Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1990
Серия: По Следам Веры 8
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14
Беппо
Полдень. Июльское солнце струит свои жгучие лучи на прекрасные и богатые поля кантона Ваадт. Золотистая жатва устилает горячую землю. Работники отдыхают, обедая под тенью деревьев. Птицы молчат: слишком жарко, чтобы петь. Дорога, ведущая из Женевы в Нион, покрыта густой пылью. Ни один путешественник не рискует пускаться в эти часы в дорогу.
Возле тенистой рощи виднеются три фургона. Распряженные лошади вяло пасутся на скудной желтой траве. Эти фургоны с узкими оконцами, низкими трубами и странными владельцыми уже знакомы нам. Вот Юдифь. Она сидит на внешней ступеньке фургона и чинит одно из незаменимых для акробатов трико. Возле нее, облокотившись на дерево, стоит красавица Циска и слушает рассеянно, с некоторым пренебрежением веселые речи хозяина, не спускающего с нее глаз. Остальные расположились по двое или по трое тут и там в прохладной тени. Но где же наша Магдалина? Куда она исчезла? Если ты, дорогой читатель, не боишься заблудиться, пойдем, углубимся по этой тропинке в лес. Может быть, наши поиски увенчаются успехом.
Слышишь таинственное журчание? Это маленький ручеек, струящийся по гладким камням в покрытых мхом берегах. Красивая ива склонила свои ветви к его прозрачной воде. Взгляни туда. Близ дерева, облокотившись на руку, устало опустился на землю мальчик. Возле него сидит девочка. Сняв башмаки и чулки, она с наслаждением опустила ноги в ручей. Наклонившись над ним, она достает оттуда блестящие камушки и бросает их пуделю, стремящемуся поймать каждый летящий мимо его носа предмет. Да, это Магдалина, наша маленькая Магдалина, Сира и Беддо, - трое неразлучных друзей.
- И не надоест тебе эта забава? - спрашивает Беппо, не меняя своей позы. Магда, смеясь, повернулась к нему.
- О, несносный ревнивец! Ты не любишь, чтобы я играла со своей собакой, потому что тогда я не обращаю достаточно внимания на тебя. Не правда ли?
- Эта игра продолжается уже более часа, а главное, при этом с тобой нельзя и словом обменяться.
- Ты прав, мой бедный Беппо; ну вот, я перестала и готова слушать тебя.
И Магда, быстро обувшись, подсела к своему другу. Но Беппо молчал; срывая один за другим маленькие цветочки, он рассеянно собирал из них букетик.
- О чем ты думаешь? - спросила, наконец, Магдалина с некоторым нетерпением. - Ты напрасно заставил меня прекратить игру.
- Магда, - начал мальчик решительно, - я хотел бы, чтобы все кончилось.
- Как? Что ты этим хочешь сказать? - удивленно проговорила девочка.
- Мне хотелось бы уйти отсюда. Я уже совсем решился было бежать, когда ты пришла к нам. Уже тогда мне надоело это ремесло. Не знаю, почему я тогда остался. Теперь... теперь, конечно, уже поздно, - прибавил он, как бы говоря сам с собой.
- Но почему тебе пришла мысль бежать? - спросила Магдалина. - Разве ты такой уж несчастный?
- Я никогда не любил этого занятия, - начал объяснять мальчик, упрямо тряхнув головой, - теперь же я в любом случае больше не в силах так продолжать. Меня каждый день бьют, еще больше отбивая охоту работать. Да у меня и так ничего не выходит.
- Какой ужас! - воскликнула Магдалина. - Тебя бьют?! Кто?
- Конечно, хозяин, - ответил Беппо, понижая голос и боязливо оглядываясь по сторонам. - Ты его еще не знаешь. Тебя он бережет, потому что ты хорошенькая и ловкая и льстишь его самолюбию, и приносишь ему много выгоды. Но если бы ты была слабая, неспособная и неловкая, как я, то ты наслышалась бы проклятий и натерпелась бы отравляющих жизнь побоев.
