Ор. Название: The Fate of the Yellow Woodbee: Introducing Nate Saint (Dave and Neta Jackson)
Перевод с английского: N/A
© CLV 2002
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14
ХАОС
На следующий день над Тиваено кружили три деревянные пчелы. Они не были желтыми, как та, которую они разрушили у реки Кура-рай. Одна была серебристой, а другие — темно-зеленые. Они долго кружили над деревней, но не спускали никаких подарков.
— Это совсем плохо, — сказал Гикита. — Теперь ководи сердятся и придут убить нас. Теперь мы должны оставить село.
— Я думала, что мы убили их, чтобы они оставили нас в покое, — насмешливо сказала Минтака. — Теперь ты говоришь нам, что они снова придут к нам.
— Да, — ответил Гикита. — Ведь мы знали, что случалось в прошлом, и нам не нужно было убивать их. Несколько лет назад мы убили только одного из них, а они месяцами гнали нас по джунглям своими огненными палками. Теперь мы убили пятерых незнакомцев. Естественно, они будут сильно мстить нам.
На этот раз жители деревни слушали его. В тот же вечер Кимо и Дава собрали свои скудные пожитки и исчезли в джунглях вместе со своими тремя детьми.
— Мы присоединимся к другой деревне аука, — сказал Кимо. — Здесь мы не можем больше жить. Для аука возможно было присоединиться к другому селу, даже если оно было одним из тех, с которым они раньше враждовали. Пришельцев обычно оставляли в покое. Через некоторое время они становились членами деревни. Если их не принимали, то они шли дальше или возвращались в свое старое село. "И надо же им было ночью уходить, — подумал Нива, когда он увидел, как Кимо и Дава уходили в джунгли с детьми. — Они, видно, больше боятся ководи, чем анаконду или ягуара".
На следующий день еще одна деревянная пчела пролетела над деревней. Но она выглядела совершенно другой. У нее не было крыльев, и до сих пор никто не видел ничего подобного. Она выглядела как москиты с огромным глазом впереди. Это насекомое висело над селом и громко жужжало.
Все аука, даже Нива с матерью, побежали в джунгли.
— О нет, — плакала Акаво, — Что мы сделали? Выбрав правильное решение, Гикита предупреждал нас, что ководи придут, чтобы мстить нам. — Она громко заплакала, как будто стояла перед новой трагедией. — И если Даума жила у них, то ее наверняка сейчас убьют.
— Может, и нет, мама, — утешал ее Нива. — Хотя вчера над нами летали три деревянные пчелы, ководи не напали на нас. Может, Даума уговорила их, чтобы они оставили нас в живых.
— Она всего лишь аука, какую силу она может иметь? — опять запричитала мать. — Мы знаем, что в прошлые годы ководи убили многих наших людей. — Она обратилась к старшему сыну: — Нампа, что ты думаешь? Ты сражался с ними. Может ли Даума просить за нас?
Нампа, у которого все еще сильно болела голова, так что он еле мог идти, только пробормотал:
— Не знаю. Меня это не касается. — Спотыкаясь, он пошел дальше.
Нива и его мать остановились у маленького озера и стали ждать. А Нампа пошел дальше по дороге в джунгли. Эти двое долго стояли, пока не стих гул деревянной пчелы. Затем они осторожно побежали назад в деревню. Другие жители тоже вернулись и стали готовиться к переселению. Из-за некоторых вещей возникла ссора: что кто может взять себе. В первую очередь, вызвали ссору подарки незнакомцев. Один требовал себе топор, другой хотел иметь мачете, третий просто взял один из горшков. Только из-за одежды никто не ссорился. Большинство снимали ее с себя и бросали в огонь. Они не хотели выглядеть, как ководи. Вообще они не хотели иметь ничего, что напоминало бы им о ководи, но горшки, топоры и мачете были слишком ценными, чтобы просто выбросить их. Но Нива не выбросил тот кусок кожи от деревянной пчелы. Наоборот, он завернул в него свою трубку и перевязал его лианой. Нива целый день не видел Нанкиви и ГиМэри, и поэтому он подумал, что они убежали вместе. Другая жена Нанкиви как раз вела детей к реке. У каждого ребенка на спине был его гамак, и еще он нес другие вещи. Гуськом они прошли в неглубоком месте и исчезли в джунглях.
