Ор. Название: Christie, the King's Servant (O.F. Walton)
Перевод с английского: N/A
© Христианское просвещение 2002
Серия: Семя веры 5
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12
«МЫ ЗНАЕМ»
На следующий день Дункан мог рассказать мне обо всём, через что он прошёл во время той ужасной ночи. Как оказалось, он был отрезан от других лодок, когда шторм только начался, и больше ни разу не видел их все долгие часы той бурной ночи. Довольно долго он со своими товарищами, стараясь изо всех сил, вычерпывал воду из лодки. Но когда настала кромешная тьма, и волны на море стали ещё сильнее и казались высотой с гору, они, в конце концов, были вынуждены признаться, что их попытки безнадёжны.
— К этому времени, — сказал Дункан, — я просто доверил свою душу Господу, потому что ждал, что каждая следующая волна может унести нас ко дну. Вы спрашиваете, сэр, было ли мне страшно? Нет, не думаю. Скорее, я испытывал трепет. Понимаете, что я имею в виду? Разные мысли пронеслись в моей голове, но чаще всего я думал о своей бедной жене Полли и о маленьком Джоне. Я взывал к Нему, потому что только Он мог помочь мне: «Боже, спаси меня, спаси для Полли и маленького Джона, я так нужен им!» И Он услышал мою молитву, сэр. Я часто думал о том, как во время бури рыбаки много раз взывали к Нему: «Господи, спаси нас, мы погибаем!» Так кричали они, и Он слышал их. И Он услышал меня. Да, Он услышал меня, потому что, когда мы оказались в воде, нахлынула волна, которая отнесла нас в сторону, и около нас оказалась перевёрнутая «Анна Мария». Какое-то время мы держались за неё. Мы цеплялись за неё, как за жизнь, сэр, но это не могло продолжаться долго, потому что морская вода была очень холодной, ледяной, и руки наши совсем окоченели. Но Всемогущий Бог знал, как спасти нас. Он послал пароход, который подобрал нас. И случилось это не позже, чем через десять минут после того, как мы оказались за бортом. Члены команды были так добры к нам, сэр, хотя все эти ребята были не из этих мест и говорили на другом языке. Они согрели нас, дали нам горячий кофе, сухую одежду и поплыли в порт Халлдокс, чтобы высадить нас там. Сэр, вы можете быть уверены в том, что я вернулся домой так быстро, как только мог, потому что думал, что никогда больше не увижу своего маленького парнишку. Разве не был Бог милостив к нам? Разве нет, сэр? — сказал он, нежно похлопав по ручке своего малыша.
В тот день доктор был гораздо лучшего мнения о состоянии здоровья маленького Джона, хотя сказал, что опасность ещё не миновала. Но с этого времени малыш стал поправляться — медленно, но постоянно, и вскоре он уже снова мог лежать на руках у своего отца и касаться его лица своими маленькими худенькими пальчиками.
Мне было очень трогательно видеть любовь и благодарность, как Полли, так и Дункана. Они только и говорили о помощи и поддержке, оказанных мною в трудные для них часы. Я же полагал, что не сделал ничего особенного. Мне кажется, что со мной они обращались так, как будто бы я был, по меньшей мере, принцем, и, наверное, если бы я остался в бухте Рансвик ещё на какоето время, они окончательно избаловали бы меня.
Целую неделю я не касался своей картины, потому что из-за всего пережитого у меня не было ни вдохновения, ни желания рисовать. В субботу я увидел, как Маргори и маленький Джек раздают листочки розового цвета, и подошёл, чтобы поздороваться с ними.
— Один для вас, мистер большой Джек, — сказал маленький милый плутишка и подбросил его вверх, чтобы я поймал его.
Я увидел, что тема следующей проповеди заключается в двух словах: МЫ ЗНАЕМ. Положив листок в карман, я подумал о том, как много событий произошло с прошлого воскресенья. Я также подумал, насколько сильно изменилось моё отношение к этому богослужению по сравнению с тем моментом, когда я получил такой листок в прошлый раз. Конечно же, на этот раз я не собирался в Кеттлнесс, чтобы отсутствовать во время его проведения.
Воскресное утро было ясным и солнечным, и маленькому Джону было настолько лучше, что его отец мог пойти на служение, чтобы занять своё место в хоре. Я стоял неподалёку от старой лодки, и Джек, вложив в мою руку свою ручку, позволил мне пользоваться его сборником гимнов.
Собралось очень много людей. Этому способствовала прекрасная погода. Я также думаю, что сердца людей были взволнованы опасностью, которая подстерегала рыбаков, и тем, что они были почти на грани смерти и избежали её.
— Мои товарищи сегодня здесь, сэр, — шепнул мне Дункан, когда проходил мимо, чтобы занять своё место в лодке. — Первый раз в жизни мне удалось уговорить их прийти сюда. Теперь они увидят сами, как это хорошо, сэр, вот увидите!
Никогда больше я не слышал, чтобы какой-нибудь человек молился так искренне, как мистер Кристи в тот день, прося благословения на служение. Но мне кажется, что моя молитва была не менее искренней. В тот день я всем своим сердцем стремился к Господу, потому что это было моё первое воскресенье по эту сторону черты.
Потом настало время проповеди. Я никогда не видел, чтобы какие-нибудь люди были более внимательны к словам проповедника, чем те, кто собрался на берегу в то сентябрьское утро. Я до сих пор помню большую часть проповеди.
— Мы знаем, — сказал Кристи, — какие это сильные слова, уверенные слова. Они совсем не похожи на слова нам кажется или мы думаем. Это даже не слова мы надеемся, хотя это тоже чудесные слова. Слова мы знаем — более ясные и гораздо более определённые, чем все эти слова.
