Ор. Название: Rosa Von Tanenburg (Christoph von Schmid)
Переклад з німецької: Яков Берген
© Христианская заря 2004
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20
ГЛАВА 12
Роза, как прежде одетая и опять с покрашенным лицом, только успела с хозяйкой и детьми присесть к столу для завтрака, как в комнату неожиданно вошёл сам Кунерих. Он был очень взволнован, и поэтому в голове Розы моментально возникла мысль, что она разоблачена. "Как это могло случиться? — подумала она с тревогой и страхом. — Где я ошиблась, что это так скоро обнаружилось?"
Кунерих громко, властным голосом объявил:
— С этого момента вы не должны больше заботиться о главных воротах крепости!
Роза и охранница ещё не поняли, к кому конкретно относилось слово "вы", но грозного хозяина никто не прерывал.
— Я назначу на это ответственное место четырёх моих воинов. Вы же обе сейчас же удаляйтесь на кухню, там ваше место, особенно сегодня, поскольку к нам прибудет много гостей.
"Слава Богу!" — подумала Роза и облегчённо вздохнула.
Кунерих, конечно, заметил страх в глазах Розы, но, вероятно, подумал, что служанка испугалась его строгого голоса. Когда Роза и охранница моментально встали из-за стола, готовые покинуть помещение, он косо посмотрел на Розу и улыбнулся. Это было в первый раз со дня прибытия Розы в крепость. Чувство радости от личного превосходства являлось для него самым большим удовольствием. Когда люди его боялись, он был по-настоящему счастлив и доволен.
Роза с охранницей приступили к работе. Ещё в предобеденное время того же дня прибыл соседний рыцарь по имени Теобальд со своей свитой. Через короткое время прискакал другой рыцарь Зиберт тоже со своими воинами, которых тогда называли военными защитниками. Эти известные рыцари являлись хорошими друзьями Кунери-ха и входили в число членов рыцарского общества Швабии.Один за другим прибывали верховые и пешие гости в крепость Фихтенбург.
Не только большой замок, в котором жил сам Кунерих, был занят прибывшими, но и другие дома, находящиеся на территории крепости, заселялись приезжими. Как только наступил вечер и на небе появились первые звёздочки, во дворе разожгли большой костёр, и начался пир. Гости танцевали и пели, готовили пищу, ели вкусные блюда и пили вино.
Роза уже знала, что это значило, ещё из своего детства она помнила такие шумные пиры рыцарей, которые устраивались всегда перед военными операциями. Поздно вечером, когда во всей крепости гуляли и шумели, сидела Роза с детьми за столом и ужинала. В это время вбежала в комнату охранница, бледная, как стена, и воскликнула:
— О, дети, молитесь! Началась война! И ваш отец, милые вы мои, тоже вынужден покинуть нас! Я слышала, что рано утром все выезжают, и мы останемся одни в пустой крепости.
В назначенное время звонко затрубили трубачи, извещающие воинам, что пора отправиться в путь. Охранник крепостных ворот, у которого служила Роза, был среди самых смелых и почётных рыцарей. Он раньше всех стоял готовым в военном снаряжении, с мечом и шлемом и теперь прощался с женой и детьми. Мать и дети плакали, этот траур передался и Розе, она тоже плакала и переживала, будто являлась членом их семьи. Охранник, прощаясь, попросил жену и детей, чтобы за него ежедневно молились.
— Молись и ты за меня, благочестивая Роза, — сказал он, — чтобы я смог вернуться к своей семье.
Когда все собрались, войско почти одновременно тронулось в путь. Не знакомые Розе всадники в пышном снаряжении, звеня сверкающими мечами, миновали мост за воротами и ускакали. За конными рыцарями следовали пешие тоже с оружием в руках. Кунерих последним покинул крепость и только за воротами передал ключи своему старому слуге со словами:
— Ты, мой преданный слуга, держи при себе эти ключи и никому не отдавай! Я их тебе поручаю с условием, что ты никого не впустишь и не выпустишь через эти ворота, кроме моих нескольких воинов, которых я оставляю здесь для охраны. Помни, что ты мне ответишь своей седой головой...
