Ор. Название: Paula the Waldensian (Eva Lecomte)
Перевод: Валентина Коливаєва
© Христианское просвещение 2002
Серия: Семя веры 6
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20
БОЛЕЗНЬ КАТАЛИНЫ
Тереза не ошиблась. На следующей неделе Каталина заболела так серьёзно, что мой отец потерял надежду на её выздоровление. Он не мог быть с ней в течение дня, но бодрствовал у её постели большую часть ночи, и если бы не Тереза, которая принуждала его идти отдохнуть, он сам бы, без сомнения, свалился от истощения.
Какими длинными казались те дни, несмотря на счастливую дружбу с моей дорогой кузиной Паулой! Мой отец почти не замечал нас, поглощённый переполнившими его опасениями, а Тереза была настолько загружена различными делами, что у неё не было для нас времени.
Розе пришлось оставить школу, чтобы помогать медсестре ухаживать за больной. Пауле также необходимо было оставаться дома до послеобеденных занятий. Что касается меня, то каждое утро я отправлялась в школу, неся с собой обед в маленькой корзинке. Каждый вечер, возвращаясь домой, я страшилась услышать ужасную новость о Каталине.
Надо было знать, какие грандиозные решения на будущее я приняла в те печальные дни: стараться любить мою несчастную больную сестру, если она выздоровеет, и относиться к ней лучше, чем относилась раньше.
Однажды после обеда, вернувшись из школы, я обнаружила, что мой отец дома. Было около пяти часов, а он обычно возвращался домой не раньше восьми. Он показался мне таким печальным и удручённым, что я не осмелилась обнять его, как делала обычно. Тереза как всегда, предупредила меня:
— Не делай никакого шума, Лиза. Иди сядь и веди себя тихо.
— Тереза, — спросил мой отец подавленным голосом, — как ты думаешь, сможет ли Каталина увидеть детей?
— Почему вы это спрашиваете, сэр? — спросила она.
— Я бы хотел, чтобы они навестили её, и чтобы она обняла их в последний раз. Ты же знаешь, что сказал доктор.
— О, эти доктора! — сказала Тереза насмешливым тоном. — Доктора не понимают, о чём говорят. Не теряйте надежды, сэр. Я понимаю, что Каталина, возможно, не доживёт до глубокой старости, но, если Бог захочет, то она будет жить, несмотря на то, что доктор говорит.
— Она очень слабая, Тереза. Она никогда не перенесёт так много осложнений. Как мне перенести такое горе? Она так сильно напоминает мне мать: тот же голос, те же голубые глаза и даже улыбка такая же. Как мне проводить это дитя на кладбище и вернуться в дом, в котором её больше не будет. О, что мне делать? Что мне делать?
— Почему бы вам не посоветоваться с Великим Целителем, сэр?
— Что ты хочешь этим сказать, с каким Великим Целителем?
— Я имею в виду Господа Иисуса. Предоставьте Каталину в Его руки. Когда Он ходил по этой земле, к Нему приносили всех больных, и Он всех исцелял.
— Но Его же больше нет на земле.
— Да, это правда, но Он также силён, как и тогда.
— Тереза, ты молишься?
— Да, сэр, я молюсь.
— Когда ты начала молиться?
— С того времени, как Паула появилась в нашем доме, сэр.
— Я подозревал это.
— Пожалуйста, не делайте ей выговор, сэр. Если бы вы только знали, как она любит вас, и сейчас она молится о вас и о Каталине. О сэр, сколько раз она заставляла меня краснеть от стыда.
— Почему, Тереза?
— Это правда, сэр. Я раньше говорила себе: «Ты довольно добропорядочная женщина, в своей жизни ты вынесла так много, работаешь тяжело, никому не сделала зла, поэтому, несомненно, ты пойдёшь в небо. Но когда я видела истинность веры Паулы и как она любит Бога, о, тогда, сэр, я осознала первый раз в жизни, что я грешница, достойная смерти, и я молилась, чтобы Бог простил меня.
— И Он сделал это?
— Спаситель заверяет нас, сэр, что «Приходящего ко Мне не изгоню вон». Поэтому я твёрдо верю, что Он простил меня.
Тереза побледнела от волнения. Это было её первое исповедание Господа перед человеком, и ей многого стоило сделать это перед моим отцом. Он, по-видимому, был слишком подавлен, чтобы гневаться. После минутного молчания он спросил:
— Где Паула?
— Я послала её в аптеку, сэр, чтобы купить некоторые лекарства, которые доктор прописал.
— Когда она вернётся, пошли её в комнату Каталины. Я буду там до тех пор, до тех пор, пока... — Мой бедный отец не смог закончить предложение. Повернувшись ко мне, он добавил: — Когда Паула вернётся, я хочу, чтобы ты тоже пришла в комнату Каталины, Лиза.
— Да, отец, — ответила я тихим голосом. Через пятнадцать минут Паула вернулась. Я никогда не забуду ужас и тоску, которые охватили меня, когда Тереза, предупредив нас вести себя тихо, повела к постели моей умирающей сестры.
