Ор. Название: The Tanglewood’s Secret (Patricia St. John)
Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1993
Серия: По Следам Веры 6
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20
ОВЦЫ МОИ СЛУШАЮТСЯ ГОЛОСА МОЕГО
После ночи, проведенной в церкви, я сильно простудилась и теперь лежала в постели. Почти все время возле меня был Филипп. Мы заполняли наш дневник, рисовали или просто разговаривали. Я снова и снова рассказывала о чудном утре в церкви, о священнике. Филипп слушал с интересом, и лишь когда я на минуту замолчала, сообщил:
— Тетя с дядей совсем не спали в ту ночь. И я не мог уснуть. Мне пришла в голову ужасная мысль, что ты где-то умерла, и мы больше не увидим тебя. Стало страшно, и я спустился вниз. Тетя сидела у камина заплаканная и расстроенная. Она успокаивала меня, что вот-вот придет дядя и приведет тебя. Потом мы пили какао с шоколадным бисквитом.
Меня слегка задело, что Филипп нашел утешение в шоколадном бисквите, тогда как я спала в холодной церкви.
— О чем же вы говорили? — спросила я, уверенная в том, что разговор был обо мне.
— О многом, — беззаботно ответил он. — Я предполагал, что ты утонула в ручье. Тетя утверждала, что ты где-то прячешься, и в наказание собиралась отослать в интернат. А я доказывал, что в этом нет ничего хорошего.
— Почему?
— Во-первых, мне не с кем было бы играть, а во-вторых, по-моему, это бесмысленно, потому что ты непременно убежишь оттуда.
—А что она сказала на это?
— Она осталась при своем мнении. Тогда я сказал, что если тебя отправят в интернат, у меня обязательно будет нервное расстройство.
— А что это такое?
— Это такая болезнь из-за неприятностей или обиды. Помнишь, тетя рассказывала, как у ее знакомой было нервное расстройство от того, что от них ушел повар? Руфь, ты будь осторожна, любой твой проступок может вывести тетю из терпения, и она отправит тебя в интернат!
Я промолчала. Мне не хотелось рассказывать, что произошло со мной в лесу. Но как убедить Филиппа, что я изменилась? Доказательств этому пока еще не было.
Молилась я теперь каждый день. Правда, меня и раньше учили молиться, но это были просто заученные слова, которые я произносила, совершенно ни вдумываясь в их смысл. Теперь же я просто и искренне разговаривала с любящим меня Иисусом. Я достала Евангелие из ящика стола, но читать открыто стеснялась и делала это украдкой, когда рядом не было Филиппа. Как-то раз он ушел ужинать я вынула из-под подушки книгу, открыла Евангелие от Иоанна и, обратив внимание на знакомое слово "Пастырь", с волнением стала читать: "...Я пришел для того, чтоб имели жизнь и имели с избытком. Я есмь Пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец..."
"Вот это как раз то, о чем говорил священник, —вспомнила я. — Иисус умер, отдал жизнь Свою заменя". Я читала дальше, но многое совсем не понимала. И все же несколько стихов глубоко запали в мою душу.
"Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их, и они идут за Мною, и Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек, и никто не похитит их из руки Моей".
"Теперь Иисус знает и меня! — радовалась я. — Никто не может похитить меня из руки Его! Но как узнать Его голос, как услышать Его?"
Этого я не знала. Мне так хотелось, чтобы сейчас, в вечерней тиши. Он вдруг заговорил со мной. О, я навсегда запомнила бы Его голос!
Я решила после болезни сходить к мистеру Тедди и узнать, как слышать голос Пастыря и почему Он не говорит со мной.
Выйти на улицу мне разрешили только через пять дней.
День был солнечный, и мы с Филиппом ходили в лес. Возвращаясь, я сказала:
— Фил, ты иди домой, а я еще хочу навестить одного человека.
— Хорошо. А куда ты пойдешь?
— К мистеру Тедди.
— Он мне тоже нравится. Я пойду с тобой. Ничего не подозревая, Филипп шел рядом, а я не знала, что же теперь делать и как избавиться от него.
— Фил, не ходи со мной! — как-то виновато попросила я. — Понимаешь, это секрет, и я хочу поговорить с мистером Тедди наедине.
Филипп от удивления остановился.
— У тебя ведь никогда не было секретов от меня, — выговорил он наконец. — И потом, мистер Тедди — чужой человек, а я — твой брат!
