Перевод с английского: Галина Гура© «Библия для всех» 2002
Language:
Описание: ...
Перевод с английского: Галина Гура
© «Библия для всех» 2002
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11
В ЛЕУКЕ
Деревня Леук раскинулась у подножья холма, освещаемого ласковым июньским солнцем. Свежая зеленая трава застилала землю, наполняя воздух чудесным ароматом. Возле дома у дороги, ведущей к источникам, увлеченно беседовали две женщины. Со стороны казалось, что они никогда не закончат обсуждение бесконечных новостей.
— Да, Марианна, — говорила наиболее разговорчивая, — если ты обставишь пару комнат так, как это сделала я, то скоро убедишься, насколько. это удобно. Ты пустишь квартирантов, тех, чьи родственники живут у источников. Ты ведь знаешь, что не всякий захочет жить там, да и не всем разрешается. К примеру возьми этих троих, которые живут у меня. Хотя твой дом стоит слишком низко, а людям летом нравится селиться повыше. Если бы твой дом стоял вот там, где живут эти гордецы... Они, без сомнения, занимают лучшее место в окрестности, да и лучшие луга принадлежат тоже им. Но они мне совсем не нравятся, — закончила женщина и кинула недружелюбный взгляд в сторону дома, стоящего выше других в стороне от дороги. — Они прямо пышут гордостью, особенно она, это надо видеть.
— В чем это выражается? — спросила Марианна.
— В чем? С таким же успехом ты можешь спросить, в чем оно не выражается! — быстро ответила Магдалина. — Они показывают это во всем! Во всем, что они делают, как одеваются, как будто для них каждый день воскресенье! Она и детей-то воспитала такими же франтами, как и сама. Черные волосы мальчишки всегда в завитках, как будто он собирается в церковь, а малышка так задирает свой нос, будто хочет сказать: «Смотрите все, я иду!»
— Но чем же она виновата, если родилась с таким носом? — в недоумении проговорила Марианна. — Да и мальчик, если у него от природы кудрявые волосы? Неужели эта женщина даже не разговаривает с тобой при встрече?
— О да, конечно разговаривает, я бы не советовала ей заходить в своей гордости так далеко, — проговорила Магдалина с угрожающей ноткой в голосе. — Но ты ошибаешься, если думаешь, что она когда-либо останавливается, чтобы поговорить с соседями. Если даже кто-то и начнет разговор с ней, она коротко ответит и спешит улизнуть, как будто они ей не ровня. Ей придется долго ждать, пока я соизволю сама с ней заговорить.
Марианна оглянулась на дом и охнула от изумления:
— Вот это да! Насколько я помню, дом был очень старым и серым, со всегда закрытыми ставнями, с грязными, потрескавшимися от времени панелями. Он выглядел как разбойничий притон, а теперь! Весь беленький, окна вымыты и сияют на солнце, аж светятся! Нет, это не может быть тот же самый дом!
— Да, представь себе! Теперь ты сама видишь, насколько они гордые, — пылко ответила Магдалина. — Старый фермер Лесо жил там со своей экономкой более пятидесяти лет. За все эти годы он не забил ни единого гвоздя, потому что его устраивало так, как было при его отце и дедушке. Но как только закрылись его глаза, пожаловал наследник и все перевернул вверх дном. Все чистили, ремонтировали, переделывали, как будто туда вселялся сам граф. Конечно же, причиной всему его жена. Ничего, что являлось ценным в глазах его родственников, не представляло для нее интереса.
— Но я не думаю, что они не должны были что-либо делать лишь только потому, что предыдущий хозяин не вбил ни одного гвоздя за пятьдесят лет и оставлял все так, как это было при его отце и дедушке, — ответила Марианна. — Дом был старый и страшный, но как он изменился! Наследник приехал с той стороны Джемми?* Разве Лесо не из наших краев?
— Их несколько в нашей округе, — ответила Магдалина — Один из них женился в окрестностях Верна или Фрибурга и жил там со своей женой. Об этом я знаю только по слухам, потому что это было сто, а то и двести лет назад. Когда умер старик Лесо, то оказалось, что его ближайший родственник — Винзенс Лесо. Вот так и случилось, что он переехал сюда со своей женой и двумя детьми приблизительно два года назад. Говорят, что у них там тоже приличный дом, много коров и хорошие пастбища. Я слышала, что за хозяина там остался его брат. Даже и не знаю, собирается ли Винзенс вернуться обратно после того, как приведет здесь все в порядок, и будет ли он продавать имение. Он не распространяется на эту тему
— Ой, да ведь мне уже надо идти! — воскликнула Марианна испуганно и решительно повернулась, услышав звон колоколов, доносившийся из деревни. — Мне нужно дойти к источникам и скорее вернуться, мой муж и дети не любят, когда задерживается ужин. А куда же делась старая экономка?
