Ор. Название: The Mystery of Pheasant Cottage (Patricia St. John)
Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1990
Серия: По Следам Веры 7
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16
ЭКСКУРСИЯ НА ГИБРАЛТАР
Как только я проснулась на следующее утро, я испытала удивительное чувство облегчения. Сначала все казалось, как обычно: плеск волн, крики рыбаков, солнечные зайчики на стене. Потом я вспомнила, что все изменилось. Я уже не тот ребенок, которого терзали сомнения, и который не знал, чему верить и к кому обратиться. У меня теперь есть живой, любящий Друг, который знает все ответы и который всегда будет со мной. Я вскочила с кровати, оделась и опустилась на колени. Я уже не бормотала выученную молитву, а изливала свою нужду и знала, что Он меня услышит.
За завтраком мой отец выглядел измученным и бледным, но в хорошем настроении. Он предложил мне поехать автобусом на самую южную точку Испанского побережья, чтобы я увидела Гибралтарский пролив и северное побережье Африки. Я любила ездить с отцом — он был таким хорошим, знающим попутчиком. Я взяла купальник, и мы направились к автобусной остановке.
Никогда не забуду тот день. Однако тогда я еще не знала, что это был совершенно особенный день, хотя ничего особенного, собственно, и не произошло. Мы просто были счастливы вместе.
Автобус ехал вдоль побережья; с одной стороны простиралось море, с другой — виноградники и оливковые рощи, иногда встречалось целое поле подсолнухов с повернутыми на восток желтыми шляпками. Мой отец рассказывал о гражданский войне и об осаде укрепленного замка в Толедо, где находился заложником сын генерала. Но подошедшие войска освободили его, и вражеская армия была разбита. Никто не рассказывал так захватывающе, как отец, и он так увлек меня, что мы не заметили, как автобус завернул за угол — и я затаила дыхание: перед нами лежал темно- синий пролив и скала Гибралтар, подобно огромному льву, входящему в море; а по другую сторону пролива — покрытые дымкой высокие горы североафриканского побережья.
По мере того, как мы по крутым поворотам съезжали вниз, Гибралтар, казалось, поднимался все выше и выше в небо. Вскоре автобус загромыхал по мостовой и остановился у порта.
Здесь внизу было очень-очень жарко. Мы ели мороженое под полосатым тентом маленького кафе, в котором половина посетителей имели более темную кожу и разговаривали на арабском языке. Затем мы ходили по магазинам, смотрели гитары, кастаньеты, вышитые шелковые шали. Я выбирала для дедушки и бабушки восхитительные подарки. Это заняло у меня довольно много времени, но отец меня не торопил. Наконец я остановилась на изображении Гибралтарского пролива на кафеле — подставке для чайника. Это будет подарок для бабушки. Для дедушки я купила красный с золотой отделкой футляр для очков.
После этого мы брели по берегу к пляжу с белым песком, на одном конце затененном пальмами. Я в один миг скользнула в свой купальник, побежала к морю и стремительно бросилась в волны. Первое погружение в холодную воду я считала самым превосходным чувством на земле.
— Не плыви слишком далеко, — крикнул мне папа.
Я развернулась и поплыла обратно. Мне так хотелось, чтобы и он поплавал со мной, но у него, казалось, не хватало сил. Когда я наконец вышла на берег, он уже нашел тенистый уголок и развернул пакет с завтраком. Я опустилась рядом с ним. И громко рассмеялась от той радости, что вижу солнце, голубое небо, море, что у меня крепкое, здоровое тело и от той новой радости, что Иисус является моим Другом; она придавала свет и окраску другим радостям и являлась источником моего счастья. Но я не могла бы выразить это словами. Это было просто такое ощущение.
— Расскажи мне о той старой женщине, — вдруг проговорил отец. — Она заинтересовала меня.
Я с удивлением взглянула на него.
— Это милая старая женщина. Она живет в крошечном домике по ту сторону эвкалиптов. У нее есть коза, кошка, корзина с котятами, маленькая внучка и Библия. Я побывала у нее два раза.