— Мы тоже уйдем? — спросил Нива свою мать, — уже почти все ушли.
Акаво сидела в своем гамаке и смотрела на холодную золу от костра. Она сидела там все утро. Было необычным, что она просто так дала костру погаснуть. Теперь им придется искать горящий уголек в другом костре, чтобы их костер вновь горел.
— Мама, — снова начал Нива, переживая, что мать его безразлична ко всему. — Я голоден. Я пойду наловлю рыбы, а ты побеспокойся о костре. Тогда мы сможем поесть, когда я вернусь.
Нива пошел со своим копьем вниз к реке. Он знал, где всегда собирается рыба. Он очень переживал за мать. В таком состоянии он ее еще никогда не видел. Она вела себя так, как будто потеряла всю силу и надежду. Но и он чувствовал себя так же. Что же им оставалось делать? Их деревня распалась. Казалось, что ководи наступают им на пятки. Люди в страхе убегают, и вот его мать — казалось, она ускользает в другой мир.
Но когда Нива вернулся с двумя рыбами, он увидел, что Акаво исчезла. Точнее сказать — единственным человеком, кто остался в деревне, была его тетя Минтака. Она шла от дома к дому и просматривала оставленные вещи. Что она считала ценным, то брала с собой.
— Где моя мать? — спросил он.
— Кто знает, — пожала плечами Минтака. — Все исчезли в джунглях. Как я могу видеть твою мать, если ее нет.
Она подняла глиняный кувшин, критически осмотрела его со всех сторон и, наконец, сунула его в мешок.
Из страха, что Минтака возьмет себе рыбу, Нива не оставил ее дома, но взял с собой на глиняный холм, где обычно делали горшки. Может, мать работает там. Она часто ходила туда, когда о чем-то переживала, и руками мяла мягкую глину. Эта работа успокаивала ее. Но и там ее не было.
Нива звал ее и искал с края джунглей на всех тропинках, ведущих из села, но никак не мог найти ее. Теперь он действительно переживал. Чувство тяжести разлилось по желудку. Когда он снова вернулся в Тиваено, исчезла и Минтака. Нива побежал по оставленному селу. Он чувствовал себя одиноким и боялся. На небе собирались тяжелые тучи. Скоро пойдет дождь. Ему хотелось, чтобы его ручной попугай был здесь, чтобы пообщаться, но ведь он подарил его незнакомцам. Он еще немного поразмышлял: оставили они его у себя или съели. На землю спускались сумерки, и брошенное село окутал необычный синий свет. Дома Нива сел в свой гамак и огляделся. Гамак его матери был на месте, как и ее горшки. С дерева свисала банановая ветка, и плоды на ней были почти спелыми. Сумка матери из пальмовых листьев висела на балке. Все выглядело так, как будто она ушла не насовсем.
"С другой стороны, — думал Нива в тишине, — она могла в волнении просто убежать в джунгли, ничего не взяв с собой". Что же делать? Если он уйдет искать ее, то она, вернувшись, не найдет его дома. Тогда она подумает, что он ушел. А если он останется здесь... а, может, она нуждается в помощи? Его размышления закончили первые капли дождя. Казалось, что надвигается сильный ливень. Он так хотел, чтобы его мать была здесь, но не было никаких шансов найти ее в тропическом ливне.
Тут он снова вспомнил, что его костер потух, и он не сможет вновь зажечь его. Он выбежал на улицу и обыскал близлежащие дома. Наконец, в доме Гикиты он нашел под золой несколько дымящихся головешек. Он сгреб их в горшок и побежал домой. Там он усиленно дул на них, подложив сухих веток, пока они не загорелись.
"Если мама придет домой, то у меня хоть будет огонь, чтобы ей обсушиться и погреться", — думал он. Затем он нацепил на палку рыбу и повесил ее над костром. После этого он лег в гамак, подумав, что, пока на улице идет дождь, рыба будет готова.