Дав коню шпоры, Кунерих поспешил за своими людьми. После того, как все гости с хозяином покинули крепость, у Розы с охранницей было много работы. Особенно на кухне им пришлось мыть много посуды. С наступлением вечера охранница сказала Розе:
— Слушай, Роза, завтра с утра я пойду с детьми в соседнее поселение, где живёт моя старая мать. Хочу её навестить и заодно отдохнуть от всякого шума. У меня уже голова кружится от всего, что пришлось здесь пережить. Мне надо успокоиться, и поэтому думаю, что визит к матери и пребывание на свежем воздухе будет мне и детям на пользу. Возможно, что мы вернёмся поздно, потому что для детей дорога всё же дальняя. Тебе, Роза, я тоже разрешаю отдохнуть. Да, ещё: центральные ворота тебя не касаются, только не забудь разнести еду заключённым и приготовить ужин для нас.
Утром следующего дня, когда солнце только взошло, охранница с детьми вышли из дому. Счастливее всех была Роза, она и не думала об отдыхе. В течение последних дней она видела отца редко и всего на короткое время, теперь же появилась возможность целый день провести с ним. Роза уже давно думала о том, каким образом улучшить условия его жизни. Прежде всего, она желала снабдить его новым чистым бельём. Из подаренного ей супругой Бурхар-да полотна она сшила, как могла, несколько рубашек для отца. Правда, делать это ей пришлось рано утром или поздно вечером, чтобы никто не заметил. Она сама связала пару шерстяных носков для него, что тоже было очень сложно для Розы.
И вот наконец день, когда можно было осуществить свою мечту и помочь отцу, настал. Роза принесла ему новые рубашки и носки, затем побежала обратно на кухню, в большом котле подогрела воду и занесла в камеру одновременно с корытом, в котором обычно стирали и купали детей. Альберт не сразу понял, для чего дочь принесла его, но увидев ведро с водой, догадался. Роза подошла к отцу, опустилась на колени и, достав из кармана ключ, разомкнула железные цепи. У Альберта выступили слёзы на глазах.
Когда всё было приготовлено для купания, дочь сказала:
— Сними свои лохмотья, отец, и искупайся, потом надень эту новую рубашку, а я пока оставлю тебя одного.
Роза ушла, а отец с большим удовольствием впервые за всё время нахождения в тюрьме по-настоящему помылся. Через час, когда Роза вернулась к нему, он сказал:
— Я чувствую себя, как новорождённый.
— Это хорошо, — ответила дочь и заметила, как отец изменился и похорошел.
— Но это не всё, мой милый отец. Ты должен ещё подышать свежим воздухом, — произнесла, улыбаясь, Роза и объяснила ему негромким голосом, что из общего коридора можно попасть в маленький садик, предназначенный для охранника, и именно туда она пожелала вывести отца.
— Роза, это невозможно, — ответил Альберт, —- нас могут увидеть, и тогда посадят и тебя в эту страшную тюрьму.
— Не волнуйся, отец, я всё продумала, нас сегодня никто не заметит, по крайней мере, до вечера.
Альберт не стал спорить, он сделал шаг вперёд и сразу почувствовал лёгкость и свободу. Ему хотелось крикнуть во весь голос: "Я свободен!" Но вовремя вспомнил своё и дочерино положение.
Они тихо и осторожно вышли из камеры. Роза вела отца за руку и чувствовала мелкую дрожь. Яркое солнце чуть не ослепило Альберта, он сильно прищурил глаза, старался не смотреть на синее небо, чтобы глаза постепенно привыкли к яркому дневному свету.
Было прекрасное, на редкость тёплое утро, и Альберт не мог нарадоваться своей временной свободе и чудесному ощущению. Ему казалось, что он вышел не просто на волю, где можно подышать свежим воздухом, а попал в другой мир, или даже в рай.
— Бог ты мой, — произнёс он, — если я и после смерти почувствую себя так прекрасно, то не страшно и умереть.
Настало время кормить заключённых, и Роза принесла отцу полную чашку мясного супу. Вначале не нашла, куда её поставить, потом осмотрелась и увидела в одном уголке, под старым орешником, маленький деревянный столик и рядом, как будто бы специально для её отца, стоял довольно крепкий пенёк вместо стула.
— Здесь ты можешь сидеть и целый день наслаждаться, слушать пение птиц, смотреть на природу и дышать свежим воздухом, — сказала Роза и продолжала: — Я бы с радостью посидела рядом с тобой, но не могу упустить это драгоценное время, должна привести в порядок твою камеру.
