Ор. Название: Three Go Searching (Patricia St. John)
Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1990
Серия: По Следам Веры 12
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13
СЕРЕБРИСТАЯ ТРОПИНКА НА МОРЕ
Мальчики не знали, сколько они просидели так неподвижно. Может быть, это были минуты, возможно, и несколько часов; они потеряли счет времени. Единственное, что они замечали, было то, что становилось все темней и они все сильнее мерзли. Правая нога Дэвида онемела, но он не решался пошевелить ею. Не хотелось ему думать ни о ярко освещенной уютной кухне, огонек который должен был быть заметен с моря, ни об отце, вероятно, ищущим его сейчас, ни о мягких руках матери. Они наверняка думают сейчас, что он, как невоспитанный мальчик, опять опаздывает. При воспоминании обо всем этом глаза Дэвида наполнились слезами, но он не решался даже пошевелить рукой, чтобы их вытереть. Ему казалось, что скоро наступит утро, а прошло всего лишь полчаса.
Вдруг послышались быстрые шаги по камням, затем всплеск воды. Это, конечно, возвращались те Двое. Затем до их слуха донеслись возбужденные голоса: один о чем-то спорил, другой отвечал, но
мальчики не разобрали ответа. Потом послышался такой звук, как будто кто-то копал в песке.
Хотя никто из мальчишек не шевелился, они чувствовали, что трое мужчин рассматривают их.
— Ну, — прошептал один голос, — что вы собираетесь делать с ними?
— Мы отплывем в море и бросим их в воду, — ответил другой голос.
— Если они все видели, то нельзя отпустить их домой. Детям нельзя доверять. В противном случае береговая охрана будет ожидать нас на другом берегу, а это значит — тюрьма всем нам.
— Осторожней, — прошептал мужчина, поймавший их, — один из них — европеец.
— Тем хуже, — ответил другой. — Наверное, он француз. Родители скоро будут искать его на берегу. Лучше будет, если мы побыстрее уберемся отсюда. Следи за пацанами, направив на них ружье. Они могут попытаться удрать, пока мелко.
С этими словами мужчина влез в лодку, да так, что маленькое суденышко под его тяжестью ударилось носом в скалу. За первым последовал второй. Затем Дэвида связали и прикрепили веревкой к заднему сиденью. Другой мужчина проделал то же самое с Ваффи. Рты им тоже завязали. Мужчины действовали так быстро и умело, что на все это им потребовалось всего несколько секунд. Когда Дэвид опомнился, бухта уже осталась позади. Мужчины управляли лодкой быстро и бесшумно, плеска весел почти не было слышно.
Так прошло минут десять, затем один из мужчин направился к пульту. Послышался тихий звук мотора, и лодка пошла быстрее, слегка вздрагивая от его рокота. После этого один из мужчин подошел к мальчикам и разрезал повязки на их ртах. Ваффи тут же издал истеричный крик, который никто на берегу не мог услышать, потому что лодка находилась в открытом море, довольно далеко от берега.
Дэвид сознавал, что это бесполезно, и потому не кричал. Он повернулся, насколько это было возможно, к видневшемуся вдалеке берегу. Ему казалось, что скоро полночь, но огни на берегу все еще горели.
"Конечно, — думал Дэвид, — папа и мама никогда не пойдут спать, пока я не приду домой. Одна Рут, наверное, спит, крепко обхватив свою куклу.
Щечки ее, конечно, розовые, как всегда, а локоны разлетелись по подушке". В этот момент сестренка показалась Дэвиду очень милой, он никогда не думал, что она ему так дорога. О родителях он старался не думать, так как от этого хотелось плакать. Тем временем шея его начала болеть от того, что он долго смотрел назад и, повернувшись, Дэвид увидел перед собой вместо темной воды серебристую и даже зажмурился от неожиданности. Это взошедшая луна нарисовала на волнах серебристую тропинку и напомнила ему, что такую же тропинку он видел на море в знаменательный день своего обращения к Богу. Вспомнилась ему и история, прочитанная утром. "Не бойтесь, — это Я", — сказал Иисус испуганным ученикам. Петр тогда вышел из лодки и направился по воде к Иисусу. Возможно, он шел по такой же серебристой тропинке, ведущей прямо к Иисусу. Дэвид был уверен, что эта тропинка появилась здесь по воле Божьей, чтобы напомнить ему, что Иисус находится рядом и протягивает к нему руку помощи даже здесь, далеко в море.
— Ваффи, — прошептал он, — я буду сейчас молиться.
Ваффи, понявший, что его истеричный крик не производит на мужчин никакого впечатления, перестал кричать и обессиленно прислонился головой к плечу Дэвида. Он тихо всхлипывал и дрожал всем телом. Но при всем своем удрученном состоянии Ваффи обратил внимание на необыкновенное спокойствие Дэвида. Неужели он верит, что Христос силен помочь? Может быть, Он дал Дэвиду силу быть спокойным и надеяться в таких тяжелых обстоятельствах? Поможет ли им Христос? Ваффи придвинулся к Дэвиду совсем близко. Это действовало на него успокоительно, да и, к тому же, вдвоем было теплее.
