Ор. Название: Three Go Searching (Patricia St. John)
Перевод с английского: N/A
© Фриденсштимме 1990
Серия: По Следам Веры 12
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13
ПЕРВЫЙ СЛЕД
— Послушай, — обратился отец к голодному, пришедшему домой на обед Дэвиду, — не хочешь ли ты сегодня посетить Лелу, ту маленькую горбатую девочку? Она уже почти здорова и была бы рада посетителю, потому что к ней никто не приходит.
— Да, конечно, — отозвался Дэвид, — но мне осталось еще вклеить две картинки в альбом, который я для нее готовлю. Я сделаю это сразу после обеда, а потом, вернувшись со школы, пойду к ней в четыре часа.
Мать готовила в кухне картофельное пюре, напевая про себя какую- то мелодию. Дэвид знал, что причиной ее веселого настроения было письмо Пита. Пит сообщил, что он один из лучших учеников в школе и надеется, кроме того, попасть во вторую футбольную команду. Рассказывал он и о директоре по прозвищу "орлиный глаз". По всему было видно, что Пит очень доволен и счастлив. За обедом письмо было прочитано еще раз, и Дэвид весь горел от любопытства. Через год он тоже сможет быть рядом с Питом и увидит директора "орлиный глаз"! Но потом он вспомнил, что Англия находится очень далеко, и задумчиво посмотрел на мать, отца и Рут. За окном возвышались мимозовые деревья и виднелась бухта, где он часто играл с Ваффи. Он легонько потянул Лумпи за ухо. Как это все будет выглядеть без него? Этого Дэвид не мог себе представить.
Вернувшись домой после школы, Дэвид схватил свой альбом и побежал искать отца, который как раз делал обход. Войдя в указанную отцом палату, Дэвид поздоровался и немного нерешительно уселся на стул. Лела теперь совсем не походила на того плачущего, грязного ребенка, каким Дэвид ее запомнил. Волосы ее были помыты и заплетены в две красивые черные косы, а одета она была в чистую, белую сорочку. Девочка была в хорошем настроении.
— Я сделал для тебя альбом, — начал Дэвид, — сейчас я покажу тебе картинки. — Затем, вспомнив, что говорится в подобных случаях, добавил вежливо: — Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше?
Лела ответила не сразу.
— Да, немного лучше, — сказала она наконец. — Но я еще не настолько здорова, чтобы возвратиться домой. Ты ведь тот мальчик, который привел меня к врачу, не так ли?
— Да, — подтвердил Дэвид.
— Ах, скажи, пожалуйста, твоему отцу, что я пока не могу идти домой. Моя спина еще болит и, вообще, попроси его, чтобы он разрешил мне остаться здесь еще долго-долго. Ах, я хотела бы остаться здесь навсегда.
Дэвид удивленно посмотрел на нее.
— Тебе хорошо в больнице? — спросил он. — Я думал, что люди хотят, чтобы их как можно скорее выписали отсюда. Разве тебе нравится болеть?
— Мне нравится здесь, — твердо сказала Лела. — Мне нравится эта еда. Медсестры здесь ласковые и постель мягкая. Но больше всего мне нравятся песни, которые здесь поют по вечерам, и рассказы о человеке по имени Иисус. Я люблю этого человека, я хотела бы остаться здесь до тех пор, пока я узнаю о Нем все. Если бы Он был жив сейчас, я бы пошла искать Его и Он исцелил бы меня.
Дэвид был в нерешительности. Он видел, что Лела не все правильно поняла, но затруднялся ей это объяснить.
— Он и сейчас жив, — сказал он наконец. — Ты не сможешь увидеть Его как те люди, о которых написано в Библии, но ты можешь и сейчас обратиться к Нему, я тоже недавно сделал это!
Дэвид говорил неуверенно, потому что не знал, как девочка отреагирует на эту новость.
— Он жив? Сейчас? — прошептала она, от радости схватив Дэвида за руку. Глаза ее блестели.
