Ор. Название: Rainbow Garden (Patricia St. John)
Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1992
Серия: По Следам Веры 5
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21
КОГДА ОЖИЛ САД
На следующее утро две замечательные новости вытеснили все остальное на задний план: возвращалась домой Филиппа, и кролики Питера принесли маленьких крольчат.
Утренняя почта прибыла во время завтрака, и с ней пришло письмо от миссис Томас, мамы Филиппы, сообщавшей об их приезде в среду. Она также просила миссис Овен найти какую-нибудь женщину из деревни, чтобы она приготовила дом к приезду. Эта новость вызвала массу разговоров и большое волнение у детей, потому что Филиппа была их другом и до болезни проводила все свое время с ними.
Я тоже знала все о Филиппе. Она жила в доме, который стоял в моем саду, и год тому назад тяжело заболела полиомиелитом. Хотя ей стало намного лучше, но ноги все же остались частично парализованными. Ее отец служил в морском флоте и редко бывал дома. Сейчас Филиппа находилась в специальной больнице, где ее опять учили ходить, а ее мать снимала комнату поблизости от больницы. — Филиппа может ходить? — нетерпеливо спросила Жаннет.
— Немного, с помощью костылей, — с грустью ответила миссис Овен, — но постепенно она, возможно, вылечится совсем. Бедняжка! Нам надо сделать все возможное, чтобы хорошо встретить ее и показать ей, что вы желаете и дальше дружить с ней.
У всех лица просветлели, все загорелись нетерпением видеть ее, все, кроме меня, потому что я чувствовала себя неловко. Джонни и Франческа готовились заполнить ее комнату цветами, Жаннет сказала, что собирается приготовить какие-то конфеты. Питер, хорошо умевший плотничать, хотел сделать ей низенький прикроватный столик, если отец найдет необходимые доски. Мистер Овен похвалил его за эту мысль, и оба они вышли, чтобы найти необходимый материал. Робин молчал и сидел в глубокой задумчивости с покрасневшим лицом. Когда дети разошлись, и комната опустела, он потянул мать за передник и посмотрел на нее блестящими от слез глазами.
— Та девочка, — прошептал он, — у которой нет ножек... я дам ей поиграть с Джамбо.
— Правда, милый? — сказала миссис Овен, наклоняясь к нему и понимая величину этой жертвы. — Тогда мы вместе отнесем его и положим на кровать Филиппы перед тем, как она приедет. Она очень-очень обрадуется.
— Не насовсем, — прошептал Робин волнуясь, — только... только до вечера пока я пойду спать.
— Да, пока ты пойдешь спать, — согласилась миссис Овен. — Я думаю, что Джамбо будет скучать, если он проведет ночь без тебя...
В этот момент Питер ворвался в комнату, задыхаясь от возбуждения, и за ним Жаннет.
— В чем дело, Питер, что случилось?
— Кролики, мама! — закричал он. — У них родились маленькие! Крольчиха выдергала весь пух с живота и устроила гнездо в задней части клетки. Пойдем, посмотришь! Нет, вам нельзя, Элинор и Робин, надо по одному за раз. Самец съест их, если слишком много людей будут их разглядывать.
— Надо забрать самца от них и поместить его отдельно, Питер, — сказал мистер Овен, входя в комнату. — Самцы часто убивают маленьких, если их оставляют в клетке. Пусть мама и Элинор осторожно заглянут, а потом дай крольчихе хорошую пищу и наруби одуванчиков, и пусть она спокойно отдыхает.
Я ухватилась за руку миссис Овен и на цыпочках направилась к клетке. Робин прятался позади нас. Питер очень осторожно приоткрыл дверь, и через щелку мы увидели массу мягкого белого пуха, как будто кто-то сдул сотни одуванчиков. Посреди него копошились крохотные розовые крольчата.
— Сколько их? — шепотом спросила я.
— Не знаю, — тихо ответил Питер. — Они как будто бы склеены между собой, я не хочу их пока считать и трогать. Мы оставим их в покое на день-два, пока крольчиха привыкнет к ним. Папа, можно мне вместо прикроватного столика сделать новую клетку для кроликов? Я тогда подарю Филиппе двух маленьких крольчат. Она поставила бы клетку около кровати, и крольчата были бы хорошим развлечением для нее.
— Не знаю, как миссис Томас отнесется к запаху, — ответил мистер Овен. — Во всяком случае, можно выставить клетку за окно; я думаю, что ей спальню сделают на нижнем этаже. Это хорошая мысль, Питер, берись за дело.