- Злой человек! - воскликнула Магдалина. - Ты так послушен, превосходно ухаживаешь за лошадьми. Что ему еще надо?
- Да, но видишь ли, раньше я был самым ловким акробатом. Я умел также танцевать на канате. Тогда он был доволен, но с тех пор, как я стал быстро уставать, с тех пор, как я не могу больше танцевать и кривляться, меня презирают, обижают и дают почувствовать, что я лишний...
- Бедный Беппо, - сочувственно сказала Магдалина, - мне хотелось бы как- нибудь тебе помочь... Если это правда, то они - жестокие эгоисты! Но я этого не замечала.
- Ты не обратила на это внимание, потому что поглощена своими собственными упражнениями. Кроме того, хозяин редко бьет меня при других. Он это делает, когда мы остаемся одни и он может придраться ко мне и к моей работе, к моему уходу за лошадьми... Он-то уж всегда найдет к чему придраться!
Тут Беппо глубоко вздохнул. Вдруг он побледнел и, прижав руку к сердцу, откинулся назад.
- Что с тобой, Беппо? - спросила испуганная Магдалина.
- Мне так больно, - пробормотал мальчик. Безуспешно пытался он избавиться от сильного приступа удушья. Магдалина подбежала к ручью, намочила в нем свой носовой платок и положила его на лоб мальчика. Казалось, это освежающее средство оживило его или, может быть, спазма прошла сама по себе. Как бы то ни было, он облегченно вздохнул, его щеки приняли свой обычный цвет. Все еще дрожа, он прислонился к шероховатому стволу ивы.
- О, Беппо! Как ты напугал меня! - сказала Магдалина, всплеснув руками. - Тебе уже лучше?
- Да, все прошло... по крайней мере сейчас.
- Это у тебя часто бывает?
- Как когда. Иногда проходят целые дни, и я не чувствую удушья, но ночью я не могу лежать и сплю сидя. Это, поверь мне, самое мучительное.
- Значит, ты болен. Ты сказал это хозяину?
- Хозяину... да ведь в этом и есть причина его ненависти ко мне. Он говорит, что я больше ни на что не годен, что я не выздоровею... Если б я только знал, куда идут после смерти, я охотно умер бы сию же минуту! Прямо сейчас!
- О, Беппо! Не говори так! - воскликнула Магда, заливаясь слезами. - Разве и ты хочешь покинуть меня, как мама и дедушка?
- Без меня ты легко обойдешься, - грустно возразил Беппо, кладя свою тонкую исхудалую руку на руку девочки, - я все равно не могу ничем быть тебе полезен... Что я могу для тебя сделать?
- Что сделать? - ответила Магда, поднимая на него свои большие черные глаза, которым слезы придали бархатный блеск. - Ты любишь меня. Ты один ко мне расположен. Неужели ты думаешь, что я не вижу, что если хозяин бывает ко мне добр, то это не от любви, а от его личной выгоды... Ты думаешь, что я не вижу, как Циска ненавидит меня? Она постоянно придирается ко мне, насмехается везде, где это только возможно, и выставляет меня в смешном виде. Что же касается Юдифи и других, то хотя они меня и не обижают, но они абсолютно ко мне равнодушны; они ни мало обо мне не заботятся . Только ты, Сира и черный пони любите меня. Ты же понимаешь, что ты для меня дороже их всех, потому что я могу говорить с тобой, и ты можешь мне ответить.
- Да, наверное, я еще долго останусь с тобой, Магда, а потому не надо плакать. По-настоящему мне не следовало бы тебе все это говорить, но, как видишь, мне этого не удалось. Иногда мне бывает так грустно! Мне кажется, что все так темно вокруг меня и я упаду в бездонную пропасть.
- Если б я могла хоть немного тебя утешить, - задумчиво сказала Магда. - Ах, я вспомнила: у меня есть одна книга, книга дедушки. Он ее так любил, и мама тоже ее любила. Когда она была больна, она всегда говорила, что эта книга утешает ее. Может быть, она и тебя утешит? Я сбегаю и принесу ее.
