Перевод с английского: Галина Гура
© «Библия для всех» 2002
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11
НЕПРЕДВИДЕННЫЙ ИСХОД
Когда на следующее утро Винзи проснулся, ему казалось, что до полудня время будет тянуться нестерпимо медленно. Но сегодня детям пришлось много бегать за коровами, так как они вели себя беспокойно, и часы до урока, к его радости, прошли гораздо быстрее, чем он ожидал.
Постепенно коровы успокоились и после обеда улеглись отдыхать. Винзи пристально посмотрел на горы и, поднимаясь с земли, сказал:
— По-моему уже два часа. Вчера солнце было как раз над этой вершиной, когда я вернулся. Через час оно будет там же.
— Да, Винзи, чем скорее ты уйдешь, тем скорее вернешься. Я ужасно хочу знать, как все пройдет, — сказала Стефели.
Винзи не стал терять времени. Когда он поднимался по ступенькам лестницы, Алида его уже ждала.
— Ты пришел вовремя, — сказала она. — Они только что ушли, и мы будем совершенно одни. Постарайся всегда приходить в это же время.
Войдя в комнату Винзи взглянул на часы.
— Я точно знаю, где должно быть солнце, когда мне пора идти, — сказал он с удовлетворением.
Давай сразу же начнем, — предложила Алида. — Вначале я назову тебе все ноты и расскажу про скрипичный ключ. А потом ты можешь начинать играть.
Она вырвала лист из нотной тетради и стала объяснять ему все, что знала сама. Девочка не собиралась долго задерживаться на теории и рассказывала торопливо. Но Винзи внимательно ловил каждое ее слово, стараясь запомнить все‚ о чем она говорила. Объясняя, девочка сразу же показывала на примере, наигрывая небольшие отрывки. Это делало обучение наглядным.
Как только ты начнешь играть, тебе сразу стало понятнее, — успокоила она.
— Как же получается музыка? — неожиданно спросил Винзи.
— Ее уже сочинили и записали в нотах, и мы можем их читать и играть, — ответила Алида.
— Как ты думаешь, можно ли записать мелодию, которую слышишь? А потом проиграть ее на пианино? — спросил он.
— Но ведь в этом совершенно нет необходимости. Я уверена, что написано вполне достаточно музыки, — сказала Алида, со вздохом посмотрев на сборник, включающий пьесы, которые она должна выучить за лето.
Винзи также взглянул на книгу но его взгляд выражал восхищение.
Черные овалы, расположенные на нотном стане, казались ему чудом.
— Теперь я сыграю маленький отрывок, который тебе понравился, — продолжала Алида. — Скоро ты сможешь сам его играть. Это совсем не сложно.
Алидада заиграла. Казалось, Винзи поглощал звуки, издаваемые инструментом, всем своим существом.
Как только Алида закончила, стенные часы в черном лаковом корпусе пробили три раза.
— На сегодня все, а завтра приходи опять, — сказала Алида, вставая со стула.
Пожав ей руку Винзи убежал.
Прошло три дня. Винзи оказался таким способным учеником, что его маленькая учительница не переставала удивляться эффективности их занятий. Он без труда играл отрывок, показанный ему Алидой, хотя чтение нот для него было еще сложным. Когда он впервые сел за пианино и попробовал играть только одним пальцем, воспроизводя мелодию, Алида была поражена. Она сразу же запретила ему делать так и объяснила, что в игре должны участвовать все пять пальцев руки. В конце концов он понял, что так, как она ему показывала, намного удобнее, хотя пальцы еще отказывались быстро бегать по клавишам.
Теперь Винзи ходил на пастбище с удовольствием, потому что в середине дня его ждало любимое занятие. Мысли его были поглощены уроками музыки, и иногда требовалось время, чтобы он мог сообразить, что ему говорят.
— Хм, где твоя голова, парень? — печально говорил отец, отсылая его прочь.
Вот настал день четвертого урока. В счастливом ожидании его Винзи бежал к Алиде и уже поднимался по лестнице, когда услышал за спиной резкий голос:
— Эй, ты! Что это значит? Сейчас же сойди вниз, негодный мальчишка!
— Я иду к Алиде, — испугано ответил Винзи.
— К какой это Алиде? Никакой Алиды ты тут не знаешь, и она тебя не знает! — закричала госпожа Тролл с негодованием. — Сейчас же сойди вниз, или я сама тебя стащу так, что не обрадуешься!
