Ор. Название: Where the River Begins (Patricia St. John)
Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1994
Серия: По Следам Веры 11
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15
НА ФЕРМЕ
— Отведите их в дом и скажите маме, чтобы дала им сухую одежду и что им надо согреться, иначе они простудятся и могут умереть. Ну, бегом! Перестаньте реветь и отправляйтесь! — распорядился сердитый большой человек. — Бегите, я сказал!
Голос был такой грозный, что Фрэнсис и Рэм не стали медлить ни секунды. Кашляя, с трудом дыша, они встали и последовали за своими маленькими проводниками. В ботинках хлюпала вода, намокшая одежда давила своей тяжестью. Они спотыкались, скользили, но не останавливались ни на минуту, потому что этот грозный человек шел за ними, а они очень боялись его. И в тот момент, когда они уже были готовы свалиться с ног от изнеможения, старший распахнул дверь, и на пороге появилась женщина. Сыновья наспех рассказали, что произошло.
— Очень, очень нехорошо, — сказала женщина. — И какая это милость Божья, что вы не утонули!
— Включи воду в ванной, Мартин, а вы входите скорее. Кейт, сполосни их одежду и пропусти через сушилку. Им придется подождать, пока она высохнет. Пока я найду, во что им переодеться, пусть посидят возле камина. Ну, быстро, озорники, наверх!
Спустя четверть часа они сидели в кухне у камина и пили горячий чай. Фрэнсис был в халате и пижаме, слишком маленьких для него, и Рэм в подобном же одеянии, но слишком большом для него. Сердитый человек шумно купался в ванной, и они оба надеялись, что он не скоро выйдет оттуда. Кейт, девочка лет пятнадцати, с упреком посматривала на них, занимаясь их одеждой, а потом ушла, гордо тряхнув длинной светлой косой.
Но Мартину и Крису, сыновьям фермера, они казались героями. Все четверо сидели на коврике у камина, и Фрэнсис шепотом описывал их опасное приключение, одним глазом поглядывая на дверь, откуда в любую минуту мог выйти тот сердитый человек. По мере рассказа путешествие становилось все опаснее и опаснее, и глаза его слушателей все более расширялись. Он уже подумывал, не пора ли ввести в рассказ крокодила, когда в кухню вошла мать мальчиков.
— Пойдемте, — сказала она. — Ваша одежда уже почти высохла, и вам надо домой. Как вас зовут? Где вы живете и как попали сюда?
Фрэнсис посмотрел на Рэма. А вдруг эти люди сообщат полиции? Может, дать им неправильный адрес? Но Рэм, конечно, не додумается до этого. Итак они, совсем уже притихшие, правдиво и подробно рассказали обо всем и объяснили, что приехали на велосипедах, которые спрятали в кустарниках около главной дороги.
Женщина взглянула в окно. За голыми ветвями вяза небо становилось оранжевым.
— Солнце уже садится, — заметила она. — У вас есть свет на велосипедах? Вы довольно далеко уехали от дома.
Они энергично затрясли головами. Им не приходилось еще ездить в темноте.
— Может, было бы лучше, если ваши родители приедут и заберут вас, — предложила женщина. — Есть у вас в доме телефон?
— У Рэма нет, — быстро ответил Фрэнсис. — А мой отец уходит по субботам, а мама не может оставить моих маленьких сестренок. Может, мы пойдем пешком?
— Так темно, — пробормотал Рэм. И в его больших черных глазах Фрэнсис заметил страх и смятение. Если сердитый человек встретится с его отцом, Рэм будет наказан чисто по-индийски. И так как он гораздо больше боялся своего отца, чем темноты, то добавил дрожащим голосом: — Пойдем скорее!
В этот момент открылась дверь, и в комнату вошел хозяин дома. Одетый в сухую одежду, не запыхавшийся, он больше не выглядел таким сердитым. Выслушав их затруднения, он моментально принял решение.
— Я отвезу их на "вездеходе", а по пути мы подберем велосипеды, — сказал он. — И я хотел бы поговорить с их родителями. Им следует знать, чем занимаются их мальчики.
Фрэнсис опять взглянул на Рэма.
— Не надо идти к отцу Рэма, — смело и громко произнес он. — Рэм не виноват. Он не хотел плыть. Он только боялся остаться один, и я заставил его прыгнуть в лодку.
Хозяин фермы внимательно посмотрел на Фрэнсиса. Лицо у него было серьезное, но он больше не сердился.
— Я так и догадался, — добродушно произнес он. — Мы дадим ему возможность исправиться. Но ты... Что заставило тебя сделать такую глупость? Твои родители знают, где ты?
Фрэнсис отрицательно покачал головой.
— У мамы болит голова, она в постели, — пробормотал он, — а отец ушел с сестренками... он мне и не настоящий отец. Ему все равно, чем я занимаюсь. — Прежние мысли завертелись у него в голове, и он чуть было не сказал: "Это не честно", но сдержался. В конце концов, это их не касается.
— Я понимаю, — доброжелательно произнес фермер. — По всему видно, что кто-то о вас беспокоится, иначе лежали бы вы оба на дне реки. Сейчас мы поедем. Я только закрою сарай.
Он вышел с сыновьями из дома. Жена его стала прибирать со стола, а Фрэнсис удобно уселся в кресло и окинул взглядом комнату. Ему было тепло и уютно здесь, клонило ко сну. Но вот взгляд его остановился на нарисованной картинке. На ней неуклюжими детскими буквами было написано: "БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВ".
