Ор. Название: Three Go Searching (Patricia St. John)
Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1990
Серия: По Следам Веры 12
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13
"ОНИ МОИ"
День обещал быть прекрасным. Ваффи, появившийся еще во время завтрака, нетерпеливо заглядывал в калитку и делал загадочные знаки, оповещая о своем приходе, хотя все его и так давно заметили, но мальчик любил таинственность. Просто так войти в дверь было для него страшно неинтересно, и весь день казался испорченным.
Мать не могла отправиться в горы сразу, так как ей надо было дожидаться Марианну, чтобы решить кое-какие дела по поводу еды и закупки продуктов. Марианна была спокойной женщиной с несколько печальным, но добрым выражением лица. Она приходила каждое утро уже в течение двенадцати лет. Когда Пит, Дэвид и Рут были маленькими, она носила их на спине в большом платке и любила всех троих как своих детей, умерших в раннем детстве. Приходила она в дом доктора охотно, но имела привычку опаздывать. Было уже начало одиннадцатого, когда мать, Дэвид, Ваффи, Рут с куклой и Лумпи выехали со двора, захватив с собой корзинку с печеньем и лимонадом.
Дэвиду нравилась эта черная дорога, серпантинами поднимавшаяся все выше и выше, так что, смотря вниз, можно было видеть ее повороты. Справа возвышалась скала, а слева была видна равнина, за которой на горизонте тоже виднелись могучие горные вершины. Матери приходилось ехать очень медленно, так как на дорогу часто выскакивали козы разных мастей со своими козлятами, сопровождаемые такими же неосторожными пастушками. К счастью, машин было мало. На половине дороги находилось уже знакомое всей семье место, где они обычно делали привал. Так поступили и на этот раз.
Весна была в полном разгаре, но из-за засухи было мало цветов. Могучие эвкалиптовые деревья с серыми стволами и шелестящими от легкого ветерка листьями создавали освежающую тень. По склонам гор росли кустарники, издававшие приятное благоухание. Даже на скалах примостились растения и ползали насекомые.
Немного подкрепившись, они собрали все оставшееся в корзинку, отогнав при этом козу, явно желавшую позаботиться о том, чтобы ничего не пропало. После этого мать занялась вязанием. Рут — строительством домика для кукол, а Дэвид, Ваффи и Лумпи решили взобраться вверх по склону. Кругом было необыкновенно тихо. Мальчики пробирались от дерева к дереву в поисках прутьев для удочек.
Внезапно до их слуха донеслась типичная азиатская песня, состоящая из чередующихся высоких и низких нот и монотонной мелодии. Вскоре они увидели и поющего. Это был маленький мальчик, одетый в грязную одежду из мешковины. Сидя на скале, пастушок широко открытыми глазами смотрел на мальчишек. Поскольку он иногда целыми днями не видал ничего, кроме скал и коз, то эта встреча была для него приятной неожиданностью. Но Ваффи и Дэвида, которые каждый день играли с мальчишками, больше интересовали козы и Лумпи, пытающийся погонять их. Двое козлят, один из которых был явно сильнее, бодались маленькими тупыми рожками. Вдруг козленок послабее отступил и прыгнул прямо на середину дороги в тот самый момент, когда из-за угла показался несущийся на большой скорости грузовик, груженный камнями. Маленький пастушок быстрее молнии оказался возле козленка, обвил его руками и ловко переметнулся вместе с ним в кусты. Заскрипели тормоза, шофер резко свернул в сторону, отчего камни с грохотом перекатились в один конец кузова, грозя опрокинуть грузовик. Мужчина зло выругал мальчика и поехал дальше, подняв облако пыли.
Пастушок еще несколько мгновений лежал в кювете, прижимая к груди яростно дрыгающего ногами козленка. Колени его были сильно поцарапаны, но больше никаких повреждений не оказалось. Затем он вскочил, поставил козленка на траву, погрозил кулаком вслед грузовику, громко ругая шофера, и как ни в чем не бывало пошел дальше. Отойдя немного, мальчик свистнул, в результате чего примерно дюжина коз потрусила вверх по откосу вслед за ним. — Хватит с меня, — сказал пастушок, — обращаясь к наблюдавшим за этой сценой мальчикам, — я лучше уведу их наверх, на самую вершину, где нет грузовиков.
Он стал взбираться еще выше, а стадо сбилось в кучу, следуя за ним по пятам.
— Эй ты, растеряешь половину! — закричал Дэвид ему вслед. — Посмотри, вон еще один бродит. Мальчик оглянулся.
— Это не мой, — ответил он, — мое дело заботиться только о своем стаде, об этих двенадцати, этого с меня достаточно. Те там принадлежат другому пастуху, пусть он и заботится о них.
Через несколько мгновений пастушок исчез вместе со своим стадом за мимозовыми деревьями, не оставив на выгоревшей от солнца земле и следа. Вскоре Дэвид с Ваффи нашли подходящие для удочек прутья и начали спуск по опасному песчаному склону. Это было очень весело, хотя брюки выглядели после этого не наилучшим образом. Поскольку приближалось время обеда, то мать и Рут подались на поиски мальчишек, которые, съехав последний отрезок пути, с радостным воплем плюхнулись прямо к их ногам.