Винзи послушно спустился со ступенек, но изо всех сил крикнул:
— Алида, мне не позволяют зайти к тебе. Но я и ту, чтобы ты знала, что я здесь был!
— Что ты кричишь? — возмутилась разъяренная женщина. — Я вижу, ты пытаешься провести меня и сделать вид, что знаком с девочкой, чье имя ты случайно услышал. Вон отсюда!
Но Алида спускалась уже по лестнице.
— Почему вы прогоняете Винзи? Он пришел ко мне, — сказала она с возмущением.
— А, так все это организовано заранее, — предположила госпожа Тролл, но голос ее звучал теперь совсем по-другому — А мисс Ландат знает, что он должен прийти?
— Нет, но я знаю, — упрямо ответила Алида.
— Если мы расскажем мисс Ландат, то проблема разрешится, — сказала госпожа Тролл с сарказмом в голосе. — Но самое лучшее, что он может сейчас сделать, это уйти туда, откуда пришел.
Винзи ничего не оставалось. Бросив печальный взгляд на Алиду, он ушел, уверенный, что на этом занятия музыкой для него закончились. Алида, полная обиды от бесцеремонного поступка хозяйки, безутешно плакала, выговаривая сквозь слезы:
— Я все расскажу папе, он не позволит никому больше так обращаться с Винзи. — И с этими словами она взбежала наверх.
Как только госпожа Тролл увидела приближающуюся мисс Ландат, она поспешила ей навстречу чтобы доложить о том, что произошло.
— Абсолютно ясно, что мальчишка бывал здесь раньше, — возбужденно закончила она свой рассказ. — Все было спланировано, потому что он взбежал по ступенькам так, словно к себе домой. А девочка, по-видимому, поджидала его наверху.
Гувернантка стояла, точно парализованная.
— Как Алида могла позволить себе такое? Подружится с каким-то пастухом, об отце которого мы ничего не знаем? — негодующе воскликнула она. — Я должна сказать об этом ее родителям.
— Возможно, это тот мальчик, который нашел ее платок? — предположил Хьюго, стоявший до сих пор молча. — В воскресенье мы видели его с сестрой. Он выглядит очень хорошим, и я не понимаю, почему Алиде нельзя дружить с ним?
Мисс Ландат не находила слов, чтобы выразить свое возмущение. Быстро повернувшись, она стала подниматься по лестнице. Хьюго последовал за ней.
— Кто приходил, пока нас не было? — начала гувернантка допрос, распахивая широко дверь.
— Винзи, — ответила Алида.
— Если это имя того мальчишки, который был здесь, то меня интересует, зачем он приходил, — продолжала гувернантка с еще большим раздражением.
— Он пришел на урок музыки.
— Ты думает, что я шучу Алида?
— Нет, не думаю.
— Тогда‚ пожалуйста, отвечай вразумительно! — воскликнула гувернантка. — Что это за идея приглашать мальчишку сюда? Что он хотел?
— Он хотел учиться музыке, — сказала девочка.
— Но кто же собирался давать ему уроки? — вмешался Хьюго.
— Я давала их, — серьезно ответила Алида.
Хьюго залился смехом.
— А он не смеялся над тем, что ты собираешься учить его музыке? — спросил он.
— нет, он был очень внимательным, — ответила Алида.
— Достаточно! — зло крикнула гувернантка. — Не спрашивай больше ничего, Хьюго. Алида не права, если считает возможным приглашать к себе всех подряд. Я сейчас же напишу твоему отцу — И с этими словами она покинула комнату.
Хьюго начал расспрашивать сестру К своему удивлению, он узнал, что она уже дала Винзи несколько уроков и он уже кое—чему научился. Алида сказала брату что расскажет папе о том, как ужасно госпожа Тролл обращалась с Винзи.
Мисс Ландат попросила хозяйку прогнать Винзи, если он появится, и крепко-накрепко запретила пускать его в дом.
В этот же вечер отец Винзи проходил мимо дома ее госпожи Тролл. Случилось так, что хозяйка была в саду и, увидев его, окликнула:
— Подожди, сосед Лесо, я должна тебе кое-что сказать!
Он подошел ближе.
— Как ты думаешь, — продолжала она, — не лучше ли твоему сыну заняться чем-нибудь более полезным, чем таскаться по чужим домам и проказничать?
— Что вы имеете в виду, соседка? — спросил Лесо, нахмурившись.