— Но как же вы общаетесь? Она ведь не знает английского?
— О нет, но я уже говорила тебе, что у нее есть Библия, и мы читали ее вместе... Она указала мне на слово "Jesus", а оно одинаково на английском и на испанском.
— Понятно. А что было дальше?
— Она сказала, что Иисус — ее "amigo", а мне это слово знакомо. Розита называет меня "amigo". Оно означает "друг".
— Небывалый разговор по краткости и своеобразности, — пробормотал про себя отец. — Ну и что же дальше?
Я задумчиво жевала сэндвич, полуотвернувшись от него, потому что мне казалось, что он смеется надо мной. Но когда он опять заговорил, его голос был серьезным.
— Пожалуйста, Люси, мне очень интересно, что было дальше.
— Ну, — несмело начала я, — мне захотелось, чтобы Он стал и моим Другом. И я пошла к кресту...
— К кресту? Что ты хочешь этим сказать?
— По дороге к винограднику... Там есть небольшая ферма, и около ее ворот стоит каменный крест. Знаешь, как в псалме: "Он умер на кресте, и жизнь Свою отдал, чтоб нам приобрести спасенье". И я сидела там, а когда мне стало сильно жарко, я пересела под дерево.
— А что ты делала под деревом?
— Ну... попросила у Христа прощение, а потом... Ну, я поблагодарила Его. А после этого я попросила Его быть и моим Другом.
— А что произошло потом?
— Потом я пошла домой. Крест остался позади меня, а впереди все сияло в солнечном закате. Я была счастлива, потому что знала, что нашла Друга, с которым я могла говорить о всех моих нуждах и трудностях.
— О твоих трудностях, Люси? Мне бы тоже хотелось о них знать.
Я повернулась к нему и посмотрела ему прямо в лицо:
— Я просила Его сделать так, чтобы ты, бабушка и дедушка полюбили друг друга, чтобы мы могли стать одной семьей, — сказала я. — Мы не вместе, это моя самая большая проблема. Это ужасно, когда надо выбирать...
Голос мой задрожал, и я замолчала. Больше он ни о чем не спрашивал. Он лежал спиной на песке с закрытыми глазами, и я подумала, что он спит. Но когда я встала, чтобы опять бежать к морю, он заговорил:
— Становится поздно. Иди, поплавай последний раз, и нам надо возвращаться в порт.
Через полчаса мы сели в автобус. Я видела, что мой отец очень устал, и мы едва обменялись несколькими словами за всю дорогу. Я прислонила голову к его плечу и прощальным взглядом смотрела на скалу, на пролив и на горные цепи североафриканского побережья до тех пор, пока автобус не завернул за угол, и все исчезло из вида.
Когда мы прибыли домой, отец сразу пошел спать. Я еще пошла на кухню и села рядом с Розитой, и мы ели Tortilla — плоские маисовые лепешки.
В кухне было весело и оживленно, потому что приехал брат Лолы из Барселоны и привез резиновую надувную лодку. Пепито и Педро прямо-таки не могли дождаться следующего утра и охотно отправились бы в темноте на море, если бы им позволили. Их дядя был представительным человеком с блестящими черными волосами. Он много смеялся и много пил. Было уже совсем поздно, когда я оставила их и пошла в свою комнату. Луна светила прямо в окно. Я услышала учащенное дыхание отца. Чтобы не разбудить его, я шла на цыпочках, но он позвал меня. Я поцеловала его на ночь и хотела выйти из комнаты, но он снова заговорил:
— Люси, если то, что сказала тебе та женщина, делает тебя счастливой, верь этому и держись этого. Это же самое утешало и твою мать, когда она ожидала тебя. Тебе это, может, скоро понадобится. Я попросила его объяснить это, но он сказал, что пора спать. Я забралась в постель, но долго еще не могла уснуть, а смотрела на лунные блики на белой стене и думала, что же он этим хотел сказать.