— Это на самом деле важный разговор, — защищалась я. — Вдруг ты неправильно поймешь меня и поднимешь на смех!
— Разве я когда-нибудь смеялся над тобой? Это не честно, Руфь!
У меня не нашлось слов в оправдание, и, понурив голову, я шла рядом. — Ладно, — прервал Филипп тягостное молчание, стараясь говорить как можно безразличнее. — Я буду ждать тебя в саду.
Не проронив больше ни слова, мы дошли до развилки.
— Счастливо! — бросил Филипп и повернул к дому.
Я прошла несколько шагов по другой тропинке и оглянулась. Филипп медленно удалялся, и я вдруг поняла, каким преданным другом был для меня брат. Как терпеливо он выслушивал меня, когда я, прижавшись курчавой головой к его плечу, шептала я на ухо свои детские фантазии. Как охотно и безотказно он играл со мной в куклы! Как после школы спешил домой, зная, что я скучаю без него. Как искренне переживал, когда меня наказывали!
Вспомнив все это, я совершенно расстроилась, и мне уже совсем не хотелось что-то скрывать от Филиппа. Он тоже должен принадлежать доброму Пастырю. Это будет наша общая радость и общий секрет!
— Фил! Подожди меня, Фил! — бросилась я следом.
Филипп сразу же обернулся и остановился. Я вбежала и с сожалением думала, что если бы оказалась на его месте, то обязательно притворилась бы, что не слышу и продолжала бы идти дальше.
— Филипп, я ничего не хочу скрывать от тебя! — переводя дыхание, сказала я. — Только я еще сама не все понимаю и потому иду к мистеру Тедди, чтобы расспросить его. Как только разберусь во всем, сразу же расскажу тебе. Хорошо?
Глаза Филиппа засветились радостью, и на лице опять появилась добрая улыбка. В тот момент я подумала, что на свете нет другого мальчика, который так быстро умел бы прощать и забывать обиду.
— Я не против, Руфь, — ласково сказал он. — Поделись тайной сначала с мистером Тедди, а потом со мной, если найдешь нужным. Я думаю, нам нужно быть всегда откровенными, чтобы coxpaнить нашу дружбу.
Я была так рада нашему примирению, что в порыве благодарности крепко обняла Филиппа за шею и поцеловала. Он засмеялся, стер рукавом следы моего поцелуя, снова попрощался, теперь уже с радостной улыбкой, и весело побежал домой.
Я отправилась в путь уже с другим настроением. Быстро взбежала на холм и со всех ног кинулась к загону. Разгоряченная и немного уставшая, я вскоре добралась до цели и облегченно вздохнула, увидев мистера Тедди.
— Здравствуйте! — прижалась я к его руке. — Здравствуй, здравствуй, малышка! — Я пришла рассказать вам, что знаю ту историю, которую вы читали мне прошлый раз.
— Я очень рад, — сказал он, и в глазах затеплилась нежность.
Мы уселись на скамейку, и я поведала о том, как я убежала из дому, о священнике, о картине и желании принадлежать доброму Пастырю.
Мистер Тедди слушал с большим вниманием.
— Слава Богу! — радостно воскликнул он, когда я замолчала.
— Мистер Тедди, а вы тоже овечка Иисуса?
— Да, малышка, я принадлежу к Его стаду вот уже пятьдесят лет...
— Значит вы знаете Его голос? Ведь Иисус сказал: "Овцы Мои слушаются голоса Моего". Я очень хочу слышать Его, но Он почему-то не говорит...
Старый пастух задумался, через несколько минут он поднялся:
— Пойдем со мной. — Мы подошли к изгороди. — Я сейчас позову овец, а ты понаблюдай за ними.
Мистер Тедди не очень громко, но отчетливо звал овец. Те, что были на лугу, сразу же подняли головы и подошли поближе, а те, что у изгороди спокойно паслись. — А почему они не идут? Может, не слышали? — волновалась я.
— Отлично слышали, — улыбнулся пастух. — Они просто не привыкли к моему голосу. Эти овцы были у другого пастуха, но вот уже два дня, как он заболел, и я присматриваю за ними. Пройдет еще несколько дней, я буду загонять их, поить, ласкать, и они привыкнут ко мне, запомнят голос и будут идти на мой зов.