Альберт не успел спросить, что именно она намеревалась делать, как Роза исчезла. Солнечные лучи были так приятны Альберту, и вообще в его жизни произошёл такой крутой поворот, что он ещё не мог всё осознать. Он прикрыл глаза, а по щекам катились слёзы. "Почему я стал таким слабонервным? — подумал он. — Неужели эта сырая, полутёмная камера разрушила мой стойкий, рыцарский характер?" Когда мысленно проследил свой жизненный путь, особенно последнее время, он старался избавиться от всего плохого и тихо прошептал, глядя на узенькую дверь, за которой исчезла Роза: "Любовь есть тепло, нужное человеку, и она способна согреть его сильнее солнца. Если бы не было этого тепла, то весь мир оказался бы тюрьмой".
Очень скоро прошёл этот день. Альберту он казался особенно коротким потому, что чувствовал большое блаженство без цепей, помытым, на свежем воздухе, а Розе — потому, что целый день была очень занята. Ей хотелось хоть короткое время посидеть и поговорить с любимым отцом, но когда видела всю предстоящую работу, опять торопливо продолжала трудиться. Всего несколько раз она выходила к нему в садик, сидела пару минут, поглаживая отца по шершавим рукам, и опять уходила.
Когда солнце ушло за высокую каменную стену и стало заметно, что наступает вечер, Роза опять подошла к отцу и негромко сказала:
— Отец, родной ты мой, я вынуждена опять завести тебя в тюрьму.
Альберт тихо поднялся и последовал за дочерью. Оказавшись в камере, он остановился в центре, напротив стола, и удивлённо смотрел по сторонам. Вначале даже подумал, что Роза завела в другую камеру, так всё изменилось. Стены, которые раньше имели тёмно-серый, с пятнами и полосами, грязный вид, теперь стали светлыми. Они почти высрхли за день, благодаря тёплой погоде. Потолок тоже стал чистым: без пыли, плесени и паутины. Каменный пол, который раньше не отличался от обычного наружного грунта, теперь был помыт и посыпан тонким слоем жёлтого песка. Но это было не всё, Альберт заметил и то, что окно стало светлым, весь мелкий мусор с внешней стороны, который в течение многих лет накопился в яме полуподземного окна, был выметен, а стёкла чисто помыты. Альберт смотрел то на стены, то на Розу, а потом, когда всё облюбовал и про себя оценил всю проделанную работу, спросил:
— Роза, я вижу, что тебе не под силу проделать всю эту работу одной, поэтому мне интересно, кто тебе помог в этой вражеской крепости?
— Ты прав, — ответила дочь, улыбаясь. — Вообще-то, я не хотела об этом говорить по той причине, что это касается другой личности, но тебе, мой добрый отец, я всё же признаюсь. В этой крепости живёт старик, бывший воин, который в молодости работал на строительстве и до настоящего времени не разучился исполнять работу. Так вот, совсем недавно этот старый мастер серьёзно болел, и тогда мне удалось с разрешения охранника приносить ему горячий обед. Помню, как он тогда радовался и хвалил меня за то, что я сочувствовала ему, больному человеку. Вчера я вдруг вспомнила о нём, что он, возможно, согласится мне помочь, и я его об этом попросила. Вначале я ещё сомневалась, думала, что могут возникнуть неприятности, но очень скоро убедилась в его порядочности. "Я это сделаю с удовольствием, — отозвался он на мою просьбу. —- Если даже сам Кунерих об этом узнает, я всё же помогу тебе с ремонтом тюремной камеры. И конце концов, эта тюрьма — его собственность, и я могу в своё оправдание сказать, что делаю это из-за уважения к нему". Такие слова мне вчера сказал этот добрый мастер, а ещё раньше, когда я ему приносила еду и у меня было время ныслушивать его рассказы, он упомянул как-то твоё имя. И он, не зная меня, и того, что ты мой отец, рассказал такой случай. Однажды, во время ожесточённого боя с врагом, подразделение, в котором он служил, чуть не потерпело поражение, и случилось это по вине рыцаря Кунериха. Но, благодаря тебе, всё же сумели отбить врага и победить в сражении. Он же тогда был тяжело ранен и остался лежать на поле боя, но ты, как он говорит, тогда вынес его из опасной зоны и этим спас ему жизнь.
Альберт внимательно слушал, задал несколько вопросов и поинтересовался более точными подробностями, которых дочь не знала. Когда Роза умолкла, он сказал задумчиво:
— Я многое забыл и, к сожалению, не могу вспомнить этого доброго воина, но его благодарность и внимание ко мне очень трогают моё сердце. Этот случай, моя милая Роза, яркий пример тому, как однажды сотворённое доброе дело через многие годы может принести пользу.