Казалось, Каталина не заметила нашего появления. Её глаза были закрыты, а лицо было таким бледным, что я подумала, она уже умерла, но мой отец знаком показал нам подойти немного ближе и, положив свою руку на лоб моей бедной сестры, позвал её тихим, выдававшим его мучительное переживание голосом:
— Каталина, Лиза и Паула пришли навестить тебя. Хочешь обнять их?
— Лиза? Паула? — услышала я рассеянный шёпот Каталины. — Да, я помню. Помоги мне.
Отец приподнял худое тело своей дочери. Несмотря на все мои старания, я не смогла сдержать рыдания, понимая, что, возможно, в последний раз обнимаю мою старшую сестру, которую так мало любила. Она долго смотрела на нас, а затем спросила спокойно:
— Вы пришли попрощаться со мной?
— Нет, нет, — сказал мой отец, — мы надеемся, что...
— Нет, отец, я умираю. Я всё хорошо понимаю. Бесполезно скрывать это от меня. Подумать только, мне всего восемнадцать лет, а я никому не принесла пользы, и никто очень сильно не будет скучать по мне.
— Каталина, — воскликнул отец, — не говори так. Мне больно слышать это, и Лиза и Паула плачут из-за твоих слов.
— Ты и в самом деле плачешь, Лиза? — Каталина обратила на меня свои беспокойные глаза. — Как странно! Я не была хорошей сестрой и всегда думала, что ты не очень интересовалась мною.
— О Каталина! — воскликнула я и встала на колени около кровати. — Пожалуйста, не умирай. Я так люблю тебя. Я обещаю приходить и ухаживать за тобою каждый день и никогда не буду шуметь. Я всегда буду добрая к тебе, даже когда ты будешь в плохом настроении. Пожалуйста, не умирай.
Я рыдала так отчаянно, что мой отец, испугался, что такое поведение может прервать угасающую жизнь, и попросил Терезу отвести меня в другую комнату. Но Каталина сказала:
— Оставь её здесь, отец. Я чувствую себя лучше, когда она говорит так. Я всегда думала, что у Лизы нет сердца. Но сейчас я вижу, что всё это было по моей вине. Если бы я немного меньше раздражалась на неё, она бы больше привязалась ко мне. Роза, дай мне немного воды, пожалуйста.
Роза дала ей немного воды.
— Тебе совсем плохо, моя дочь? — спросил мой отец.
Несколько минут Каталина не могла ответить, но наконец сказала:
— Лиза, не плачь больше, пожалуйста, послушай...
Я приложила все усилия, чтобы успокоиться.
— Нам нужно попросить друг у друга прощения, моя сестричка, — сказала Каталина. — Теперь поцелуй меня и скажи, что ты прощаешь меня.
— О да, да, я прощаю тебя, — ответила я, — от всей души. Это я озорничала и не обращала внимания на то, что ты очень-очень больна, тогда как у меня всегда было отличное здоровье.
— Да, это правда, — согласилась Каталина, — но я старше тебя и должна была показывать тебе лучший пример. Я всегда думала о себе, а сейчас слишком поздно что-то изменить. Подойди, дорогая Лиза, подойди и поцелуй меня ещё раз.
Мне хотелось бы ещё долго стоять на коленях, спрятав от стыда заплаканное лицо, но я не могла отказать ей и, прижавшись своей горячей щекой к щеке Каталины, прощалась с ней, и наши слёзы смешались.
Когда подошла очередь Паулы, Каталина настолько обессилела, что не могла произнести ни слова. Но наконец она сказала:
— Ты заменишь меня для моего отца, Паула. Отец, я умираю. Паула займёт моё место, и я знаю, что она будет тебе лучшей дочерью, чем я была.
Её силы заметно угасали, и мы с трудом могли расслышать слова. Мой отец бережно положил её на подушки и жестом показал нам, чтобы мы уходили.
Измученная, в горе и раскаянии я бросилась на свою кровать и продолжала плакать до тех пор, пока не впала в глубокий сон.
В течение следующей недели Каталина находилась между жизнью и смертью, и добрый доктор Левон приходил два или три раза в день. Тереза совсем не ложилась спать, единственное, что она себе позволяла, — временами дремать в своём кресле. Мой отец изредка и на короткое время посещал свою контору, значительную часть своей работы он приносил домой.
Роза теперь, в зависимости от обстоятельств, замещала Терезу на кухне или у постели больной. А я продолжала ходить в школу и благодаря тревоге, которая переполняла моё сердце, была образцом примерного поведения.
Паула быстро научилась быть полезной. Ей не хватало опыта для такого дома, как наш, но бодрый дух и готовность услужить с избытком возмещали неуклюжесть её рук. Обычно она говорила Терезе: «Разреши мне сделать это, милая Тереза, ты такая усталая, и у тебя осталось так много работы». Вначале Тереза, привычная делать всё сама, немного колебалась, но Паула смотрела на неё таким умоляющим взглядом, что она, как правило, уступала.
С того времени, как Каталина заболела, Роза должна была делать все покупки в городе, а это было не малым делом, поскольку расстояние от старого монастыря до города было значительным. Иногда Пауле позволяли пойти с ней.
