Ор. Название: The Tanglewood’s Secret (Patricia St. John)
Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1993
Серия: По Следам Веры 6
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20
Я УТЕШЕНА
Тропинка в лес почти совсем заросла папоротником, но я упорно продвигалась вперед, потому что хотела уединиться и постараться забыть, что Терри теперь лежит в земле. И все же я не могла забыть этого! Выбравшись на лужайку, где большой каштан раскинул свои ветки, я легла под ним и дала волю слезам. Я так плакала и переживала, что не слышала шуршания опавших листьев под тяжелыми медленными шагами, и в испуге подскочила, когда надо мной раздался хорошо знакомый голос.
— Ну-ну, малышка, о чем это ты плачешь? Сейчас нельзя лежать на земле, ты же простудишься!
Это был мистер Тедди. Он наклонился, закутал меня в свой большой грубый плащ, словно я была его овечкой, отбившейся от стада, и усадил рядом с собой на огромный пень. Я прижалась лицом к его плечу, стараясь подавить судорожные всхлипывания.
Я не видела мистера Тедди уже несколько недель, так как он куда-то уезжал. Поэтому со всеми подробностями рассказала о Терри и его смерти.
Старый пастух слушал с большим вниманием и лишь когда я замолчала, заговорил:
— Руфь, представь себе, что ты пришла ко мне и говоришь: "У вас в стаде есть одна хромая овечка. Ей так тяжело ходить по камням и оврагам вместе со всеми". А я, допустим, пошел бы, взял эту овечку и перенес на другое пастбище, где хорошая трава и нет камней. Скажи, ты обвиняла бы меня после этого, что я не обратил внимания на твои слова?
Я молчала.
— Так вот, Пастырь взял Свою овечку домой, и ты не должна горевать и плакать.
— Но Терри похоронили! Как он может оказаться у Иисуса, если мы закопали его в землю?!
Мистер Тедди ничего не ответил. Он принялся что-то искать, старательно разгребая сухие листья. Через несколько минут показал мне блестящий коричневый каштан и высохшую скорлупу с когда-то зелеными, а теперь бурыми, увядшими шипами.
— Скажи, что будет с этой скорлупой?
— Она сгниет вместе с сухими листьями.
— А что будет с каштаном? — не отступал мистер Тедди.
— Из него вырастет новое дерево.
— Правильно, — одобрил он. — Ты хорошо объяснила. А теперь скажи мне, когда ты увидишь это молоденькое каштановое деревцо, ты же не станешь беспокоиться о той старой скорлупе, которая сгнила под листьями, правда?
— Конечно!
И вдруг мне все стало ясно.
— Не надо переживать о том, что Терри положили в землю. Его тело — это всего-навсего оболочка. А душа — пошла к Спасителю, на небо, — задумчиво сказал мистер Тедди.
Он бросил на землю каштан и скорлупу и тяжело поднялся.
— Мне надо идти. Ты тоже беги домой и не плачь больше! До свидания.
Я долго смотрела ему вслед, затем подобрала каштан и скорлупу и помчалась домой. У изгороди я встретилась с Филиппом, который уже искал меня, не представляя, куда я делась.
— Что у тебя в руке? — сразу же спросил он.
— Каштан и скорлупа, — показала я. — Мистер Тедди сказал, что это похоже на смерть Терри.
Я подробно передала наш разговор с мистером Тедди. По-видимому, Филипп понял меня, потому что огонек радости вспыхнул в его глазах, когда он сказал:
— Теперь ты не будешь так много плакать и отчаиваться? Я покачала головой.
— Я тоже... — сказал он, и мы вошли в дом. Здесь было тепло и уютно. Тетя Маргарет растопила камин и приготовила ужин. Они сидели с мамой Терри за столом и ждали нас.
— Вы бегали где-то и совсем не знаете о нашем решении! — сказала тетя, таинственно улыбаясь. От удивления мы даже перестали есть.
— Скажите нам, пожалуйста, о чем вы говорили! — попросил Филипп.
— Терри ушел от нас, — печально напомнила тетя Маргарет. — Его мы уже не вернем. Да и зачем? Он ушел к своему Пастырю. Мы решили помочь тем детям, которые, подобно Терри, несчастны и больны. Они будут жить у нас во время каникул, а мы постараемся сделать их отдых интересным и приятным.
Нам очень понравилось решение тети Маргарет, и мы долго еще рассуждали, как лучше принять детей и чем занять их.
После смерти Терри это был первый радостный вечер. Мы почувствовали облегчение и утешились тем, что нашему Терри хорошо у Спасителя.
— Тетя, — обняла я ее, — как ты все это придумала?
— Если сильно хочешь знать, я могу рассказать.
— Расскажи, пожалуйста! — присоединился к моей просьбе Филипп.
— После того, как мы поговорили с Руфью о добром Пастыре, Господь стал говорить моему сердцу, что я живу совсем не так, как Он хочет. Я в юности знала Бога. Он был моим Пастырем, но я оставила Его и решила жить так, как мне нравится. Я оскорбила Иисуса, пренебрегла Им и потому стала самой несчастной...
Перебирая пальцами край скатерти, тетя задумчиво смотрела на догорающие угли. Немного помолчав, она продолжила:
— В тот вечер Иисус совершил чудо: Он простил меня, грешную и заблудшую, и принял в число детей Своих. С тех пор у меня появилось желание жить по Евангелию. Вот так пришли и эти мысли — принять в свой дом несчастных детей...
В этот момент зазвонил телефон.
— Еще одна новость! — смеясь, сообщила тетя. — Пожалуй, самая приятная, самая радостная за многие годы.
Не понимая в чем дело, мы выжидающе смотрели на нее.
Вдруг Филипп подскочил:
— Я знаю! Папа с мамой приезжают!
— Ты угадал, — подтвердила тетя. — Они приедут на Рождество.
Филипп сиял от счастья. А я, сжавшись в комочек, рассеянно наблюдала за ним. Грустные мысли закружились в моей голове. Я моментально вспомнила слова тети, что буду разочарованием для мамы, вспомнила наши ссоры... Мне совсем не хотелось встречаться с мамой. И почему она едет именно теперь, когда мы с тетей понимаем друг друга и живем дружно?
— Руфь, почему ты не радуешься? — окликнул Филипп, заметив мое огорчение.
— Радуюсь, — безо всяких эмоций ответила я, потому что все ждали именно такого ответа.
Вскоре я ушла наверх. На душе было пусто и грустно. Как только я легла, пришла тетя.
— Руфь, — прошептала она, — что случилось с тобой? Почему ты не радуешься приезду родителей?
Чтобы не заплакать, я уткнулась лицом в подушку. Тетя Маргарет ласково гладила мои волосы и молчала.
— Ты же говорила, что мама не будет любить меня. Я тоже так думаю... — с горечью призналась я.
— Но это было так давно, Руфь! Мы с тобой тогда еще блуждали и совсем не любили Иисуса, а сейчас... Сейчас все по-другому. Мама любит тебя, Руфь, не плачь!
— Я даже не подумала об этом...