— Ты еще и спрашиваешь, что я имею в виду? Твой сын был здесь уже несколько раз, развлекая маленькую девочку живущую тут. Они, видите ли, вместе играли музыку, — проговорила госпожа Тролл. — Но гувернантка не хочет даже и слышать о том, чтобы мальчишка приходил, так что пусть держится отныне подальше от этого дома.
— Этого больше не повторится. До свидания, — сухо попрощался Винзенс и ушел.
Когда он вернулся домой, дети сидели за столом. Это было правилом в семье: к его приходу ужин был готов. Жена тут же поставила еду на стол и села сама. Винзенс молчал. Время от времени госпожа Лесо вопросительно смотрела на него, но он не обращал на ее взгляды внимания. Все его поведение говорило о том, что что—то случилось.
Ее муж, очевидно, хочет поговорить с ней наедине. Поэтому как только закончился ужин и она помыла посуду и убрала со стола, детей отправили спать. Когда они оказались одни, Винзенс сказал жене:
— Сядь, мне нужно поговорить с тобой.
Она села.
— Я уже достаточно натерпелся от этого мальчишки, — начал он довольно спокойно. — Мало того, что он ничего не делает, ничем не интересуется и не пригоден ни для какой работы на ферме, а теперь еще он позорит нас. Хватит, я решил отправить его из дома.
Женщина побледнела от страха.
— Боже мой, но что же Винзи сделал? — с ужасом спросила она. — Это на него совсем не похоже. Пожалуйста, скажи, неужели он в самом деле что-то натворил?
— Спроси сама его, что он натворил. Мне достаточно того, что я слышал от соседки, что моему сыну лучше заняться чем-нибудь полезным, а не врываться в чужие дома и безобразничать. Вот что и услышал! Дело зашло слишком далеко, и я отошлю его.
Разволновавшись, Винзенс Лесо поднялся со стула и зашагал по комнате.
— Я не понимаю, что случилось, — проговорила жена, когда он опять сел рядом с ней. — На Винзи совсем не похоже, чтобы он пошел к кому-то просто так. На это должна быть причина. Давай сначала поговорим с ребенком и спросим его, почему он так поступил? Мы не можем судить со слов соседки. Он, без сомнения, расскажет нам правду Но подумай, Винзенс, как можно прогнать из дома двенадцатилетнего подростка! Ведь он еще мал для этого.
— Я не запрещаю тебе поговорить с ним, — ответил муж, — но одно ясно: он должен уйти. Я уже давно думал над этим, а теперь время пришло. Он
поживет в таком месте, где у него не будет возможности слышать всякий вздор, где всего несколько человек, но таких, кто находит удовольствие в своей работе. Я имею в виду людей, которые живут своим трудом и не бездельничают.
— Но прежде всего мы должны знать таких людей, — с волнением прервала его жена. — Я надеюсь, что ты не собираешься послать Винзи на первую попавшуюся ферму?
— Спокойно, спокойно, к этому вопросу я подойду, — сурово продолжал муж. — Ты знаешь, я ходил в Симплон прошлой осенью, там живет мой двоюродный брат Лоренц Лесо. У него хорошая ферма, несколько коров, и хотя она и небольшая, все в исключительном порядке. Мне там понравилось, и я пошлю мальчишку к ним. Винзи может еще измениться, если увидит, как другие ребята счастливы и довольны таким образом жизни.
— Как можно посылать сына так далеко от дома? — воскликнула женщина, со слезами на глазах. — Так высоко в горы? Там, должно быть, ужасно одиноко, я это даже и представить себе не могу! Ведь я не знаю ни твоего брата, ни его жену Как можно надеяться, что они примут мальчика? Ты прогоняешь его из дома как совершенно ненужного, с кем ты не в состоянии справиться. Это выглядит так, будто Винзи совершил преступление, и ты отправляешь его в изгнание.
— Успокойся, дорогая, не горячись, — ответил муж. — Смена обстановки — это не наказание, а приведение его в сознание. Мой брат Лоренц добрый, внимательный человек, он не будет его обижать, и его жена Джозефа — хорошая хозяйка, она так воспитывает своих троих ребят, что на них приятно посмотреть. Я видел их, когда они пасли коров, и я никогда не слышал столько песен, шуток и веселья. Неужели ты не веришь, что наш сын может измениться, побывав в таком окружении и поняв, насколько он счастлив, родившись в фермерской семье?