Мистер Овен вернулся в кабинет, я побежала за ним и приоткрыла дверь. К моему удивлению и облегчению он, кажется, догадался о моих мыслях.
— Войди, Элинор, — сказал он. Я вошла и прильнула к его плечу.
— Ты думаешь, куда девалась та раковина, да? Я взял ее из музея в тот же вечер и положил ее к себе в стол. Хочешь пойти сегодня с мамой в тот дом и положить ее на место? И еще об одном я подумал: ты хорошо начала трудиться в саду. До приезда Филиппы остается два дня, и ты можешь многое сделать. Как насчет того, чтобы закончить ту клумбу, которую ты начала, и почистить сад от травы?
Я была в восторге; как-то так получилось, что со дня моего большого открытия я больше не хотела ходить в сад. Он казался мне недоступным, страшным местом. И все же мне недоставало его; мне было интересно, что делают мои семена и вылупились ли птенцы из тех яичек. Теперь я свободно могла вернуться туда. Конечно, это было всего на два дня, но хоть настолько, чем вообще никогда.
Я была уже готова идти, когда вошла миссис Овен. Мы вместе пошли в дом Филиппы, чтобы открыть дверь для женщины, которая должна была сделать уборку внутри. В одной руке я сжимала раковину, в другой лопатку. Миссис Овен не задавала никаких вопросов, когда я проскользнула через парадную дверь и направилась в комнату. Я даже не заглядывала в сад, пока не выполнила своего дела. Но когда раковина была благополучно возвращена на место, я выбежала в мое маленькое королевство и осмотрела его с одного конца до другого.
Я была поражена тем, что сделало апрельское солнце и дождь. Маленькие растения на клумбе были почти задушены одуванчиками. Наклонившись, я смогла разглядеть их открывающиеся почки. Тюльпаны поднимали свои пылающие чашечки, а незабудки захватили края клумбы. Бродя по саду, я учуяла приятный запах среди высокой травы, и стала искать до тех пор, пока не нашла пучки ландышей, которым так не хватало света. А после всего я на цыпочках прокралась к сиреневому кусту, на котором почки были готовы распуститься, и заглянула в мое гнездо. Оттуда послышался шорох и писк, и пять клювиков широко открылись. Я тихонько рассмеялась и закрыла завесу из листвы.
— Они подумали, что я их мама и принесла червячка, — прошептала я себе. — Интересно, куда она улетела?
Птица пролетела мимо меня, когда я, стоя на коленях, выпалывала сорняки. Мы обе усердно трудились весь этот день, и следующий тоже. Я полностью очистила свою клумбу и освободила от сорняков небольшие полянки с маками и незабудками, а также выполола траву вокруг тюльпанов и ландышей. Я с трудом отрывалась от работы на обед и потом продолжала работать до тех пор, пока не погасали последние солнечные лучи. Я вдыхала запах свежей земли и цветов. Иногда, бегая по саду, я нагибалась то к одному, то к другому цветку, чтобы вдохнуть его аромат. Я одновременно была счастливой и печальной. Счастливой — потому что освобождала сад от сорняков; печальной — потому что он больше не был моим садом. Скоро он будет принадлежать Филиппе.
В последнее утро пришли все дети вместе с миссис Овен, чтобы все просмотреть, уладить и принести свои подарки. Они очень удивились всему, что я сделала. Питер все то время работал так же усердно, как и я, и ярко-зеленая клетка была поставлена посреди лужайки у стены дома. Там она должна была стоять, пока подрастут крольчата. Жаннет заполнила дом весенними цветами. Кушетку Филиппы поставили у окна. Все было готово, даже Джамбо восседал на подушке. Я еще хотела выполоть траву вокруг сирени.
— Ну, — сказала миссис Овен, оглядев все, — думаю, мы можем пойти пообедать. Они приедут на машине около четырех часов, мы потом придем к ним и приготовим чай.
Я потянула ее за рукав и шепнула:
— Пожалуйста, можно я не пойду обедать, а останусь здесь и закончу прополку?
Я боялась, что Жаннет и Питер тоже захотят остаться и могут мне помешать. В этот последний день я хотела побыть одна в моем саду. Но они, уже проголодавшись, убежали домой, и остались только мы с миссис Овен.