— Это была двоюродная сестра Лесо, она померла вскорости после него, — доложила Магдалина. — Они прожили вместе лет пятьдесят, и ей было далеко за семьдесят. Смотри, да вот и сами они пожаловали... подожди, идут в нашем направлении. Теперь ты своими глазами увидишь мамашу Лесо с ее разодетыми отпрысками. Не уходи, сейчас они подойдут поближе.
Марианна не нуждалась в дальнейших уговорах, ей не терпелось и самой увидеть тех, о ком они только что говорили. Женщина с детьми приближалась к ним. Дети наперебой рассказывали что-то
своей матери. Как только они подошли к месту где беседовали соседки, госпожа Лесо приветливо поздоровалась, мальчик снял шапку, а девочка звонким, мелодичным голосом сказала: «Добрый день!»
Когда же они прошли дальше, то оживленный разговор возобновился.
— Выглядят они очень мило, — сказала Марианна, провожая их взглядом с нескрываемым удовольствием. — Я не вижу никакой гордости, Магдалина. а только аккуратность и опрятность как в детях, так и в матери. Все на ней сидит хорошо, интересно, как ей это удается? Носит она то же, что и мы, только на ней все выглядит совсем по другому Смотри, как оригинально смотрятся волосы у мальчика, выбившиеся из-под шапочки! И эта курносая малышка очень симпатично выглядит. Она милая и веселая, как пташка.
— Ну что еще ты можешь сказать? — раздраженно спросила Магдалина.
— Ты права, будет лучше, если я пойду домой, что стоять и без толку болтать, — сказала Марианна. — Очень полезно иногда посмотреть на людей, которые уделяют детям внимание и учат их хорошим манерам, из них и люди выйдут порядочными. Так много разных примеров вокруг и я часто спрашивала себя: возможно ли в настоящее время вырастить хороших детей? Эта женщина развеяла мои сомнения, и я постараюсь подражать ей настолько, насколько это возможно. Я бы хотела, чтобы мои дети выглядели так же аккуратно и разговаривали вежливо, как и ее. Не обижайся на то, что я сказала. До свидания, Магдалина.
Марианна повернулась и быстро зашагала вверх по тропинке, в то время как госпожа Лесо с детьми продолжала свой путь. Они шли, что-то обсуждая, иногда мальчик и девочка говорили по очереди, а иногда одновременно, перебивая друг друга.
— Представляешь, мам, — говорил мальчик, — девочка едва ли старше Стефели. Когда мы проходили мимо дома госпожи Тролл вчера вечером и видели ее там, она вдруг исчезла, и тут же мы услышали необыкновенную музыку доносившуюся из открытого окна. Во дворе остался ее брат, и я спросил, что это за музыка, он ответил: «Это Алида играет на пианино». Представляешь? Маленькая девочка, а так хорошо играет! Я хотел постоять послушать немного, но не решился, потому что Стефели сказала, что уже
поздно и мы должны возвращаться домой.
— Да, так оно и было, — подтвердила Стефели. — Я бы тоже с удовольствием послушала, но нужно было идти. Разве ты не помнишь, что когда мы пришли, папа уже ждал нас за столом? Я узнала, что мальчика зовут Хьюго и что с ними живет гувернантка, мисс Ландат.
— А разве их родители не живут с ними? — спросила мать.
— Нет, хотя точно не знаю. А как ты думаешь, Винзи? — спросила Стефели, обращаясь к брату
Тот не ответил.
— Куда ты смотришь, Винзи, и почему ты не отвечаешь? — спросила мать.
— Слушай, мама, слушай! — шепотом ответил Винзи. — Слышишь эти прекрасные звуки?
Мать остановилась, прислушиваясь. Ветер доносил звон колоколов. Он дул в их направлении, и звуки слышались четко, но скоро все стихло.
Мать продолжала смотреть на сына со смешанным чувством тревоги и недоумения, а он стоял не двигаясь. Казалось, что он слышит что-то, доступное только ему.
— Винзи, ты нас слышишь? —- с не меньшим удивлением наблюдая за состоянием брата, спросила Стефели.
— Да, — ответил он, как будто пробудившись от сна.
— Правда, что родители не живут с Алидой и Хьюго? — ей не терпелось выяснить это.