Жена ему ничего не ответила, но все сокрушалась. о том, что Винзи будет одиноко в чужом доме. Она беспокоилась также, что подумает брат мужа о странном поведении Винзи. Множество других мыслей волновало ее, но она понимала, что их сын должен уйти, и не могла придумать выхода из создавшейся ситуации. Она спросила мужа, как они узнают, приняли ли его родственники Винзи, и когда ни должен уйти. Он рассказал, что когда гостил у брата, то намекнул, что мечтает, чтобы его сын был таким же счастливым и веселым, как его дети. Тогда Лоренц предложил ему прислать Винзи к ним на лето. В веселой компании других ребят он, может быть, и вернется к реальности. Лоренц, в свою очередь, обещал прислать в обмен кого-нибудь из своих ребят.
— Фермер, живущий в долине, скоро будет перегонять свой скот через горы, и это хорошая возможность отправить Винзи вместе с ним, — сказал Винзенс.
В этот вечер мать легла спать с тяжелым сердцем: Винзи должен уйти к совершенно незнакомым людям. Кроме того, это очень далеко. Почему это должно произойти? Ее печалило то, что Винзи сделал что-то такое, что вызвало недовольство мужа. Ей ничего не оставалось, как излить свою боль небесному Отцу Горячая молитва лилась из ее любящего сердца.
В эту ночь она почти не спала. Как только стало светать, прежде чем кто—либо в доме проснулся, она пошла в спальню Винзи. Мать хотела побыть наедине с сыном, расспросить о том, что произошло‚ и подготовить к ожидаемым изменениям в его жизни. Винзи открыл глаза и с удивлением посмотрел на мать. Она присела на краешек кровати и взяла его за руку.
— Расскажи мне, Винзи, — начала она, — пока нас никто не слышит, чем ты так рассердил папу вчера?
Винзи задумался. Он вспомнил, какой разъяренной была госпожа Тролл, когда выгнала его, и, возможно, отец каким-то образом узнал об этом. Он рассказал матери историю с уроками музыки, и как ужасно вела себя госпожа Тролл, а также и о том, с каким желанием Алида хотела продолжать их занятия.
На сердце матери стало легче, когда она узнала, что Винзи ничего плохого не сделал. Она поняла, что слова соседки особенно ранили ее мужа потому, что в течение долгого времени поведение мальчика вызывало у него тревогу Мама объяснила, что держать их занятия в секрете изначально было неправильным решением, поэтому все так плохо и закончилось. Винзи честно признался: он боялся, что папа запретит эти занятия, и поскольку он очень хотел узнать о музыке, уходил тайком с пастбища.
Затем мама рассказала Винзи о намерениях отца отправить его к дяде. Она выразила надежду что ему будет хорошо в этой семье, он будет дружно работать вместе со своими братьями и осенью вернется домой веселым и счастливым. Это принесет отцу радость. Как ни осторожно мать преподнесла решение отца, Винзи понял только одно: он должен покинуть дом. Мальчик был поражен этим известием, но не проронил ни слова. Мать обрадовалась, что он не стал жаловаться, хотя его испуганное лицо вызвало у нее слезы.
В этот день все шло своим чередом. Как обычно, дети погнали стадо на пастбище. Коровы переходили с места на место, пощипывая траву Стефели скучала, сидя в тени дерева. Она привыкла к тому, что Винзи иногда подолгу молчит и слушает звуки, недоступные для нее. Но сегодня молчание слишком затянулось.
— Винзи, ну скажи что-нибудь, — в конце концов сердито пробурчала она.
— Я бы хотел побыть здесь подольше... Не могу себе представить, как ты будешь одна, когда меня не будет, — печально проговорил Винзи.
И он рассказал Стефели, что скоро должен уйти в горы к людям, которых он никогда не видел. Она не могла поверить, что в их жизни ожидаются такие невероятные изменения.
— Когда ты должен идти? — спросила она, ошеломленная ужасной новостью.
Но мама ничего не сказала ему об этом.
— Ну ладно! — воскликнула она, отмахиваясь от мрачных дум. — Это может быть не скоро. А если отложат, то этого может и не случиться вообще. Не думай о плохом, Винзи.
Стефели всегда находила утешение в любой ситуации и часто. поднимала Винзи настроение какими-нибудь веселыми мыслями. И в этот раз ее слова, как обычно, ободрили его, и день закончился гораздо приятнее, чем начался.
