможно, уже рассказал ей обо всем, потому что она ни о чем не спрашивала, а начала говорить о тех развлечениях, какие ждут нас на празднике Пасхи. Я бы охотно осталась с ней, но мне не хотелось встретиться с Питером и Жаннет, когда они выйдут из кабинета. Я представляла явное презрение в честных голубых глазах Питера и выражение жалости и антипатии на лице Жаннет. Поэтому через несколько минут я ушла спать, и миссис Овен немного спустя тоже поднялась наверх, поправила мое одеяло и поцеловала меня, пожелав спокойной ночи.
Мне казалось, что прошло много времени, прежде чем Жаннет осторожно вошла в комнату и стала раздеваться, не включая света. Я сжалась под одеялом, притворяясь спящей, но мне кажется, она заметила, что я притворяюсь, потому что она вдруг опустилась у моей кровати.
— Элинор, — прошептала она, — не спи! Послушай, Питер и я ужасно сожалеем, честное слово, сожалеем.
— Почему? — спросила я с удивлением, высунувшись из-под одеяла.
Этого я совсем не ожидала.
— Потому что папа сказал нам, что и наша вина была в том, что ты взяла раковину, — сказала Жаннет. — Он сказал, что это произошло потому, что мы были эгоистами и занимались только друг другом и не хотели уделять тебе внимания. Он прочитал нам печальный случай из Библии, и я сильно плакала. Я думаю, что Питер тоже немного плакал.
— Какой печальный случай? — спросила я, сильно заинтересованная.
— О некоторых людях, которые были злыми и жадными, и Иисус сказал им: "Я был голоден, и вы не накормили Меня, был странником, и вы не приняли Меня". И когда они сказали, что никогда не видели Христа, Он сказал: "Так как вы не сделали этого меньшим, то не сделали Мне". Я тебе завтра покажу это место. Оно написано в Евангелии от Матфея в 25-й главе. Папа сказал, что это мы были такими, а ты как странник, но на самом деле это был Иисус.
Ее голос сорвался, она была готова заплакать. Я пододвинулась к ней:
— Неправда, — прошептала я. — Ты часто старалась, но я была такая сердитая и иногда не хотела дружить с вами. И я знаю, что ужасно нехорошо было с моей стороны взять ту раковину и сказать, что я нашла ее на берегу. Не могу понять, как я могла так сделать... Я только думала... я хотела, чтобы вы полюбили меня.
— Но мы же любим тебя, — воскликнула Жаннет, поднимая свое разгоряченное лицо, — и мы считаем, что ты проявила великое мужество, что во всем призналась. И мы теперь непременно будем друзьями и будем всегда делиться с тобой. Да, непременно!
— Я постараюсь больше не сердиться, — прошептала я, — потому что, видишь ли, то, что случилось сегодня... Я думаю, что теперь буду лучше.
— Я знаю, — горячо заговорила Жаннет. — Я так рада, что это случилось, потому что я и Питер тоже принадлежим Иисусу, и много раз мы хотели сказать тебе об этом, но думали, что ты посчитаешь нас глупыми. Папа говорит, что это и не принесло бы пользы, потому что мы были такими эгоистами, но теперь мы все будем христианами, и это будет так прекрасно!
— Можно с тобой читать Библию по утрам? — с волнением спросила я. — Там так много написано, и я не понимаю в ней столько как ты, а ты могла бы мне помочь.
— О, это будет великолепно! — воскликнула Жаннет.
Настроение ее все больше поднималось. Мы сдвинули обе кровати и лежали, разговаривая до тех пор, пока у нее не сомкнулись глаза, и она уснула, не досказав последних слов. Но я лежала, совсем не желая спать, и вспоминала этот странный, бурный, наполненный страхом удивительный день. Теперь я лежу в мире со всеми, спокойная и прощенная, а рядом лежит добрая, беззаботная, нетерпеливая Жаннет. И мы с ней друзья, наконец! В этот момент я вспомнила пастуха, идущего по гребню горы с ягненком на руках, и улыбнулась. Я, как тот ягненок, не в состоянии была идти дальше, но пришел Иисус, поднял меня и понес. Он был со мной все время и останется со мной навсегда. Он, который дает утешение, мир и полноту радостей.