Он помолчал. Затем провел шершавой рукой по моим волосам:
— Так и ты принадлежишь Пастырю всего несколько дней и потому не знаешь Его голоса.
— А как этому научиться?
Некоторое время он молчал, задумчиво глядя на мирных овечек. Затем, взяв меня за руку, повел к скамейке.
— Скажи, ты когда-нибудь сознавала, что делаешь плохо?
— Да! И не раз... Когда я кричала, сердилась на тетю, когда увиливала от работы... Я понимала, что это плохо, но не могла сдержаться.
— Так вот, в следующий раз, когда тебе захочется кричать, грубить или убежать из дому, чтобы не помогать тете, ты остановись и прислушайся. В тебе будут звучать два голоса. Один голос врага. Он настойчиво будет повелевать тебе топнуть ногой, рассердиться, закричать. Но ты не спеши. Постарайся сдержать себя и услышишь другой — тихий, миролюбивый голос. Он нежно будет просить тебя помолчать и сделать то, что просит тетя. Это голос Пастыря. Запомни его. Если будешь повиноваться и прислушиваться к Его голосу. Он дальше будет учить тебя...
Привлеченные ласковым голосом пастуха, овцы подошли совсем близко и стояли у его ног, выжидающе подняв мордочки.
Я встала и протянула на прощание руку.
— Большое спасибо вам, мистер Тедди! Я пойду домой и постараюсь быть послушной своему Пастырю.
— Не забывай, что не ты сама, а Иисус может сделать тебя хорошей. Проси у Него помощи и силы.
— Хорошо! До сви-да-ния! — махала я рукой, убегая.
Филиппа в саду не было. Я вошла в дом и, услышав голоса в столовой, с ужасом поняла, что опоздала на ужин. Это был серьезный проступок, за который нас наказывали. С виноватым видом я села на свое место, беспокойно взглянув на тетю Маргарет. Она была чем-то огорчена.
— РУФЬ, — строго сказала тетя, — ты опять опоздала?! До каких пор это будет? Пей чай с булкой. Ничего сладкого ты сегодня не получишь.
Для меня это было слишком большое наказание, потому что я очень любила сладости, а на ужин был шоколадный бисквит, который мы так редко ели. Мое радостное настроение сразу куда-то исчезло, и целый поток сердитых слов, казалось, был готов выплеснуться наружу. Я резко подняла голову и открыла рот... Но вдруг вспомнила слова мистера Тедди. Стоит мне сейчас возмутиться, и я не услышу тихого голоса доброго Пастыря. А тогда Он, возможно, больше вообще не станет говорить со умной... Мне было так трудно сдержаться, что я невольно прикрыла рот рукой. Тетя и Филипп посмотрели на меня с большим удивлением.
— В чем дело? — недоверчиво спросила тетя. — Ты что, язык проглотила?
Я промолчала. В этот момент мне вспомнился стих: "Овцы Мои слушаются голоса Моего, и Я знаю их, и они идут за Мною". Идти за Пастырем — значит учиться у Него, подражать Ему, слушаться Его.
— Иисус, пожалуйста, помоги мне не рассердиться! — прошептала я, всем сердцем желая этого. Обращаясь к Пастырю, я поняла, что виновата перед тетей Маргарет и мне нужно просить прощения. Немного помедлив, я подумала, что это не обязательно, тетя и так завтра забудет об этом и простит.
Я молча жевала бутерброд и заметила, что Филипп тоже не ест бисквит, а задумчиво смотрит в окно.
— Тетя, прости меня! — неожиданно сказала я.
Тетя в недоумении вскинула брови. Такое бывало чрезвычайно редко: просить прощения меня обычно заставляли.
— Я постараюсь вовремя приходить... — добавила я, глотая слезы.
— Прощаю, — коротко сказала тетя и замолчала, как бы ожидая от меня новой выходки.
После ужина тетя Маргарет посоветовала мне пораньше лечь в постель, потому что это был первый день после болезни. Я обрадовалась возможности побыть одной и сразу же поднялась наверх. Я открыла окно и легла. Летние сумерки мягко укрывали сад, наполняя комнату свежим воздухом. В темнеющем небе зажигались серебристые звезды, и я снова почувствовала себя счастливой, потому что сегодня впервые услышала голос Спасителя и повиновалась Ему. Сердце наполнилось благодарностью и, преклонив колени, я еще раз поблагодарила Иисуса за победу и за то, что Он знает меня и любит.