Когда дети ушли спать и родители опять остались вдвоем, Винзенс сказал жене, что ходил в деревню и узнал, что фермер, о котором они говорили, уже уехал. Однако есть молодой парень из Гондо, он едет в понедельник из Брита домой и будет ночевать в Берисале. И этот вариант даже лучше, потому что Винзи не придется идти пешком всю дорогу.
Жена молча выслушала его, а затем сказала с упреком:
— Как ты можешь отправлять ребенка с человеком, о котором ты ничего не знаешь, кроме того, что он идет в горы.
— Почему не знаю? Я сразу же сходил к нему и мы обо всем переговорили, — ответил отец. — И я уверен, что он неплохой парень. Когда я расспрашивал о нем соседей, то слышал только хорошие отзывы. Все, что нужно для Винзи, это компаньон на время пути. В двенадцать лет он уже не ребенок.
— Но все же не взрослый, чтобы уходить из дома, — произнесла мать со вздохом. — Ты думаешь, обязательно он должен идти в понедельник? Ведь завтра уже воскресенье.
— Это самое лучшее решение, — твердо ответил отец. — Если что-либо делать, то лучше делать, не откладывая. Ничего ужасного я в этом не вижу Он едет не в Австралию и к следующей зиме опять будет дома.
— Какое благословение, что его можно доверить нашему Небесному Отцу! Теперь это для меня единственное утешение, ведь я больше ничем не смогу помочь моему мальчику Я совершенно не знаю людей, у которых он будет жить, — сказала печально госпожа Лесо.
— Ты права, — ответил муж, радуясь мысли, что жена нашла успокоение. -— Я думаю, что все будет нормально, — после некоторой паузы сказал он, вынимая трубку изо рта, но видно было, что его что-то беспокоило. — Я полагаю, ему нужно сказать об этом.
— Он уже знает, сегодня утром я это сделала. Только я не знала, когда он должен уйти.
Отец обрадовался: Винзи знал о том, что ему предстоит, уже утром и воспринял это спокойно. Лесо ожидал море слез, но, по-видимому от этого он избавлен.
На следующий день Винзенс, сидя на своей любимой скамейке, освещенной заходящим солнцем, подозвал сына.
— Ты знаешь, что пойдешь к нашим родственникам в горы, — начал он, когда мальчик подошел и сел рядом с ним. — Там очень красиво, тебе понравится. Поживешь у них, тебе это пойдет на пользу и я надеюсь, что своим поведением заслужишь уважение... Твой попутчик покажет, где они живут. хотя там ждут, хотя и не знают точно, когда ты будешь у них. Скажешь им, что я прислал тебя, как было договорено. Уходишь ты завтра рано утром.
Отцу понравилось, что Винзи воспринял его слова без возражения. Беседуя с сыном, он ярко описал веселую жизнь своих племянников, пасущих великолепных коров, а мать в это время укладывала вещи в дорожную сумку.
Стефели узнала от матери, что Винзи уходит на следующее утро, и заметив, что ее вопросы вызывают лишь раздражение, с разговорами больше нет приставала. Еще меньше она надеялась получить ответы от отца. Бедная Стефели чувствовала себя одиноко и бесцельно ходила за матерью в надежде, что та заговорит с ней.
Но вот сумка была собрана, ужин прошел в томительной тишине. Матери очень хотелось скрыть печаль, чтобы не огорчать Винзи еще больше. Она решила поговорить с ним позже. Было совсем темно, когда она вошла в его маленькую спальню и села на краешек кровати.
— Спасибо, мама, что ты пришла, — сразу же выговорил он. — Я немножко боюсь. Ты думаешь, дядя будет сильно сердиться, если я вдруг забуду что-нибудь сделать? Стефели всегда напоминала мне, когда было нужно, а я этого не замечал.
— Не знаю, я не знакома ни с твоим дядей, ни с тетей, — ответила мать. — Но я хочу просить тебя, Винзи, чтобы ты старался выполнять их просьбы. Если они будут недовольны тобой, то отошлют обратно, а отец очень рассердится. Когда почувствуешь себя одиноко, ты всегда можешь обратиться к Небесному Отцу Молись. Помни об этом, Винзи, и пусть это будет для тебя постоянным утешением.
Винзи пообещал не забывать ее напутственные слова.
Рано утром отец проводил Винзи до станции, где его ждал попутчик. Они сели в поезд, который помчал Винзи все дальше от дома к пугающей неизвестности.