На этом закончился их разговор. Роза вдруг заметила, что в камере стало постепенно темнеть, потому что солнце ушло за крепостные стены.
— Подожди, Роза, — попросил Альберт, когда дочь собралась уходить, — ты забыла про железные цепи, ведь я могу и сбежать.
Альберт видел, как страшно тяготили дочь эти цепи, возможно, не меньше, чем его самого, но знал и то, что они должны быть надеты на него, иначе и Розу могут в них заковать, а этого не выдержало бы его сердце.
— Ты прав, — отозвалась Роза, чуть улыбнувшись, но когда сомкнула замок и повернула ключ, не выдержала и заплакала. Отец, возможно, не заметил её слёз, потому что дочь старалась скрыть своё лицо, а он, всё ещё занятый тяжёлыми мыслями, опять спросил:
— Роза, но что ты скажешь охраннику, как оправдаешься, когда он увидит твою работу? Ведь он наверняка всё заметит при первом же визите ко мне.
— Не беспокойся, отец, я найду что сказать, и Бог мне при этом поможет, — ответила Роза и вышла из камеры. Очень скоро опять вернулась с пакетом в руках. —- Я заменю твоё старое одеяло, — сказала она и, убрав грязные лохмотья, накрыла его постель новой чистой простынею. Отец только всему удивлялся, что делала для него Роза. Он не знал, что она принесла ему свою собственную подушку, которую незаметно подсунула под одеяло. Потом Альберт сказал:
— Я теперь буду жить, как король, в достатке и сытости. Я не помню, когда ел такие вкусные блюда, какими ты меня угощаешь.
Роза почувствовала себя ещё счастливее оттого, что имела возможность помочь отцу, и ответила, сияя от радости:
— Дарить приятнее, чем брать.
Эти слова когда-то слышала Роза от своей матери и теперь полностью соглашалась с их мудрым смыслом. Заметив радость в глазах отца, его счастливое лицо, она продолжила:
— О, как много счастья и радости могли бы дарить богатые дети своим родителям! Они, наверное, не знают, как это приятно и дорого для родителей.
На этом и кончилось время свидания, и Роза поспешила в дом охранника. Ей надо было ещё сварить ужин для хозяйки и её детей.
Альберт лёг на постель, почувствовал под простынёй свежую солому и сразу же обнаружил подушку. Спать ему не хотелось, он долго лежал с открытыми глазами и думал о своей нелёгкой судьбе.
Через несколько дней вернулся охранник и решил проконтролировать тюрьму. Он был немало удивлён. Тихо, не проронив ни единого слова, смотрел охранник на посветлевшие стены, на потолок и медленно покачивал головой. Что он думал в этот момент, никому не известно, но через короткое время молчания этот удивлённый человек негромко сказал:
— Но рыцарь Кунерих не должен этого увидеть, иначе и я могу попасть в камеру с зарешеченными окнами, которая будет выглядеть не так приятно, как эта.
Альберт вздохнул облегчённо. Его сердце томилось в страхе за дочь, и больше всего он боялся её разоблачения, но, вероятно, сам Спаситель Иисус своей божественной силой влиял на охранника. Альберт не ожидал такого поворота дела, он мысленно благодарил Господа Бога и при этом опять услышал голос своего охранника:
— Вообще-то, я уважаю чистоту, даже трудно поверить, что малое количество песка и извести, плюс усердие умелых рук способны так изменить помещение.
Когда охранник закрыл за собою дверь камеры, он строго посмотрел на Розу и сказал:
— Послушай, Роза, я не хочу упрекать тебя за сочувствие к этому заключённому, могу себе представить, что ты оказываешь ему и другие услуги, допускаю и это, но учти и запомни: не пытайся устроить ему побег. Поверь мне, это ему никогда не удастся. Против такого самоволия есть в воротах надёжные замки, прочные запоры, притом, ещё и подъёмный мост за воротами крепости. Только его попытка покинуть тюрьму лишила бы меня должности и возможности зарабатывать мой хлеб. Мне бы тогда пришлось навсегда покинуть не только крепость, но и Швабию. Ах, что там говорить. Мой хозяин Кунерих в минуты гнева и ярости может меня даже заколоть насмерть. Поэтому прошу тебя, Роза, не играй с моей судьбою...
Прежде чем покинуть замок, охранник ещё раз строго предупредил Розу, чтобы она не вздумала вмешиваться в опасные дела.
