Ор. Название: Rainbow Garden (Patricia St. John)
Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1992
Серия: По Следам Веры 5
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21
ЖИЗНЬ ПОД СНЕГОМ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Семья уже сидела за чаем, когда я пришла домой. Мистер Овен уходил искать меня и, увидев, что я возвращаюсь, вернулся в дом. Дети, как всегда, были в большом возбуждении.
— Где ты была? — с упреком спросила Жаннет. — Папа ходил искать тебя, и ты пропустила воскресную школу.
— Мы думали, что ты утонула в реке, — вставил Джонни.
— Или тебя украли цыгане, — добавила Франческа, округлив глаза.
— А еще думали, может, ты убежала, — дополнил Питер с полным ртом.
— Где была? — допытывался Робин, смотря на меня с сияющей улыбкой из-за чашки с молоком.
У этих детей была одна хорошая особенность: своими многочисленными вопросами они не давали возможности ответить. Да я и не желала ничего Объяснять. Я с беспокойством взглянула на миссис Овен: не сердится ли она? Она с облегчением вздохнула, когда я вошла.
— Ты не должна уходить одна так далеко, пока не ознакомишься с местностью, Элинор, — мягко сказала она. — Дороги здесь перепутаны. А теперь перестаньте задавать вопросы, она сама не знает, где была. Она ведь только позавчера приехала.
Однако после чая она позвала меня на кухню. Сев на стул у окна, она привлекла меня к себе и спросила, где я была.
— Я просто гуляла, — упрямо ответила я. — Что тут плохого в том, что я гуляю одна, миссис Овен?
— Нет, конечно, — спокойно ответила она, — в этом, разумеется, нет ничего плохого. Жаннет часто ходит гулять одна. Я просто боюсь, что ты можешь заблудиться, потому что ты еще не знаешь местности. Когда ты захочешь одна гулять, Элинор, подойди и скажи мне, чтобы я знала где ты.
Меня очень удивили ее слова, потому что я думала, она будет сердиться, но она совсем не сердилась. Казалось даже, что она озадачена и пытается понять, почему я хочу быть одна. И у меня было такое ощущение, что если бы она поняла, то постаралась бы мне помочь. Поэтому я пробормотала смущенно:
— Миссис Овен, видите ту стену?
Она взглянула в окно в сгущающиеся сумерки. Над холмами за "моим коттеджем" виднелись оранжевые полоски на грозовом небе, и стена была еще видна.
— Да? — вопросительно ответила она.
— Ну вот, — сказала я, — я не буду ходить дальше... просто по другую сторону тех кустов есть такое место, где я хочу играть. Пожалуйста, разрешите мне одной ходить туда играть и не позволяйте никому искать меня там. Мне больше нравится играть одной.
Она понимающе улыбнулась, потому что знала все о таких местах. Все ее дети имели их. Питер и Жаннет оба имели такое особое место на возвышенной части берега; у Франчески это было кладбище для животных, потому что она думала, что это — ворота в небеса; а у Джонни — за мусорной кучей. Даже у Робина было такое место в трудные моменты — под материнским фартуком.
— Ты можешь играть, где тебе угодно, дорогая, — сердечно сказала она. — Ты ведь привыкла играть одна, не так ли? Но я все равно надеюсь, что иногда ты будешь играть с Питером и Жаннет. Они хотят, чтобы ты участвовала с ними в их играх.
Я ничего не ответила. Получив разрешение играть в одиночку, я хотела как можно скорее уйти.
— Я не закончила свое письмо маме, — натянуто произнесла я.
Вернувшись к столу, за которым я тщетно прилагала усилия что-то изобразить, я начала заново:
"Дорогая мамочка, — писала я, — надеюсь, что ты чувствуешь себя хорошо. Мне нравится в деревне, и мне хотелось бы остаться здесь еще надолго..."
Я остановилась. Как будет выглядеть мой сад через некоторое время? Возможно, он станет таким, как сад миссис Муди, полным фиалок, роз и лилий, и я сама буду любоваться, как они будут распускаться. Я совсем забыла о письме и погрузилась в мечты.
