Ор. Название: Where the River Begins (Patricia St. John)
Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1994
Серия: По Следам Веры 11
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15
"РЕКА ЖИЗНИ"
Фрэнсис как бешеный промчался по мосту и свернул на деревенскую улицу. Если бы ему навстречу проехал автомобиль, то это был бы его конец. Но улица была пуста, за исключением нескольких детишек, игравших под каштаном, вблизи кузницы. За деревней дорога шла в гору, и движение его замедлилось. Тут он задумался о своем положении. Куда он, собственно, так спешит? Куда ехать? Он решил сделать привал под каштаном.
Никогда он больше не вернется на ферму! Это точно. Никому он не нужен. "Мы желаем, чтобы ты ушел, откуда пришел", — так сказала Кейт, и если это правда, тогда его доверие этой семье — печальная ошибка. Очевидно, все мамы и папы на свете одинаковы: они любят только своих собственных детей, как его отчим. А его мама, которой он принадлежит, в больнице, и если она умрет, то у него совсем никого не останется. Что же с ним тогда будет?
"Мама, мама", — шептал он, сидя между корнями раскидистого каштана и обдумывая, что же теперь делать. Он взглянул вверх сквозь листву и невольно отметил, что цветы каштана похожи на зажженные свечи. "Как будто рождественская елка", — устало подумал он, и огромная волна тоски по дому охватила его. Последнее Рождество было счастливым временем. Все получили подарки, и никто в тот день не ссорился. Все были слишком заняты своими игрушками.
Внезапно при этом воспоминании Фрэнсис затосковал по своим игрушкам: машинкам, маркам, открыткам. Как-то до этого времени он не замечал их отсутствия, потому что на ферме было много других занятий. Но та жизнь была уже не для него... Неожиданно он решил вернуться домой, посидеть немного в своей комнате и поиграть со своими игрушками. Может,в кладовке есть еще что-то съедобное. И когда он будет там, он решит, что делать дальше. Может, миссис Гленгорри даст ему какой-нибудь совет, а может, она даже возьмет его к себе. Ведь берет же она к себе бездомных кошек, так почему бы ей не взять и бездомного мальчика?
Его мало беспокоила проблема проникновения в закрытый дом. Незадолго до этого он как-то оказался на улице перед запертой дверью и открыл для себя способ проникновения в дом. Нужно только взобраться на веранду и потом проползти по водосточной трубе до окна его комнаты.
У этого окна был расшатанный шпингалет, и он давал возможность створкам раздвинуться настолько, чтобы можно было мизинчиком сдвинуть шпингалет и открыть окно. Это полезное открытие он тогда никому не выдал, а тот расшатанный шпингалет больше никто до сих пор не обнаружил.
Фрэнсис встал и решительно покатил домой, успокоенный и умиротворенный видом апрельского деревенского пейзажа. Приятно пахло боярышником, на берегах буйно разрослись лихнис, колокольчики и дикий щавель, и ему казалось, что он нажимает на педали под пение птиц. Он не заметил, как доехал до окраины города и повернул на свою улицу. Через минуту он проскользнул во двор и боязливо огляделся.
Двор походил на одичалый сад. Кругом высокая трава, а цветочная клумба, разбитая еще мамой, заросла сорняками. "Но в доме, конечно, ничего не изменилось", — подумал он. Фрэнсис вдруг затосковал по кошке. Как-нибудь надо будет забрать ее с фермы, хотя она стала отлично ловить мышей и, может, не захочет покидать амбар с мышами.
Он обошел вокруг дома и гаража и, к своему удивлению и тревоге, заметил, что окно в кухне разбито и заколочено досками. Кто это мог сделать? Вероятно, Венди ударила мячом и разбила уже после того, как он ушел тогда из дома.
Кухня напомнила ему о еде, и он побрел назад к веранде и по подоконнику забрался на крышу. Следующая часть пути была сложнее и опаснее, потому что труба могла оборваться, но ничего другого не оставалось. В стене было два кронштейна, куда можно было стать ногами, потом нужно подтянуться до края окна, и вот он уже на подоконнике своей спальни. Ему удалось просунуть в щель пальцы. Одно движение — и шпингалет поднят, и вот он уже в своей маленькой комнате. Фрэнсис раздвинул занавески, и солнечный свет наполнил помещение. Он огляделся и вдруг замер. Холодок страха проник в его сердце.
Кто-то забрался в его комнату и основательно похозяйничал там. Ящики стола и шкафа были опрокинуты, их содержимое валялось на полу по всей комнате. Альбом с марками был порван, открытки — порезаны, солдатики — разбросаны и большинство сломаны. У многих машинок оторваны колеса, а его замечательное собрание комиксов — порезано и затоптано. Кто бы это ни был — вред нанесен основательный. Фрэнсис вскрикнул от расстройства и стрелой выскочил из дома. Единственное, что он хотел — это убежать отсюда.
Куда же теперь идти? Его игрушки были последним звеном, связывающим его с родным домом, а теперь ничего не осталось... Почти механически ноги несли его через двор к убежищу на вишне. Цветение уже закончилось, но он спрячется в листве и сможет вволю поплакать там, где его никто не увидит. Ухватившись за ветку, Фрэнсис вдруг застыл, чтобы справиться с новой неожиданностью.