— Да, возможно, — рассеянно пробормотал брат.
Но Стефели не удовлетворил такой ответ.
— Либо живут, либо нет, и здесь не может быть неопределенности! — немного раздраженно сказали она. — Мы можем пойти сейчас к дому госпожи Тролл, не правда ли, мама, и тогда узнаем точно.
— Ну уж нет, — ответила мать, — ради этого мы, конечно же, не пойдем туда. Да и пора возвращаться ‚ домой, а то папа придет раньше нас. Мы, пожалуй, вернемся тем же путем, которым пришли, он наиболее короткий. Но, Стефели, мы не будем останавливаться возле дома госпожи Тролл.
— Но ведь они могут сидеть возле дома, — ответила Стефели, мучаясь от не оставлявшего ее любопытства.
И как только мать повернула обратно, девочка бросилась бежать. Ей не терпелось увидеть дом и его обитателей. Но не только этот вопрос занимал ее мысли. Больше всего Стефели хотелось увидеть детей, недавно поселившихся в этом доме.
Винзи медленно шел рядом с матерью. Теперь ему не хотелось разговаривать, но такое поведение сына мать не удивляло.
— Объясни мне, Винзи, — Попросила она, — что ты слышал после того, как замерли звуки колоколов?
— Я продолжал слышать их, — ответил Винзи. — Это была прекрасная песня, она доносилась с холмов. Звон и переливы колоколов сливались с низкими голосами темных елей, превращаясь в трепещущую мелодию. Ах, как это было красиво! Если бы только я мог повторить это!
— Разве ты не слышал эту песню раньше? — с сочувствием спросила мать, стараясь понять сына. — Если ты пропоешь мне хотя бы отрывок, то я, может быть, узнаю ее и напомню тебе слова.
— Нет, нет! — замотал головой Винзи. — Такой песни я никогда не слышал. Мелодия абсолютно новая. Я все еще слышу ее, но не могу повторить.
Мать замолчала, не понимая, что он имел в виду. Она сама всегда находила удовольствие в музыке и пении и учила детей петь, как только они подросли.
— Пойдем, Винзи, — наконец сказала она, — давай что-нибудь споем вместе, тогда нам обоим будет хорошо. Что бы ты хотел спеть?
— Я даже и не знаю... если бы я мог пропеть мелодию, которую слышу — грустно ответил он.
— Я думаю, что какая-то музыка вертится в твоей голове. Пой, и ты увидишь, как все встанет на свои места. — И мать запела гимн, который Винзи хорошо знал.
Сначала он не решался, но скоро знакомая мелодия подхватила и увлекла его за собой, Чистый, уверенный мальчишеский голос присоединился к голосу матери, и они закончили песню возле дома госпожи Тролл.
Из-за большого дерева неожиданно выскочила Стефели, откуда она наблюдала за детьми, сидящими возле дома с книгой. От Стефели не ускользнуло то, что Алида не была увлечена книгой, а, то и дело отвлекаясь, смотрела по сторонам, стараясь не пропустить ничего из происходящего вокруг: Стефели хотела подойти и познакомиться с ней, но неожиданно появилась гувернантка. Это так напугало девочку; что она спряталась за ствол дерева, боясь быть обнаруженной. Дети с любопытством разглядывали появившихся незнакомцев.
— Это те самые, которых мы видели вчера, — сказала Алида шепотом. — Я, наверное, пойду и познакомлюсь с ними.
— Конечно же, ты этого не сделаешь, Алида! Мы даже не знаем, кто они, — быстро ответила гувернантка.
Несмотря на то что эти фразы были произнесены тихо, проходящие мимо услышали их.
— Она не хочет, чтобы Алида разговаривала с нами. Ты слышала, мам? — спросила Стефели, когда они прошли немного дальше.
— Да, слышала, — ответила мать. — Хорошо, что ты не подошла к ним. Ты никогда не должна этого делать, Стефели, слышишь меня?
— Да, но в таком случае мы никогда не познакомимся, а Алида этого хочет, — возразила дочь.
— Видишь ли, Стефели, гувернантка отвечает за воспитание детей, а также и за то, чем они занимаются и с кем играют. Она боится, что они могут научиться плохому от других детей, — объяснила мять. — Может быть, Алида похожа на тебя, Стефели. и любит совать свой носик везде. Возможно, поэтому гувернантка так осторожна.
Это объяснение усилило желание Стефели познакомиться с Алидой и подружиться с ней.
— Я вижу папу — сказал Винзи. — Мы должны поторопиться, если хотим прийти домой раньше его.