Удочки были отличные, теперь все дело стало за червями, появлявшимися во время дождя. Времени у мальчишек было тоже не так-то и много, так как чрез неделю начинался учебный год.
Побережье стало для мальчишек таинственным местом. Через два- три дня после исчезновения лодки Дэвид с Ваффи спустились ранним утром к морю и увидели ее вновь. Осторожно обогнув скалу, они подплыли поближе, чтобы можно было лучше рассмотреть ее. Лодка спокойно покачивалась на воде, как будто никуда и не уплывала. — Они вернулись ночью, — прошептал Ваффи, — вчера, при заходе солнца, лодки еще не было. Мы должны наблюдать за ними, спрятавшись с удочками вон за той большой скалой, и в один прекрасный день у нас будет приключение.
— Какое приключение? — спросил Дэвид, весь горя от любопытства и страха. Мальчишки смотрели вниз со скалы в море и болтали ногами. Ваффи в ответ только загадочно покачал головой.
"Может быть, ему известны страшно интересные истории, а может быть, он просто притворился. Его не поймешь!" — подумал Дэвид.
Но дни проходили за днями, прошла целая неделя, и ничего интересного не случалось.
Один раз они нашли на берегу жирную сардину, которую не преминули поджарить и разделить себе на ужин. Маленькая лодка приплывала и уплывала в темноте. Каждый вечер мальчишки, стоя в саду, наблюдали через забор за бухтой до самой ночи, но ни разу не увидели на светлом во время захода солнца горизонте нечто, напоминающее лодку. Таинственная лодка занимала все мысли Дэвида.
Маленькая горбатая девочка постепенно выздоравливала, и Дэвид больше не переживал за нее. Мать сказала, что он сможет вскоре посетить ее. О винограде он тоже начал забывать, только иногда в темноте соделанное вновь приходило ему на память. Но Дэвид твердо решил не слушаться Ваффи и быть хорошим, поэтому, думал он, о прошедшем можно забыть. В конце концов, надо ведь только сказать "нет" в ответ на предложение Ваффи сделать что-нибудь плохое, а это не так-то и трудно. Но то, что произошло чрез несколько дней, было для Дэвида неожиданностью.
Мальчики лазали по скалам на другом конце бухты, как вдруг Ваффи спросил Дэвида:
— Ты ведь знаешь глубокое место за вон той скалой? Я туда недавно нырнул с высоты. Ты бы на такое не решился.
— Ты меня еще не знаешь! — вспылил Дэвид. — Я ныряю лучше тебя! Папа ходил с нами на речку, и я прыгал со второй ступеньки. В следующий раз я нырну с башни.
— Это неправда, — сказал Ваффи.
— Правда! — злился Дэвид.
— Тогда прыгни с этой скалы в воду, и я поверю тебе, — предложил Ваффи.
— Это невозможно, — возразил Дэвид. — Мама запретила мне плавать на другой стороне бухты, где она не может наблюдать за мной из окна.
Ваффи засмеялся.
— Я так и знал, что ты не посмеешь, — сказал он ехидно. — Ты трусливый заяц, вот ты кто! Я не верю, что ты вообще можешь прыгать с высоты. Если бы ты мог, то прыгнул бы. Твоя мама не увидит это, а через пять минут ты будешь опять сухой.
С этими словами Ваффи начал подозрительно посвистывать. Дэвид весь покраснел от злости. Он без труда мог бы спрыгнуть в воду. Больше всего его злило то, что Ваффи назвал его трусом. Но он обещал маме не делать этого. Как же поступить?
— Я так и знал, что ты врешь, — сказал Ваффи холодно.
— Это неправда! — закричал Дэвид. — Смотри! Рубашка полетела в сторону, и в следующее мгновение он уже летел головой вниз в воду. Но море в этом месте было намного мельче, чем Дэвид предполагал. К счастью, ему удалось руками смягчить удар, но головой он все же сильно ударился о скалу. Вынырнув чрез минуту с разодранными в кровь руками и большой красно-синей шишкой на лбу, Дэвид чувствовал себя совершенно разбитым. Взбираясь вверх по скале, он начал плакать.
— Ты во всем виноват, — всхлипывал он. — Сейчас мама обо всем узнает и будет ругать. Я ей скажу, что ты виноват.
— Скажи ей лучше, что ты поскользнулся и упал, — посоветовал Ваффи совершенно спокойно, — тогда никому из нас не попадет.
Но Дэвид уже не слушал его. Он взобрался по склону и побежал к дому. Шел он довольно медленно, потому что чувствовал себя очень плохо. Ноги были тяжелее свинца, голова невыносимо ныла, было трудно дышать. Всю дорогу домой Дэвид всхлипывал. Минут через десять он вошел в комнату, спотыкаясь и весь мокрый,
Мать, увидев огромный синяк на лбу сына, не стала ни о чем спрашивать, да Дэвид бы и не смог ничего толком объяснить. Потому она уложила его в кровать, помазала ладони и лоб йодом и ушла на кухню готовить ужин.