- Магдалина, я же не умею читать! - возразил Беппо, краснея от сознания собственного невежества, но Магда уже бежала по направлению к фургонам.
- Это ничего! Я умею! - крикнула она ему, не останавливаясь. Через несколько минут она возвратилась, держа в руках маленькую черную книгу в Поношенном переплете, которую, увы, редко открывала с тех пор, как попала в среду акробатов.
- Вот она, - сказала Магда,- я ее тщательно прячу, потому что Циска непременно забрала бы ее у меня, чтобы меня подразнить.
- Что это за книга? Что в ней написано? - спросил Беппо с некоторым недоверием, но с огромным любопытством.
- Эта книга? Она называется "Новый Завет". Я сама еще хорошо не знаю, что это значит, но книга эта очень интересная. Она говорит нам об Иисусе.
- Кто это, Иисус?
- О, Беппо! Ты не знаешь, кто такой Иисус?
- Не моя вина, что я такой невежа, - ответил бедный мальчик, отчасти сконфуженный, а отчасти раздраженный. - У тебя был дедушка, многому научивший тебя, тогда как обо мне некому было позаботиться.
- Да, это правда, - сказала Магдалина, с выражением нежного сочувствия глядя на своего товарища. - Я ведь и сама очень мало знаю; мама и дедушка не успели меня многому научить, но я объясню тебе все, что могу. Ты ведь слышал, что существует Бог?
- Думаю, что да, - ответил Беппо, немного помедлив. - Бог живет далеко на небе, и Он сотворил мир...
- Да, - сказала Магдалина. - Он сотворил все: землю, деревья, животных и нас с тобой. Поэтому мы должны Его любить!
- Но зачем? К чему Ему наша любовь? Он так далеко!
- О, Беппо! - воскликнула Магда. - Он совсем недалеко от нас; напротив. Он очень близко, Он видит нас, Он слышит нас. Он же заботится о нас.
- Почему же Он не исцеляет меня? Почему Он не мешает хозяину бить меня?
Магдалина помолчала минуту, не находя ответа. Увы! На свете так много "почему", перед которыми становились в тупик люди, поученее Магдалины.
- Я этого тоже не понимаю, - сказала она наконец, - но в одном я совершенно уверена: Он нас любит, это мне сказал дедушка, и это написано здесь, - прибавила она, кладя руку на раскрытую книгу, лежащую на ее коленях. - Бог послал для нас в мир Сына Своего; Он осудил Его ради нас на смерть, и это был тот Иисус, о котором я тебе только что говорила.
- Он? Сын Божий? И ты говоришь, что Его убили? Но разве Он был злодей?
- О, Беппо, не говори так! - воскликнула Магдалина, пришедшая в негодование от подобной мысли. - Напротив, Он был лучший из людей, Он всю жизнь творил добро; а под конец Он умер на кресте. Подумай только, Ему вбили большие гвозди в руки и ноги...
- Какой ужас! Кто же сделал это?
- Евреи. Они не любили Его.
- Значит, Бог не был Его Отцом. - Нет, был.
- Отчего же Он не спас Его от этих людей?
- Потому что... - и, понизив голос, Магдалина продолжала сосредоточенным тоном, - потому что это было надо, чтобы Он умер, чтобы нас спасти от грехов, чтобы после смерти мы могли попасть на небо.
- А разве можно попасть на небо? - живо спросил Беппо, особенно ухватившись за последние слова девочки.
- Без сомнения! Мама уже там и дедушка тоже. Я также надеюсь встретиться когда-нибудь с ними там. Они ждут меня там на небе, - продолжала задумчиво Магдалина, направляя свой взор в безоблачную лазурь неба, видневшуюся между ветками ивы.
- А что, хорошо там на небе?
- О да! Подумай только: там Бог, Иисус, там ангелы все в белом; там нет ни гроз, ни печалей; там весь день поют, и у каждого есть там свой красивый домик.