— Скажи мне, где Он? Я не знала, что Он сейчас жив. Где ты нашел Его? Как Он выглядит? Ах, как бы я хотела пойти к Нему. Или, может быть. Он смог бы прийти ко мне, как ты думаешь?
— Ты меня не совсем правильно поняла, — ответил Дэвид, затруднявшийся ответить сразу на все вопросы. — Тебе не надо никуда ходить. Он всегда находится рядом с нами. Я всего-навсего преклонил колени и помолился Ему. Если ты сделаешь так, то Он войдет в твое сердце.
— Но я ведь не могу преклонить колени, — сказала Лела со страхом. — Я должна оставаться в постели.
— Это не страшно, — успокоил Дэвид, — если тебе нельзя вставать, то ты можешь и лежа в постели помолиться. Знаешь, когда Иисус будет жить в твоем сердце, то будет не важно, что у тебя нет никого, ни отца, ни матери. Ты будешь принадлежать Ему, и Он будет любить и защищать тебя. Попроси медсестру объяснить тебе это. Я сейчас покажу тебе картинку в альбоме, как Он воскрес из мертвых и сказал Своим ученикам: "Не бойтесь, я жив!" Мне мама рассказала эту историю.
— Покажи, — потянулась к нему Лела, чуть не вывалившись из кровати от нетерпения и любопытства.
Когда Дэвид нашел картинку, Лела долго, не отрываясь смотрела на человека с поднятыми вверх руками и учеников, преклонившихся пред Ним.
— Посмотри, какие они счастливые! — сказала она наконец. — Они, наверное, больше никого не боятся. Но я хотела бы, чтобы Иисус повернулся, чтобы я смогла увидеть Его лицо.
— Мне кажется, что никто из людей в настоящее время не знает, как Он выглядел, — сказал Дэвид, — ведь это было так давно. Но, мне кажется, я должен идти, сюда идет медсестра с градусниками. Я приду еще и расскажу тебе больше.
Лела открыла рот, собираясь попросить Дэвида остаться, но медсестра поставила ей градусник, и она только улыбнулась и помахала на прощание рукой.
Домой Дэвид шел не спеша. Была пятница, а в пятницу не задают домашнего задания и поэтому он мог еще до захода солнца побродить по берегу. С Ваффи идти ему не хотелось, и поэтому он решил пойти с Лумпи, который уже бежал ему навстречу.
Дэвид думал о Леле. Если бы она могла стать дитем Божьим, то ее жизнь совершенно изменилась бы. Иисус нежно заботился бы о ней даже там, в ее селе. Тогда она не была бы больше одинокой и несчастной. Дэвид обрадовался своим мыслям и, счастливый, подобно маленькому козленку, начал ловко спускаться к морю, перепрыгивая с камня на камень. Лумпи весело лаял. Перед ними простиралось море. Оно не было золотистым, как при заходе солнца, а темно-синим в приближающихся сумерках. На ходу Дэвид напевал песню:
Глубже всех морей и океанов Необъятна, сильна, широка, Выше звезд, что тускло в небе светят, Есть любовь небесного Отца.
Дэвиду казалось, что он чувствует, как любовь Божья окружает его со всех сторон. Море было спокойно, отражая в себе нежные тона неба. Дэвид посмотрел в сторону мыса и подумал, что где-то там, среди гор и долин, находится Лелино село и девочка будет единственным человеком в нем, знающим о любви Божьей. Дэвид перестал прыгать и, усевшись на камень, задумался. Ему вдруг стало грустно от того, что так много людей в этих селах не знают об Иисусе. Не знает Его Ваффи и пациенты в больнице, которые не могут понять того, что им рассказывают о Нем. "Когда я вырасту, то тоже стану миссионером, как папа, — думал он. — Я тоже приеду сюда и расскажу этим людям все, может быть, даже пойду в Лелино село!"