Наступал вечер. Лежа в постели, Дэвид чувствовал какое-то умиротворение. Он перестал всхлипывать. Голова больше не болела, да и вообще чувствовал он себя намного лучше.
Темнота навевала грустные мысли. В голове Дэвида рождались вопросы, на которые он не находил ответа. "Почему я во всем подчиняюсь Ваффи? — думал мальчик. — Я ведь каждый день обещаю себе быть хорошим и даже уже молился об этом. Почему я не могу устоять перед злом? Почему я не могу светить, как светила в небе? Спрошу маму".
Ужинать ему не хотелось, он просто лежал, погруженный в свои мысли, и ждал, пока мать уложит Рут спать и помоет посуду. А когда она, наконец, вошла и села возле сына, Дэвид, прижавшись к ее плечу, рассказал ей все: о винограде, о прыжке со скалы и о том, как трудно противостоять злу.
После его рассказа в комнате на несколько мгновений воцарилась тишина, затем мать сказала со вздохом:
— Тогда тебе нельзя будет больше играть с Ваффи. Я думала, ты поможешь ему стать хорошим, но если он на тебя влияет в худшую сторону, то тебя нельзя отпускать с ним. Будешь играть неподалеку, чтобы я всегда могла видеть и слышать тебя.
— Но мама, — взмолился Дэвид, — это ведь неинтересно, играть всегда возле дома! Я больше не буду так поступать. В следующий раз я скажу "нет", обещаю тебе.
— В прошлый раз ты говорил то же самое, — напомнила мать, — у тебя опять не получится быть хорошим, Дэвид. Есть только один выход. Помнишь, о чем мы говорили вчера вечером?
— Да, про детей Божьих.
— Правильно. Я объяснила тебе, что дети Божьи становятся членами Его семьи, могут жить жизнью Божьей и чувствовать себя в безопасности. Но это еще не все. Есть нечто большее. Когда ты впустишь Иисуса в свое сердце и Он поселится в нем, ты сможешь Его силой противостоять злу и быть хорошим. Ты ведь уже испытал, что собственными силами этого не достигнешь, но наш Бог очень силен, Он намного сильнее зла.
Через открытое окно проникал свежий ветерок, принося с собой запах моря. Над мысом всходила луна. Вся природа как будто затихла в ожидании чего-то. Дэвид тоже лежал совсем тихо и слушал.
— Помнишь, Дэвид, — продолжала мать, — как мы въезжали в этот дом? В нем до нас жили неопрятные и беспорядочные люди. Они не хотели освобождать дом, но папа посодействовал тому, чтобы они это сделали. Затем мы все почистили, побелили стены и поселились здесь. Теперь это наш дом. Но представь себе, что мы оставили тебя в доме одного и эти люди захотели бы вернуться и поставить все в доме вверх ногами. Смог бы ты помешать им в этом?
— Может, вдвоем с Лумпи мы смогли бы.
— Нет, вы не смогли бы, — возразила мать. — У них была собака намного больше Лумпи. Но если бы они подошли к двери и отец им сказал, что это его дом, то они бы, конечно, сразу убежали. То же самое со злыми делами и даже мыслями. Библия называет их грехом. Своей силой ты не сможешь противиться греху и избежать искушений. Но Иисус силен сделать это. Став дитем Божьим, ты можешь надеяться на Его силу, действующую в тебе. Дэвид, уверен ли ты в том, что Иисус живет в твоем сердце?
— Я не знаю, наверное, нет. Я Его еще никогда сознательно не приглашал в свое сердце, я только знаю о Нем многое из ваших с папой рассказов. — Не хочешь ли ты прямо сейчас попросить Его войти в твое. сердце и наполнить его Святым Духом?
— Хочу. Это должно быть прекрасно, побеждать зло силой Бога, живущего в твоем сердце.
И Дэвид сделал это! Рассказал Иисусу о своих плохих словах и делах. Сказал, что сожалеет об этом, просит прощения и приглашает Его войти в сердце.
— Теперь я дитя Божье, — прошептал он, обращаясь к матери.
— Да, Дэвид, теперь ты можешь быть уверен, что Иисус даст тебе силы противостоять злу.
С этими словами мать поцеловала его и тихо вышла из комнаты. А Дэвид лежал, погруженный в свои мысли. Вдруг он вспомнил о пастушке, спасшем козленка почти из-под самого грузовика. Пастушок сказал тогда: "Я забочусь о своих. Это — мои". А козы, собравшиеся вокруг его босых ног, последовали за ним в мимозовую рощу. Они толкались и бодались, стараясь быть поближе к пастушку. Животные не заботились о том, куда они идут, и ничего не боялись; им было достаточно того, что пастух впереди.
Дэвид сравнил коз с детьми Божьими и пастушка с Иисусом. С сегодняшнего вечера он тоже хотел следовать за Иисусом. И, может быть, если Иисус даст ему сил, он сможет сиять, как светило в мире... С этими мыслями Дэвид уснул.