- А туда все могут пойти?
- Нет, я не думаю, - возразила Магда, опуская голову. - Дедушка говорил мне, что надо себя хорошо вести, любить Бога и Иисуса, чтобы быть принятым туда.
Беппо глубоко вздохнул.
- Значит, я не могу туда войти, - сказал он, - потому что я не знаю Иисуса и никогда не любил Бога.
- Да нет же, - живо сказала Магдалина, - я тебе прочту Его историю, и я уверена, ты полюбишь Его, когда узнаешь, как Он добр.
- Не поздно ли это?
- Дедушка однажды сказал мне, что никогда не поздно полюбить Иисуса, - ответила Магдалина, имевшая непоколебимую веру во все то, чему ее научил дедушка в те недолгие недели, которые они провели вместе.
Ответим же и мы вместе с Магдалиной: нет, Беппо, никогда не поздно обратиться к Спасителю, чтобы принести Ему жалкое, исполненное горечи сердце, раскрыть перед Ним изнемогающую под бременем грехов и земной скорби душу, жаждущую, сама, быть может, того не зная, небесного прощения и блаженства. Эта книга, читаемая детским голоском, является действенным орудием Отца, которого ты не знал, но который возлюбил тебя любовью вечной и который Своей всепрощающей любовью хочет теперь простить тебя и привлечь к Себе!
Оставим на минуту Беппо и Магдалину, углубленных в чтение второй главы Евангелия от Матфея, выбранной девочкой для начала их учения, и вернемся несколько назад.
Прошло два месяца с тех пор, как Магдалина поселилась у цыган, так как Каспаро и его труппа принадлежат именно к этому народу. Все это время они переходили из одного города в другой, из одной деревни в другую, и пришли наконец к месту, где мы их только что видели. Благодаря природному уму и ловкости Магдалина сделала большие успехи в упражнениях, которые хозяева старались ей привить: она ездила верхом, как настоящая наездница (а это она предпочитала всему остальному), она премило выполняла свою роль в маленьких комедиях, импровизируемых хозяином, обладающим своего рода талантом, "индженьо", как говорят итальянцы. Она исполняла, наконец, вместе с Циской фантастические танцы, не чуждые известной доли оригинальной грации, приводящие в восхищение публику. Но эту часть своего репертуара Магдалина любила меньше всего, потому что здесь она работала вместе с Циской, неприязнь которой росла по отношению к Магде с каждым днем. Почему, Магдалина не знала, но мы позволим предположить, что зависть играла важную роль в чувствах молодой цыганки. Пылкая, самолюбивая, гордая, она хотела привлекать внимание к себе одной, пользоваться всеми успехами. Делиться последними с кем бы то ни было было для нее невыносимо. Магдалина, хотя и уступавшая Циске в красоте, больше отличалась ловкостью движений и, быть может, больше нравилась публике. Во всяком случае, ей аплодировали и просили повторять номера так же часто, как Циску, и этого одного было достаточно, чтобы поселить в эгоистичном и гордом сердце молодой цыганки ненависть, готовую прорваться наружу, но пока еще сдерживаемую и заглушенную чувством боязни перед хозяином.
Первые дни после прихода Магдалины в труппу девочка чувствовала себя грустно и подавленно, затем мало-помалу разнообразие занятий ее новых друзей, дружеские отношения с Беппо и, наконец, естественная реакция детского возраста рассеяли ее горе. Веселость вернулась к ней. Она даже полюбила этот образ жизни. В ней было слишком много итальянской крови, чтобы не любить театра и танцев. Поэтому она оказалась в большой опасности: сама того не сознавая, она находилась на наклонной плоскости, которая могла довести ее, при ее страстном характере, до рокового шага. Но... ее дедушка сказал, что Господь усмотрит. И Он был действительно с ней, бодрствуя над сироткой, чтобы вернуть ее на путь добра, потому что книга дедушки, несколько заброшенная в недели увлечения, снова открыта, и Божественный голос снова раздается в ее сердце.