Размечтавшись, Дэвид забыл обо всем на свете. Устремив взор в темную воду и пропуская сквозь пальцы теплый песок, он представил себя сильным, бесстрашным мужчиной, направляющимся в горное село. Он тоже будет лечить людей и рассказывать им об Иисусе.
Уже почти совсем стемнело, но Дэвид не заметил этого. Лумпи лежал рядом, положив голову на лапы. Тишину нарушал только плеск волн.
Вдруг Лумпи навострил уши, насторожился, нюхая воздух, и тихо зарычал. Дэвид испуганно схватил Лумпи за ошейник и, оглянувшись, увидел приближающихся двух мужчин. Они не могли прийти со стороны мыса, иначе он бы увидел их. Не спустились они и с холма, но как будто выросли из земли, совсем рядом от того места, где сидел Дэвид. По всей вероятности, мужчины скрывались поблизости за камнями.
Дэвид лег на землю и откатился за камень. Обняв Лумпи за спину, он умолял друга молчать. Лумпи перестал рычать, но все его тело было напряжено. Пес как будто чувствовал, что это необыкновенные рыбаки. Заметил это и Дэвид, так как передвигались мужчины быстро и как-то целеустремленно, оглядываясь через каждые несколько секунд. Был бы Дэвид побольше, они бы непременно заметили его. Кроме того, темнота сослужила мальчику хорошую службу.
Один из мужчин взобрался на скалу, отделяющую бухту от моря. Ту самую бухту, в которой Ваффи с Дэвидом видели таинственную лодку! Другой браконьер тем временем протянул первому, сидящему на скале как в седле, длинный, завернутый во что-то предмет. Затем взявший его отошел к скалистому гребню хребта и наклонился вниз. Через несколько минут он вернулся и, приняв от своего товарища такой же самый длинный предмет, опять ушел. Это повторялось несколько раз. Отнеся последний пакет, он исчез за гребнем хребта.
Вновь воцарилась тишина. Лумпи весь дрожал. Он был твердо убежден в том, что здесь происходило нечто особенное, и это дело обязательно нужно бы облаять, но, чувствуя на своей шее любимую руку, запрещающую ему это, пес не издал ни звука. Один из мужчин направился на другой конец берега, посмотрел, нет ли кого за скалами, и вернулся. Затем он обвел глазами бухту и, уверенный в том, что берег пуст, полез на скалу, цепляясь ногами за скользкие выступы и траву. Вскоре он исчез в облюбованной Дэвидом маленькой бухте. Через несколько мгновений тишину нарушил легкий плеск весел, и лодка тихо вышла в открытое море и вскоре совсем исчезла из виду. Дэвид и Лумпи остались незамеченными.
"Наверное, они включат мотор только в открытом море", — размышлял Дэвид, стуча зубами от холода. Он отпустил Лумпи и, выпрямившись, сел. Кругом было совершенно тихо. Еще с минуту прислушиваясь, мальчик встал и что есть духу побежал домой. У калитки своего сада Дэвид встретил искавшего его Ваффи.
— Где ты был? — удивился тот, — и почему ты так быстро бежал?
— Внизу на берегу, — ответил Дэвид гордо. — Я видел, как маленькая лодка уезжала. Двое мужчин носили в нее какие-то длинные предметы в мешках. Я спрятался за камнем и все видел. Они гребли веслами и так отъехали от берега, не включая мотора.
Ваффи весь позеленел от зависти, что он не был рядом с Дэвидом в тот момент. Вначале он притворился, что не верит ему, и мальчишки начали спорить. В результате Дэвид, отойдя от друга на несколько шагов, сказал со злостью:
— Ну хорошо. Я все расскажу отцу. Он уж мне поверит.