Пара маленьких смуглых ног свешивалась с ветки, и сквозь листву он различил обеспокоенное загоревшее лицо, обращенное к нему.
— Фрэнсис, — прошептал Рэм, — поднимайся сюда; я тебе все расскажу.
Если бы Фрэнсис нашел Рэма на своем дереве в другое время, он бы очень рассердился, но сейчас он даже обрадовался. Он залез на дерево и устроился поудобнее, пока Рэм огромными черными глазами внимательно, с любовью и тревогой разглядывал его. Он просиял, когда понял, что Фрэнсис рад видеть его.
— Я видел твой велосипед, Фрэнсис, и видеть, как ты залезал в дом, — робко сказал он. Его английский язык за три недели значительно улучшился, отметил про себя Фрэнсис.
— Поэтому я залез сюда и ждать тебя, — продолжал Рэм, — что они сделали в вашем доме?
— Кто? — спросил Фрэнсис. — Кто поломал мои игрушки и порвал марки и открытки? Все порвано, разбито и испорчено, Рэм!
Голос его задрожал, и он крепко сжал ветку, чтобы не заплакать.
— Тик и Спотти, — ответил Рэм. — Когда ты уехал, они каждый день следить за мной из школы. Все время спрашивали меня, куда ты изчез. Я сказал, что не знаю. Они грозились побить тебя, потому что ты рассказал полиции об их убежище...
— Я не рассказывал, — возразил Фрэнсис.
— И вот один день иду я из школы и видеть, что они стоят около ваших ворот и смотрят на дом. Я спрятался за угол и ждал, пока они уйдут. Потом я рассказал об этом маме. Потом я пришел сюда, влез на вишню и следил до самой темноты, и на другой день тоже, и на другой день опять. А потом после двух дней они опять пришли.
— И что ты сделал?
— Я ждать очень тихо. Я видел, как они разбили окно, и Тик залез во внутрь и открыл дверь, и все вошли. Тогда я спрыгнул в другой двор, побежал и позвонил 999 в полицию и сказал, что в вашем доме воры.
Фрэнсис уставился на него с явным восхищением. Это же настоящий крими! Рэм был восхитителен! Настоящий герой!
— Они приехали в три полицейские машины, — размахивая руками и рискуя упасть, в упоении рассказывал Рэм. — Остановились недалеко от дома. Я следил из-за угла. Потом они вышли из дома с Тиком и Спотти, и все уехали в машинах.
— Ну, а что дальше? Где они теперь?
—- Больше я их не видеть, но мальчишки говорят, что они больше не вернутся. Они где-то в другой школе, и живут там днем и ночью, и никогда не уходят домой. Когда я вернулся сюда, то увидел, что кто-то забил окно, и теперь никто не может войти в ваш дом. Я прихожу сюда каждый день, Фрэнсис, и забираюсь на вишню, чтобы следить, что с вашим домом все в порядке...
Они долго сидели, разговаривая о Тике, о поломанных игрушках и о пожаре. Наступило время ужина, когда Фрэнсис вспомнил, что он даже не обедал. Он решил идти домой к Рэму, что-нибудь поесть и переночевать. Может, мама Рэма приютит его, пока его собственная мама не вернется домой... Он поделился этими мыслями с Рэмом, который был не совсем уверен, как отнесется к этому отец. У них не было лишней кровати, а его собственная слишком узкая. Но, может, он отдаст ее Фрэнсису, а сам ляжет на кушетке? Они слезли с дерева, но не успели дойти до калитки, как подъехала какая-то машина. Из нее вышла тетя Алисой, и Фрэнсис заметил радость и облегчение на ее лице, хотя поздоровалась она обычным тоном.
— Пойдем, Фрэнсис, пора ехать домой, — просто сказала она. — Ты, должно быть, сильно проголодался. Это Рэм? Мы много слышали о тебе, Рэм.
Фрэнсис насупился.
— Я не поеду, — пробурчал он. — Вы не хотите меня. И никогда не хотели. Кейт так сказала. Я собираюсь жить у Рэма...
— Но это неправда. Кейт погорячилась, и как только это сказала, сразу поняла, что это неправда. Мы все любим тебя. Мы весь день искали тебя и хотим, чтобы ты вернулся домой. Никто не хотел ужинать, пока ты не найдешься. Разве ты мне не веришь, Фрэнсис?
Слово "ужин" произвело магическое действие. Кроме того, Фрэнсис знал, что тетя Алисон всегда говорила правду. А главное, он вдруг понял, что ферма — это единственное место, где он действительно хотел бы быть.
— Ладно, — устало произнес он. — Но они разбили все мои игрушки. Порвали марки и открытки. Это сделал Тик. Рэм их видел.
— И мои тюльпаны все поломаны и лежат на земле, — в тон ему сказала тетя Алисон. — Это сделал Фрэнсис, и Кейт видела его. Но все же ты нам нужен.