— Хорошо, — ответила она улыбаясь. — Я пришлю тебе сюда небольшую закуску в красном с горошком платочке. Джонни принесет ее. Я с облегчением вздохнула. Джонни был большим любителем поесть и, конечно, не останется здесь. Миссис Овен закрыла за собой калитку, я смогу остаться одна, по крайней мере, два часа.
Джонни пришел и поторопился опять уйти, но я очень хотела все закончить и не спешила садиться поесть, а продолжала вырывать сорняки. Вдруг я услышала, как подъехал автомобиль, хлопнули дверцами машины и послышались голоса. Звякнул ключ замка в калитке и я поняла, что хозяева приехали раньше, чем их ждали.
Я бросилась за угол дома, как испуганный заяц, и прижалась к стене. Я была чрезмерно напугана тем, что меня поймали на месте преступления, одну в саду, и хотела только одного — убежать, чтобы меня не увидели. Но в следующее мгновение я услышала восторженный голос девочки:
— О мамочка, мамочка, сад живой, а мы думали, что его заглушат сорняки! О, посмотри, мамочка, ландыши появились... Посмотри, мамочка, кто-то насадил небольшую клумбу.
— Правда, — удивленно ответил женский голос, похоже, будто волшебницы здесь потрудились; как красиво она выглядит! И посмотри, вот...
Но ее прервал крик девочки:
— О, мамочка, мамочка, вон на лужайке клетка для кроликов. Иди скорее посмотри, есть ли там кролик.
Я знала, что не смогу утаиться, и стояла с таким виноватым видом, как будто совершила преступление. В следующий момент голова Филиппы появилась из-за стены.
Филиппа была маленькой и худенькой, на костылях, но мне она показалась прекрасной, потому что две ее светлые косы свисали ниже пояса, а глаза были похожи на распустившиеся незабудки. Казалось, они заполняли почти все ее маленькое бледное личико. Она стояла и смотрела на меня испуганно и удивленно.
— Мама! — позвала она пронзительно. — Иди сюда скорее! Здесь за стеной кто-то прячется.
Миссис Томас, которой теперь везде чудились воры-взломщики, с беспокойным криком стремительно бросилась за угол дома. Но, увидев меня, остановилась и строго спросила:
— Что ты здесь делаешь, девочка?
— Ничего, — виновато ответила я, — ... хотя... я приводила сад в порядок. Миссис Овен разрешила мне... Я живу у Овен. Мы все были здесь, чтобы приготовить все для Филиппы.
Миссис Томас рассмеялась:
— А, так ты, должно быть, Элинор, та девочка, которая видела взломщика?! Миссис Овен писала мне об этом. Так это ты работала в нашем саду?! Филиппа и я находим все очень прекрасным, тебе надо войти и поприветствовать нас в доме. Пойдем, Филиппа, ты уже и так долго стоишь.
Она вынула из кармана ключ, легко подняла Филиппу, как будто та была совсем маленьким ребенком, и внесла ее в дом. Там она положила ее на кушетку, где ее ожидал Джамбо в цветастых штанишках и дамской шляпке.
— О, мамочка, сколько цветов! — воскликнула Филиппа. — Посмотри, клумба находится как раз под моим окном! Я смогу смотреть на нее весь день. Знаешь, Элинор, с больничной койки я могла видеть только кирпичную стену и трубу прачечной. В Манчестере вообще нет никаких цветов. Теперь сядь и расскажи мне, кто придумал все это, и кто положил этого забавного слоненка сюда? А в той клетке есть кролик?
У меня развязался язык, и я рассказала все новости, пока миссис Томас хлопотала на кухне. Один раз она просунула голову в двери и спросила:
— Ты уже обедала, Элинор?
Тут я вспомнила о своем обеде и выбежала, чтобы взять его. Я сидела и ела свои бутерброды, а Филиппа ела омлет, потом у нас был чай и бисквиты. После этого миссис Томас встала и твердо сказала:
— Если семья придет сюда после обеда, чтобы встретить нас, Филиппе надо отдохнуть. Элинор, увидимся позже. Мы очень довольны, что ты ухаживала за садом.
Итак, я простилась с Филиппой и весело вприпрыжку побежала домой. Хотя сад больше не принадлежал мне, я чувствовала себя сейчас счастливее, чем когда-либо раньше.
"Удивительно, — думала я, — намного приятнее делать что-то для других, чем для себя". И я от радости перепрыгнула через пригорок при мысли, что Филиппа сейчас лежит на кушетке и любуется моей клумбой.