С этими словами он побежал домой. Но Ваффи, который на самом деле верил каждому его слову, догнал его. Он не хотел допустить, чтобы эта тайна стала достоянием взрослых, и уж ни в коем случае не должен знать об этом отец Дэвида. Родители Дэвида интересовались тем, чем занимается их сын. Они начнут задавать вопросы, а Дэвид достаточно глуп, чтобы рассказать им правду, и тогда мальчикам, может, даже нельзя будет больше играть на берегу. Ваффи считал, что другу не повезло с родителями. Свои собственные, живущие по принципу "чего глаз не видит, то сердце не волнует", были ему милее. Они никогда не тратили времени на расспросы.
— Дэвид, — умоляюще шептал он, — не рассказывай об этом никому, слышишь? Это наша с тобой тайна, и мы разрешим эту загадку сами. Взрослые расскажут обо всем полиции, и тогда нам, может быть, запретят играть на берегу.
Дэвид был в нерешительности. Ему не очень хотелось играть там. Но, с другой стороны, это ведь было настоящее приключение, почти такое, как в "Острове сокровищ". Пит, конечно, будет страшно завидовать ему, когда узнает обо всем.
— Клянись! — требовал Ваффи, смотря на товарища сверкающими глазами. — Если ты проболтаешься, то испортишь все дело. Обещай мне никому не рассказывать об этом.
— Ладно, — согласился наконец Дэвид. Ему были милее тайны, которые он мог бы рассказать маме перед сном. Но, с другой стороны, в этом ведь нет ничего плохого иметь тайну. "Может быть, это даже по-мужски знать тайну, о которой ни один взрослый в мире не знает", — убеждал он себя. Дэвид направился домой, жуя лист жерухи и обдумывая происшедшее. Может быть, он попытается поговорить с отцом в общих чертах, не выдавая тайну.
— Папа, — обратился он к отцу после ужина, — почему некоторые люди выезжают ночью на маленьких лодках в море?
— Чтобы ловить рыбу, —- ответил отец, думавший о пациенте с лопнувшим аппендиксом. — Рыбаки чаще всего рыбачат по ночам, потому что ночью рыбы не видят сеть.
— Значит, не запрещено выезжать из бухты ночью? — осторожно осведомился Дэвид.
— Это, по крайней мере, необычно, — ответил отец, — там слишком мелко для того, чтобы ловить рыбу. Но я думаю, это не запрещено. Сынок, уже поздно, не жди меня. Спокойной ночи, Дэвид и Рут. Когда я вернусь, вы будете уже спать.
Он торопливо поцеловал детей и ушел, Дэвид задумчиво пил молоко.
— Мама, — сказал он наконец, — что бы ты подумала, увидев в сумерках людей, несущих к лодке какие-то длинные предметы?
— Я бы подумала, что это удочки, — ответила мать, обеспокоенная тем, что муж в последнее время часто допоздна пропадает на работе. — Ты что, видел нечто подобное?
— Гм, да, — сказал Дэвид, обдумывающий, как далеко он может зайти, не нарушив обещания. — Почему люди отъезжают от берега на веслах, если у лодки есть мотор?
— Наверное, чтобы не распугать рыб, — заключила мать. — Рут, перестань облизывать пальцы. Пошли помоем руки!
Все еще держа кружку с молоком, Дэвид вздохнул и сморщил лоб. "До чего же непонятливы взрослые, — думал он. — Как скучно быть взрослым".
Дэвид вдруг почувствовал себя страшно одиноким и непонятым. Он был сегодня в большой опасности и теперь знал тайну, может быть, даже государственного значения. А у взрослых на уме только рыба. Если бы он мог рассказать им обо всем, они бы, конечно, удивились. Были бы они хоть немного полюбознательней и задали несколько вопросов, тогда он мог бы им кое-что рассказать.
— Мама, — спросил Дэвид, последовав за ней в ванную, где она как раз мыла колена Рут, — представь себе, что лодка выезжает в море без света. Как ты думаешь, почему так делается?
— Я думаю, из-за сардин, — ответила она. "Опять эти рыбы, — подумал Дэвид и прекратил попытки.