Фрэнсис виновато опустил голову.
— Простите, — пробормотал он. Он совсем забыл о тюльпанах.
— Хорошо. После поговорим об этом, и мы уже давно простили тебя. Ну, а теперь поедем домой? Фрэнсис взял ее за руку.
— Войдите и посмотрите на мои игрушки, — сказал он. — Это сделал Тик, а Рэм увидел их и позвал полицию. Рэм, когда я вернусь, мы будем каждый день играть вместе. Тетя Алисон, можно ему прийти и поиграть с нами на ферме?
— Конечно. Лучше всего в субботу, тогда дядя Джон мог бы подвозить его. Они улыбнулись, взглянув на пытливое загорелое лицо Рэма. А Рэм в восторге побежал домой. Его маленькое, верное сердце разрывалось от гордости и счастья.
Они пошли наверх.
— Все мои игрушки, — горевал он, — мои комиксы и марки — все испорчено! — и он заплакал. Она объняла его, стараясь утешить.
— Не все испорчено, — сказала она, — посмотри, многие марки целые, а если помочить их в воде, то можно их отклеить и наклеить в новый альбом. Смотри! Под кроватью целый грузовик стоит.
Сидя на полу, они собрали все, что можно было. Он прижался к ней, усталый и несчастный. Никогда раньше Фрэнсис не был так ей близок. Но как бы объяснить ему, чтобы он понял?
— Теперь ты знаешь, как чувствует себя человек, когда люди разрушают, ломают и причиняют боль, — спокойно начала тетя Алисон. — Меня только интересует: зачем они это сделали? И зачем ты поломал тюльпаны? Этим же никто никого не осчастливил, правда?
Он подумал немного и шмыгнул носом.
— Я думаю, что в нас есть что-то злое, — сказал он наконец. — Но Тик злой всегда, а я нет. Вчера, например, я не был злым.
Слово "вчера" натолкнуло миссис Гленни на новую мысль.
— Я думаю, в нас то же самое, как в том источнике, что ты вчера нашел, — сказала она. — Он был загрязнен, полон грязи и гнилых листьев, и вода была совсем мутной.
Фрэнсис внимательно посмотрел на нее.
— Овцы не хотели пить эту воду, — дополнил он. — Овцы не пьют из мутных источников.
— И правильно делают. Но я, Фрэнсис, знаю откуда исходит это желание ломать, разрушать и причинять боль. Это исходит из сердец, загрязненных ненавистью, эгоизмом и неприветливостью. Тогда оттуда вытекают потоки ненависти, самолюбия и бесчувственности, как это произошло здесь. И тогда все печальны.
Он слушал молча, и тетя Алисон продолжала:
— Чабану нужно было вычистить всю грязь, гнилые листья и сделать новый выход источнику. И что случилось потом?
— Тогда потекла чистая и прозрачная вода в реку, и трава на ее пути зазеленела.
— Да, и я расскажу тебе о том, что Иисус сказал об источнике реки. Дома ты сможешь эти слова выучить наизусть. Иисус сказал: "Кто жаждет, иди ко Мне и пей; кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять веруюйщие в Него" (Иоанна 7, 37-39)
— Поток воды живой, — сказал вдруг Фрэнсис.
— Да, где ты это слышал?
— Мне это приснилось. И, я думаю, об этом говорили однажды в церкви.
— Это означает следующее: если мы опечалены тем, что наш внутренний источник загрязнен ненавистью и грубостью, мы можем попросить Иисуса о прощении и Он очистит наш источник. Он обещал это сделать и наполнить наше сердце Духом Святым. Этим Он сотворит новый источник, из которого потекут чистые потоки любви, счастья и приветливости. Так ты станешь любящим, приветливым и веселым мальчиком.
Фрэнсис задумался. Если их разрушенная семья когда-либо вернется в этот дом, им всем понадобится побольше любви и участия. Может ли когда-нибудь все измениться к лучшему? Может, если бы он изменился.
— Мог бы я действительно таким стать?
— Да, но не сразу, а постепенно. Шаг за шагом, — объяснила тетя Алисон. — Хочешь, мы прямо сейчас попросим об этом Иисуса?
И они, склонившись среди следов разрушения, ненависти и жестокости, помолились. Тетя Алисон молилась вслух, чтобы Бог простил Фрэнсису его гнев, чтобы Бог вошел в сердце его и Дух Святой стал бы новым источником, из которого потекли бы потоки любви и счастья. Фрэнсис просил того же, но только совсем тихо.
По дороге на ферму Фрэнсис чувствовал себя как бы исцеленным и исполненным мира. Дома больше всех радовалась его возвращению Кейт. Но весь полный смысл случившегося он понял позднее, когда они во время богослужения сидели на коврике у камина, и взгляд его опять упал на стих на стене.
Он вдруг понял. Он нашел ответ на тот первый вопрос три недели назад: где находится Бог? Ибо если Бог пришел к людям в Иисусе Христе, и Иисус теперь находится в его сердце, то это значит, что он нашел Бога, Бог был действительно в нем, Источник прекрасной чистой реки. Ибо Бог есть любовь!