На следующее утро Нива все еще был один в деревне. Он решил искать Акаво. В том состоянии, в каком он видел ее в последний раз, она была не способна позаботиться о себе. Она могла пораниться, заболеть или заблудиться. Он должен найти ее.
Нива собрал свое копье, трубу, стрелы, завернул горящие угли в пальмовые листья, чтобы у него был огонь, когда он вернется. Затем он пошел искать свою мать.
Пять дней Нива искал ее в джунглях. Наконец, он нашел ее полуживую, она лежала, свернувшись между корнями перечного дерева. Он принес из горного источника воды, нашел бананы и другие фрукты, чтобы она поела. Из бамбука и пальмовых веток он построил простой навес, зажег костер и только на короткое время оставлял ее одну, чтобы поохотиться или половить рыбу. Проходили недели, силы Акаво возвращались, и за это время Нива стал хорошим охотником. Мальчик с матерью месяцами жили в джунглях одни, ходили вокруг, строили навесы из веток для защиты от дождя. Настоящий дом они не строили и не присоединялись ни к какой деревне.
Иногда они посещали другую деревню аука, оставаясь там на одну или две недели. Но рано или поздно Акаво опять становилась беспокойной и со страхом отправлялась в джунгли. Нива должен был следовать за ней. Однажды они встретили ГиМэри, сестру Нивы. Она жила с Ипой, другой женой Нанкиви, в одной из деревень. Она рассказала, что брат Ипы убил Нанкиви во время ссоры.
— Теперь, — сказала ГиМэри безразлично, — когда мы остались одни, то живем вместе. От ГиМэри они также узнали, что Нампа погиб на охоте. Подробности гибели не были известны. Некоторые рассказывали, что у него вдруг сильно заболела голова, и он умер в дороге. Другие говорили, что его задушила анаконда.
Но хотя они нашли ГиМэри, у которой от Нанкиви родился ребенок, Нива не мог уговорить мать остаться в этом селе.
— Нет, — сказала Акаво, — со своим ребенком у нее теперь своя жизнь. Теперь я осталась одна и должна найти Дауму.
Впервые, с тех пор как они оставили Тиваено, она вспомнила Дауму. Но Нива тут же понял, почему его мать была такой беспокойной. В своем смятении она все еще искала Дауму. Если его старшая сестра еще жива, и ее каким-то чудесным образом можно было найти, тогда они, может быть, никогда и нигде не остановились бы. Но как они найдут Дауму в своем бесцельном хождении по джунглям? Если она вообще еще жива, то находится у ководи. Положение казалось безнадежным. Более двух лет Нива и Акаво переходили с одного места на другое. Однажды, когда поспели плоды хлопчатого дерева, они пришли в село, которое Гикита выбрал себе для жительства. К их большому удивлению, в это время туда же пришли его тетя Минтака и жена Гикиты Манкаму. Они рассказали интересную историю.
Год назад обе они убежали из джунглей и были приветливо приняты белыми.
— Нет, нет, — убеждали они всех, — ководи не едят людей, они ничего плохого не сделали нам. И к тому же, — сообщили они торжественно, — мы нашли Дауму! Она жива, и ей хорошо там!
Первая улыбка впервые осветила лицо матери с тех пор, как они ушли из дому.
Как и думала Акаво, ее дочь все эти годы жила у ководи и научилась разговаривать на их языке. Вместе с Минтакой и Манкаму Даума выучила некоторых ководи своему родному языку.
— Но у белых очень плохие уши, — сказала Минтака с презрением, — они многого не могут понять.
Затем женщины рассказали, что Даума хочет снова возвратиться домой, и привести с собой двух женщин ководи, которые хотят жить вместе с аука.
— Итак, — сказала Манкаму своему мужу Гиките, — может, после всего услышанного ты вернешься в Тиваено и построишь новый дом? Наверное, и другим семьям тоже нужно вернуться туда?
Гикита долгое время сидел тихо, и смотрел то на одну, то на другую женщину, которые жили с ководи. Наконец, он сказал спокойным голосом:
— После того, как я увидел, что вы остались живы, я верю, что ководи не едят людей, и что мы убили их напрасно. Я вернусь назад.