Поспешив, они встретились с ним недалеко от дома.
Скоро они сидели за столом в уютной Комнате. Ужин прошел быстро, потому что дети знали: за столом разговаривать им не полагается. Родители тоже перебросились лишь несколькими фразами. Как только закончился ужин, Винзи спросил:
— Можно нам уйти?
Получив утвердительный ответ, дети побежали в амбар, где можно было найти множество прекрасных местечек для игры в прятки.
Стоял ясный, теплый июньский вечер. Винзенс Лесо неторопливо поднялся из-за стола, вышел во двор, сел на лавку перед домом и достал трубку Скоро появилась жена и присела рядом. Винзенс рассказал ей о новых знакомствах в долине, ведь сегодня он ходил осмотреть луга, поля и скотину местных жителей. Сравнивая свои владения с тем, что увидел у соседей, он не мог не признаться себе в том, что у него прекрасное поместье и благополучное хозяйство.
— Да, мы, безусловно, должны быть благодарны Господу за все, — тихонько проговорила жена.
— Это правда, — продолжал он. — Но всякий раз, когда я начинаю планировать, как улучшить и развить ферму у меня создается впечатление, что кто-то чинит мне препятствия. Я имею в виду Винзи. Для кого мне все это делать, как не для него? Но что он за ребенок? Он словно не хочет ничего видеть, не проявляет даже малейшего интереса к хозяйству Ведь таких коров, как у нас, больше не найдешь. Говорю ему: «Посмотри, какой прекрасный корм на лугах!»‚ он отвечает «да» и смотрит куда-то вдаль, всем своим видом показывая, что он ни смотреть, ни слышать не хочет. Боюсь, с ним что-то не так.
— Нет, Винзенс, не говори так, — прервала его жена. — Хотя Винзи не всегда слушает то, что ему говорят, и не проявляет интереса к ферме, он не делает ничего плохого.
— Я и не говорю об этом, — продолжал муж. — Но что ненормально, то ненормально, и когда парень не чувствует никакой тяги, к таким прекрасным лугам, полям и коровам, которые у нас есть, то что-то с ним не так. И я не имею ни малейшего представления, как этому помочь.
— Он еще может измениться, ведь он совсем ребенок! — возразила ласково жена, хотя тревога за сына охватила ее еще во время прогулки. Она понимала, что в мальчике есть что-то труднодоступное и непонятное. Стараясь сменить тему разговора, она рассказала о незнакомцах, поселившихся на втором этаже дома госпожи Тролл, и выразила желание пригласить этих детей к себе. Это бы нисколько не стеснило их в большом просторном доме. Несколько комнат вполне подходят для детских игр.
— Какие еще у тебя идеи? Неужели мы не можем спокойно пожить в собственном доме? — резко ответил муж не то испуганно, не то раздраженно. — почему мы должны приглашать к себе чужих детей, когда у нас есть свои собственные?
— Они такие приятные и к тому же хорошо воспитаны, почему бы нашим детям не научиться от них чему-нибудь хорошему? — ответила жена.
— О, хватит, все дети одинаковые, и если они поступают неправильно, просто нужно им об этом сказать. Я достаточно хорошо знаю, чего ты хочешь добиться, но можешь оставить эту идею, потому что этого не будет, — категорично заявил фермер. — Чужих в своем доме я не потерплю и запрещаю нашим детям вступать в какой-либо контакт с горожанами. Не позволяй им ходить туда, а то наша дочь испортится так же, как и сын. Я рад, что она отличается от Винзи. Стефели ухаживает за коровами, а телята бегают за ней и едят из рук. Если ей что—либо поручишь, так она сразу же выполняет это. И, кроме того, всегда сама видит, что надо сделать. А парень не видит, да и не интересуется ничем. Было бы замечательно поменять их местами: дочку сделать сыном, а сына — дочкой. Но это, к сожалению, невозможно.
— Ты говоришь так, будто хорошее воспитание портит детей, — спокойно проговорила жена. — Но тебе нечего бояться, за ними следит гувернантка, так что они и сами не придут к нашим детям. — И, помолчав, добавила: — Уже поздно, пора идти в дом.
Госпожа Лесо позвала детей. Как только все собрались, мать начала петь, и дети тут же подхватили своими чистыми звонкими голосами. Это было их любимым занятием по вечерам. Они хорошо знали гимны и, без сомнения, имели музыкальный слух. Когда стройное, красивое пение заполнило мелодией весь дом, к Винзенсу вернулось его обычное спокойствие, нарушенное разговором с женой. Исчезли тревожные мысли и страхи.