— Там ошибка, — непроизвольно сказал Фрэнсис. Жена фермера улыбнулась:
— Знаю. Это написал Крис, когда ему было четыре года, на день рождение отца. Мы посмеялись тогда и сохранили это. Видишь ли, Фрэнсис, все же это истина, как бы ни была она написана. — Она подала им одежду: — Все сухое. Одевайтесь!
Они переоделись у камина. Хозяйка положила еще поленьев в огонь, и пламя вспыхнуло с новой силой. В кухне пахло печеным хлебом. Кейт накрывала на стол. Фрэнсису очень хотелось еще побыть здесь, но не было причины. Вошел фермер и сказал, что можно ехать, и его жена проводила всех до двери.
— До свидания, мальчики, — сказала она, — но больше не повторяйте такой глупости. Благодарите Бога, что вы оба остались живы и невредимы! Она улыбнулась и положила на мгновение руки им на голову. Через минуту они уже забирались в "вездеход". Оглянувшись, Фрэнсис заметил через окно, что Мартин и Крис сидят на корточках у камина и смеются, а над ними слова, которые, казалось, выражали дух этого дома — "БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ".
Машина тронулась, и окно скрылось за амбаром. Рэма высадили с его велосипедом в конце улицы, и он покатил домой, ни разу не оглянувшись, а Фрэнсис придвинулся ближе к фермеру.
Ему было хорошо с ним и не хотелось расставаться с этим крупным, сильным человеком, который появился в ту ужасную минуту и спас их, который больше не сердился и сразу понял, что Рэм не виноват. Фермер ехал все медленнее, как бы не зная, что делать.
— Вот и мой дом, — произнес Фрэнсис довольно грустно.
— Да? — сказал фермер, сворачивая с дороги. Он остановил машину и сидел не двигаясь.
— Зачем ты сделал эту глупость, Фрэнсис? — проговорил он наконец. — Ты чуть не утопил этого маленького индийца. Ты ведь знал, что он не умеет плавать и, кроме того, ты украл лодку. Твои родители должны узнать об этом, иначе ты опять сделаешь что-нибудь подобное.
Фрэнсис молчал. Он вылез из "вездехода", взял свой велосипед и пошел вместе с фермером через черный ход в дом.
В кухне был ужасный беспорядок. Никто не убрал со стола, никто не помыл посуду. Сверху послышался слезливый, раздраженный голос его матери:
— Фрэнсис, где ты пропадал? Как ты смеешь так поздно быть на улице? Я расскажу отцу, когда он придет, и ты получишь, что заслужил!
— Он в субботу не приходит раньше полуночи, —- прошептал Фрэнсис. — И она ему ничего не скажет, потому, что он обычно приходит пьяный.
—- Ясно, — сказал фермер, обводя взглядом кухню. Он присел около мальчика и заглянул ему в глаза.
— Обещай, что ты больше никогда не сделаешь подобной глупости. —Обещаю.
— И придешь навестить нас опять.
— Обещаю.
Большая сильная рука сжала его плечо, и в следующее мгновение фермер ушел. Фрэнсис в нерешительности остался стоять на кухне, борясь со слезами. Для него это был очень значительный день, но сейчас он чувствовал себя уставшим, продрогшим, заброшенным и одиноким. Он убежал из дому и ощутил вкус свободы. Он чуть было не утонул. Кроме того, он видел то, что очень желал своей семье: счастливый семейный очаг; дом, в котором он хотел бы жить. Перед его внутренним взором встала картина семьи, согретой огнем и казавшейся такой счастливой. И гнев, если он там и был, был каким- то добрым и действенным, не вызывающим обратной реакции гнева. Ему очень захотелось побежать к матери, и рассказать обо всем этом. И, казалось, ему повезло, потому что Венди и Дебби сидели перед телевизором, захваченные фильмом.
Он побежал наверх. До этого мать, очевидно, лежала в постели, но сейчас она сидела на кровати, сжимая и разжимая руки. Она очень волновалась за него. Теперь же, когда он был дома, его довольный вид просто вызывал у нее раздражение.
— Я не понимаю, как ты можешь быть таким эгоистом, Фрэнсис! — разразилась она гневно. — Ведь ты знал, как я волнуюсь. Или тебе безразлично? Где ты был?
— Катался на велосипеде, мама. Я упал в реку, а сейчас половодье, и меня понесло на дамбу. Я чуть было не утонул...
Она побледнела.
— Тебе нельзя даже близко подходить к реке! — резко перебила она. — И вообще я думаю, это только отговорки. Твоя одежда сухая и чистая. Это невоспитанно с твоей стороны, Фрэнсис.
— Но, мама, женщина пропустила одежду через сушилку, а мы сидели возле камина, и я действительно чуть не утонул, честно. Так сказал тот человек. Он привез меня домой на "вездеходе" и...
В этот момент послышался шум подъехавшей машины. Мать торопливо подбежала к окну, всматриваясь в темноту. Через время она сказала:
— Я думала, это твой отец. — Голос был невыразительный, потухший. Она стояла у окна, с надеждой и нетерпением вглядываясь в дорогу, сжимая и разжимая руки. Казалось, она совсем забыла о Фрэнсисе, о реке.
Фрэнсис подождал с минуту, потом повернулся и молча вышел, направляясь в жилую комнату. Для порядка ущипнул Венди в бок, закрыл ей рот рукой, чтобы она не кричала, потом уселся рядом на диван досмотреть конец фильма.