— Почему ты не разрешишь мне пойти одной, ты бы могла намного больше помочь Терезе в уходе за Каталиной.
— Это правда, но ты не можешь идти одна в город. Ты заблудишься!
— Нет, нет, никогда не бойся этого. Позволь мне пойти, и я без малейшего труда найду дорогу обратно. — И Роза, как и Тереза, в конце концов уступила её просьбам.
Возвращаясь из школы, я, как обычно, прежде всего задавала вопрос:
— Как чувствует себя Каталина?
— По-прежнему без изменений, — был ответ Паулы.
— Паула, ты думаешь, что она когда-нибудь выздоровеет?
— Этого я не знаю, Лиза. Но я верю, что да. Тереза молится о ней, и я тоже. Бог может исцелить всех больных людей. Ты знаешь это, не правда ли, Лиза? — Затем, когда Паула вспомнила своих любимых больных, которых Господь не исцелил и тела которых лежали в далёкой долине Вальденсов, она добавила: — Я знаю, что Господь не исцелил моего отца, но он был приготовлен к вечности.
— Что ты имеешь в виду словом «приготовлен»? — спросила я, немного озадаченная.
— О, я имею в виду, что мой отец отдал своё сердце Господу Иисусу и таким образом он был приготовлен идти в небо.
— Я предполагаю, что приготовить себя для неба — это очень трудное дело, — осторожно заметила я.
— О нет! — воскликнула Паула. — Если мы просим Господа Иисуса дать нам новое сердце, Он всегда сделает это.
— Как ты думаешь, Каталина получила новое сердце?
— Я не знаю, — Паула заколебалась, — но я думаю, что пока нет. Она так изводит себя и, кажется, боится умереть.
— О Паула, как бы я желала, чтобы она выздоровела! До того как она заболела, я нисколько не беспокоилась о ней, и я предполагаю, что тоже была ей безразлична. Но после того дня, когда я попрощалась с ней, я, без сомнения, очень люблю её. Бедная Каталина! В школе во время уроков ко мне часто приходит мысль: «Возможно, Каталина умрёт сегодня!» После этого я уже больше не в состоянии сосредоточиться на уроках. Мне кажется, что Каталина лежит там, на своей постели, мёртвая, и я едва осмеливаюсь войти в дом, когда возвращаюсь из школы. Я знаю, что я не чувствовала бы себя так, если бы до того как она заболела, относилась к ней хорошо.
— Послушай теперь меня, Лиза! Вот что тебе следует сделать. Ты должна попросить Господа Иисуса, чтобы Он исцелил Каталину.
— Он никогда не сделает этого для меня, — сказала я.
— А почему нет? — удивилась Паула.
— Потому что я уверена, что Бог не слышит Молитвы злых людей.
Некоторое время Паула не отвечала. Я видела, что она размышляла над тем, что я только что сказала. Вдруг её лицо с огромными тёмными глазами озарилось счастьем, и она воскликнула:
— Да, Он слышит злых людей.
— Откуда ты это знаешь? — спросила я.
— Когда Иисус Христос висел на кресте, один из разбойников попросил Его вспомнить о нём, когда Он придёт в Своё Царство, и Господь пообещал сделать это.
— Ну тогда, — тихо прошептала я, — возможно, Господь услышит также и меня.
Паула обернулась и посмотрела мне в лицо:
— Но, Лиза, милая, ты же не злая.
— Я знаю, что я плохая.
— Нет, нет, ты не такая плохая, и если ты хочешь быть моей сестрой, поверь в Господа Иисуса и от всего сердца начни Его любить, Лиза! Мне не нравится, когда ты говоришь, что ты злая, потому что ты добрая девочка, и я люблю тебя, Лиза!
— Я? Я? Добрая? — в изумлении уставилась я на свою кузину. Как бы то ни было, я знала, что сегодня вечером, перед тем как лечь спать, я впервые в моей жизни собиралась помолиться доброму Господу.
Тереза вошла выключить свет и пожелать спокойной ночи. У меня не хватило смелости встать и склониться на колени рядом с кроватью, как делала Паула, но я молитвенно сложила руки, закрыла глаза, как Паула, уткнулась головой в подушку и прошептала:
— О, мой Бог, я никогда и ничего не просила у Тебя, и я бы не осмелилась сказать Тебе и слова сегодня вечером, если бы Паула не сказала, что Ты слышишь молитвы раскаивающихся, даже таких злых, как я. Мой Бог, я прошу Тебя исцелить мою сестру Каталину, и я прошу это от всей души. Я не очень хорошо к ней относилась и очень сожалею об этом, прости меня. Я постараюсь исправиться в будущем. Мой Бог, пожалуйста, позволь ей жить. Заранее Тебя благодарю. Аминь.
Через два дня Каталине стало лучше! Эту радостную новость сообщил мне отец, когда я вернулась из школы.
— О, как я счастлива, как я счастлива, отец! — закричала я, танцуя от радости.
— Ты счастлива не больше меня, моя дочь, — ответил он серьёзно.