— Кто ты? — неожиданно обратился к ним высокий мужчина. — Ты сын нашего народа, кто твой отец?
— Он води-тель грузовика, —прошептал Ваффи, стуча зубами от страха. Огни на берегу были так далеко, а море таким глубоким...
— А ты, французский мальчик, — продолжал мужчина, — кто твой отец и где ты живешь?
Он говорил по-французски, и Дэвид смотрел на него непонимающими глазами.
— Я не понимаю, я англичанин, — ответил он на местном наречии. Мужчина посмотрел на него с интересом. ;,эд;. —.
— Англичанин, а говоришь по-нашему? — воскликнул он. — Кто же ты?
— Я — сын доктора из английской больницы, — ответил Дэвид, и при воспоминании о своем добром, сильном отце голос его задрожал.
Мужчина очень низко наклонился к нему и долго рассматривал при лунном свете маленькое белое лицо.
— Сын английского доктора, — повторил он. — Это тот высокий доктор с маленьким шрамом на лбу?
— Да, и-и, — ответил Дэвид, на этот раз слегка всхлипнув. Мужчина, все еще внимательно смотря на него, озабоченно почесал себе бороду. Затем он повернулся к товарищу, правившему лодкой.
— Этот доктор — честный человек, — сказал он. — Он отец беднякам. Я был не старше этих пацанов, когда умерли мои родители и никто не лечил раны на моих ногах. Но этот доктор нашел
меня и принял в больницу. В течение долгих месяцев я лежал в больнице, и он собственноручно перевязывал мои раны. Не будь его, я был бы сегодня хромым калекой. Я не хочу, чтобы по моей вине упал хотя бы волос с головы его сына. Мы должны придумать что-нибудь другое.
— Другого пути нет, — возбужденно отозвался его товарищ. — Если дети вернутся домой, мы пропали.
— Ты не прав, — возразил первый, который, по всей вероятности, уже составил себе новый план действий. — Послушай, мы успеем еще до восхода солнца добраться до следующей бухты. Там мы пристанем к берегу, высадим детей в том месте, где начинается тропинка. Через час мы передадим винтовки, получим за них деньги, и я завязываю с этим делом. Детям придется бродить часами, пока они найдут село, потом будут спать. Люди в тех горных селах ездят на ослах и поэтому не смогут быстро сообщить родителям, что дети находятся у них. Итак, дети ни в коем случае не смогут сегодня вечером и даже завтра утром возвратиться к своим родителям. Мы успеем еще до рассвета спрятать лодку, и задолго до наступления ночи ружья будут вверху, в горах. У жителей гор есть свои контрабандистские тропы, и потому они не выдают чужих секретов.
Мужчина, сидящий за штурвалом, был явно встревожен и недоволен. Последовала долгая, тихая беседа, в то время как лодка стремительно продвигалась вперед.
Наконец мужчина, желавший во что бы то ни стало спасти мальчиков, вновь повернулся к ним.
— Этого я не боюсь, — сказал он, указывая на
Ваффи. — Он — сын нашего народа, и наша война — это его война. Его родственники не выдадут нас. Я больше боюсь другого, но и ему не хочу причинить зла в знак благодарности его отцу. Послушай, малец, — сказал он, наклонившись совсем близко к лицу Дэвида, — мы высадим тебя на берег в целости и сохранности. Когда ты попадешь домой, то расскажи твоему отцу обо всем. Скажи ему, что я помню о добре, которое он оказал мне, и потому был добр к его сыну. Попроси его не выдавать нас во имя любви, которую он питает к нашей стране и к нашему народу.
— Хорошо, я запомню! — торжественно пообещал Дэвид. — Я объясню ему, что мы не имеем права выдавать.
Он весь дрожал от холода, и голова его кружилась от усталости и пережитого страха. Но теперь страха больше не было, ведь мужчина был так ласков. Когда-нибудь, как-нибудь они все же попадут домой. Затем мужчина разрезал ножом веревки, которыми мальчики были связаны. Доски были твердыми, и ночь холодной, но море нежно покачивало лодку, а серебристые брызги, то и дело ударявшиеся о нос лодки, как будто пели мальчикам колыбельную. Луна успела уже высоко подняться над горизонтом и, посмотрев на нее, Дэвид почувствовал, как душа его наполняется покоем. Ему показалось, как будто какие-то сильные, любящие руки держат его, и положил свою руку на плечо испуганного маленького Ваффи, чтобы утешить.
"Мне бы очень хотелось, чтобы Ваффи все понял, — подумал он. — Ах, как сильно я этого желаю!" Затем он свернулся калачиком на своем твердом сиденьи и заснул глубоким, спокойным сном,
как будто находился в своей постели. Ярко сияли на небе созвездия, а луна продвигалась все дальше по своей траектории по направлению к большой горе. Приближался предрассветный, самый темный час ночи... Наконец лодка со своим "драгоценным" грузом причалила к берегу.