Но в свой сад я смогла вернуться только через неделю, потому что на следующее утро начались занятия в школе, а это занимало много времени и внимания. Я увидела здоровых уэльских детей, которые так сильно отличались от моих элегантных маленьких друзей в Лондоне. И я держалась в стороне, хотя добросердечная Жаннет делала все возможное, чтобы познакомить меня с ними, и повсюду тащила меня с собой. Но Жаннет настолько пользовалась вниманием и любовью среди своих одноклассниц, что часто теряла меня из виду или забывала обо мне, окруженная толпой веселых девочек, среди которых она обычно была в центре внимания.
Кроме того, вместо мягкой туманной погоды во вторник пошел снег, и когда мы вышли из школы, на холмах он лежал уже слоем в несколько сантиметров. Дети словно сошли с ума от радости, и все начали бросаться снежками. Один снежок попал мне прямо в шею. Я к такому не привыкла, тотчас потеряла терпение и по-настоящему рассердилась. Жаннет, покраснев от стыда, шепотом умоляла меня воздержаться, но другие девочки захихикали и отошли от меня.
— Она недотрога, — сказала одна из них. Игра продолжалась, но никто больше не бросал в меня снежками. С того момента меня исключили из игры.
Домой мы с Жаннет шли в подавленном настроении. Не успели мы войти в калитку, как Питер, пришедший раньше нас, выскочил из дома нам навстречу. — Иди скорее, Жан, — закричал он, — я собираюсь помочь мистеру Джеймсу привести овец. Я встретил его по дороге домой, и он сказал, что если мы не поторопимся, то овец занесет снегом в ущельях. Некоторые могут ночью принести маленьких ягнят. Отдай свой ранец Элинор и пойдем скорее.
Жаннет с облегчением вздохнула, что может от меня избавиться, повесила свой ранец мне на плечо и устремилась вверх по холму за Питером. Меня они не пригласили идти с ними. Впрочем, я бы и не захотела, потому что у меня замерзли руки и пальцы на ногах, а воротник был мокрый от снежка. Дома я поднялась в свою спальню, села на кровать и уставилась в окно.
С нависшего серого неба летели большие снежинки, и у стены моего сада уже образовались наносы. Интересно, как там сейчас внутри? Подснежники занесет снегом. Неужели они погибнут? В этот момент мои размышления прервала вошедшая миссис Овен.
— Элинор, — воскликнула она, — что же ты сидишь в такой мокрой одежде? Разденься, сними чулки и обувь и спускайся вниз к огню. Ты простудишься, сидя в этой ледяной спальне. А где Жаннет?
— Пошла с Питером пригонять овец, — безразлично ответила я. — Миссис Овен, цветы погибают, когда их покрывает снег?
Но она уже стягивала с меня чулки и растирала мои холодные ноги своими сильными теплыми руками. В ответ на мой вопрос она великодушно засмеялась.
— Конечно, нет, дорогая, — ответила она. — Под снегом происходят удивительные вещи. Цветы закрываются, но корни углубляются в землю, запасаются влагой. Луковицы и почки наполняются ею и постепенно созревают. Один солнечный день — и снег растает, еще один день — и цветы быстро распустятся.
Я невольно улыбнулась, потому что мысленно увидела как быстро распускаются розы и лилии, как раскрываются лепестки. Кроме того, пальцы на ногах дали чувствовать себя, а снизу из кухни проникал восхитительный запах горячих гренок. Я успокоилась и спустилась с миссис Овен к чаю, вложив свою руку в ее.
Снег продолжался еще два дня. Питер и Жаннет большую часть вечера провели на ферме. На второй вечер они по просьбе миссис Овен пригласили меня, и я пошла. Уже наступили сумерки. На снегу отражались удивительные голубые тени деревьев, похожих на приклеенные к вечернему небу неподвижные силуэты. Мы все уселись в сарае, куда приводили овечек с их маленькими ягнятами. У одной утром родилась тройня, и мистер Джеймс был с ней почти всю ночь.
Сейчас она мирно лежала на куче соломы, а двое морщинистых ягнят совали свои носики ей в живот, требуя молока.
— А где третий? — спросила Жаннет, присев на корточки на солому.
— Вот, — ответил мистер Джеймс, поднимая курчавую шкурку. — Он родился мертвым; я сразу же содрал с него шкурку.
— Что вы собираетесь с нею делать? — спросил Питер.
— Это вы сейчас увидите, — ответил он и большими шагами направился через покрытый снегом двор к другому сараю. Питер и Жаннет последовали за ним. Я осталась смотреть на ягнят и на их уставшую мать. Мне нравилось здесь, нравился запах овец, кожи, парафина и соломы.
Ягнята кончили сосать и спокойно лежали, прижавшись к матери. Они были такие маленькие и беззащитные, а мир вокруг них такой холодный и неприветливый. Где-то залаяла собака, ей отозвалась какая-то ночная птица призрачным криком.
Мистер Джеймс поднес ягненка к овце, мирно лежавшей на соломе, и очень осторожно подложил ей сироту. Ягнята еще ближе прижались к своей единственной защите — теплому мягкому боку матери. Ни снег, ни тьма, ни ночная охота не могли им угрожать. Они были в безопасности, в тепле и довольстве. На улице заскрипел снег, и через минуту вошел мистер Джеймс в сопровождении детей. Он нес третьего ягненка, который прижался к нему так же доверчиво и спокойно, как и те двое к матери.
— Посмотри, Элинор, — взволнованно прошептала Жаннет, — это сирота, его мать умерла. Мистер Джеймс хочет завернуть его в шкуру того мертвого ягненка. Может, эта овца примет его.
Ягненок выглядел смешным, когда его завернули в шкуру. Мистер Джеймс поднес его к овце, мирно лежавшей на соломе, и очень осторожно подложил ей сироту. Она повернула к нему голову и с недоуменным видом обнюхала. Потом положила свою переднюю ногу на это маленькое существо, будто провозглашая его своим. Ягненочек засопел и заерзал, пытаясь продвинуться поближе, а потом, дрожа от удовольствия, просунул головку под мать-овцу. Все его желание было удовлетворено.
Но не так восприняли его присутствие молочные братья. Они сердито повернулись к нему и принялись толкать его своими крошечными головками, будто чувствуя растущие под кожей тупые рожки. А испуганный маленький "проныра" отодвинулся и жалобно заблеял. Мягкосердечная Жаннет моментально присела на пол, чтобы взять его, но мистер Джеймс не позволил.
— Отойди от него, — сказал он. — Ему надо самому определиться. Я через час еще раз попробую подсунуть его. Он немного больше тех двоих и должен постоять за себя. А теперь вам надо бежать домой, иначе мама вас больше не пустит сюда.
Мы неохотно вышли из теплого, освещенного сарая на морозный воздух. Ночь была звездной, и все вокруг искрилось. — Давай наперегонки! — закричал Питер и стрелой помчался вниз по скрипучему снегу. Жаннет не отставала от него ни на шаг. Но я боялась бежать по скользкой дороге и хотела закричать им вслед, чтобы они остановились и подождали меня. Не по-дружески было бы с их стороны оставить меня одну в темноте. Если бы я закричала достаточно громко, Жаннет, будучи всегда доброй, вернулась 5ы и пошла со мной.
Но тут я вспомнила того смешного, одетого в чужую шкуру ягненка, как он жалобно блеял, и слова мистера Джеймса: "Он должен постоять за себя... ему самому надо определиться". Это действительно так: если стараешься вызвать у людей жалость к себе, то в конце концов многого не достигнешь.
Я сделала глубокий вдох и начала бежать — сначала осторожно, но вскоре увидела, что это не так трудно и не так опасно, как я предполагала. Неуклюже, с бьющимся сердцем я набирала скорость. Пробегая мимо каменной стены моего сада, я подумала о покрытых снегом цветах и о беспрерывной функции их корней. "Под снегом происходят удивительные вещи", — сказала я сама себе.