Если бы я спросил вас, рыбаки, вас, приезжие и гости, вас, матери, вас, маленькие дети: «Не кажется ли вам, что вы сейчас находитесь на берегу? Не думаете ли вы, что стоите сегодня здесь? Не надеетесь ли вы, что слушаете меня сейчас?» Что бы вы мне ответили?
Вы бы сказали: «Мистер Кристи, дело не в том, что нам кажется, что мы думаем и на что надеемся. Мы знаем, что мы находимся здесь. Мы уверены в этом.
Теперь обратите внимание на то, что в месте Писания, которое я использую сегодня, звучат эти сильные, уверенные слова. Святой апостол Иоанн находится рядом с теми из нас, кто пришёл ко Христу, и он предлагает нам присоединиться к нему этими радостными, счастливыми, благодарными словами: «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь». Мы знаем, мы убеждены, мы уверены в том, что находимся по ту сторону черты, где необходимо. Мы знаем, что оставили сообщество слуг греха и теперь служим Господу Иисусу Христу. Дорогие друзья, сейчас я хочу прямо спросить каждого из вас: Вы можете сказать то же самое? Вы можете занять место рядом с апостолом Иоанном и сказать: «Я знаю, что я перешёл из смерти в жизнь»? Я знаю, что кое-кто думает сейчас: «Любой человек возьмёт на себя слишком много, сказав это, и я не вижу ни одного человека, который в этой жизни может с точностью знать, спасён он или нет. Когда он попадёт на небеса, он узнает, что с ним всё в порядке, но не раньше».
Теперь ещё раз вслушайтесь в эти слова. Здесь не написано «Мы узнаем», не написано «Мы надеемся, что вскоре узнаем» — здесь сказано в настоящем времени. Вот как здесь написано: «Мы знаем, что мы перешли из смерти в жизнь». Вы видите, что это не просто возможно, а именно правильно — каждому из нас сказать эти слова «Я знаю».
Я также знаю, что есть люди, которые думают: «Я хотел бы сказать эти слова. Я буду ещё счастливее, если сделаю это. Когда я выхожу в море в своей лодке, и начинается буря, я не знаю, увижу ли снова землю. Будет очень хорошо, если я смогу взглянуть в лицо ветру и шторму и с радостью сказать: «Я знаю, что я перешёл из смерти в жизнь».
Мне показалось, что я услышал стон, когда он произнёс эти слова, и, обернувшись, увидел, как один из товарищей Дункана закрыл лицо руками.
— Я знаю также, как думает одна из матерей: «Когда я просыпаюсь ночью, и мой малыш не даёт мне спать, я встаю и смотрю из окна на звёзды, сияющие надо мной. И, думая о небесах, которые простираются над этими звёздами, лучшее, что я могу сказать, это слова: «Я знаю, что я перешла из смерти в жизнь». А ты, мой друг, если придёт тот день — а он может прийти — когда ты будешь лежать в постели и поймёшь по лицу доктора, что не выкарабкаешься из этого; когда ты подумаешь, окружённый своими родными: «Скоро я умру, и они увидят, как я умру>, что помешает тогда тебе сказать эти слова: «Я знаю, что я перешёл из смерти в жизнь»? Ты хочешь произнести эти слова? Но ещё больше Бог хочет услышать их от тебя. Сегодня Христос стоит здесь, рядом с нами на этом берегу. И Он страстно желает, чтобы каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребёнок, которые присутствуют здесь, могли повторить эти слова из Писания: «Я знаю, что. я перешёл из смерти в жизнь».
Потом он рассказал нам о том, что для того, чтобы прийти ко Христу, не требуется долгого, изнуряющего, тяжёлого пути. Он присутствовал тогда среди нас. Он был очень близок к каждому из нас. Он раскрыл Свои руки навстречу нам. Он ждал, чтобы принять каждого, кто хочет переступить черту. Достаточно было одного шага, одного шага к этим раскрытым рукам. Потом мы спели гимн, который показался мне прекрасным:
Только шаг к Иисусу!
Уверуй — и будешь жив,
С любовью тебя ожидает Он,
Чтобы принять и простить.
Только шаг к Иисусу!
Шаг от греха к благодати,
Как же решит твоё сердце?
Другого мгновения может не быть.
Только шаг к Иисусу!
Приди и скажи Ему:
«Тебе, мой Спаситель, с радостью
Я отдаю себя!»
Только шаг к Иисусу!
Приди, Он ждёт тебя,
Приди и покайся в грехах,
Не отвергай той милости,
Что Он предлагает тебе!
Я был рад тому, что в конце богослужения товарищ Дункана всё ещё сидел около старой лодки, закрыв лицо руками. Было очевидно, что его очень глубоко тронула проповедь. И когда он поднялся, чтобы идти домой после того, как все вокруг разошлись, я увидел, что мистер Кристи идёт рядом с ним.
Тот воскресный вечер был прекрасен. Казалось, что шторм, бушевавший на прошлой неделе, очистил воздух, повсюду разливалось золотое сияние, пока солнце не опустилось за гору. Я провёл вечер в семье Кристи, потому что Полли была целиком занята малышом, а я не был очень хорошим помощником по дому. Дункан теперь готовил еду, стирал, убирал в доме, и я никогда не видел более проворного парня. Он прислуживал мне так усердно, как будто я был важным господином. Но я чувствовал, что доставляю ему много беспокойства, и поэтому был рад принять приглашение миссис Кристи выпить чаю и поужинать у них дома.
Маленький Джек приветствовал меня с огромной радостью. Он был счастлив, что я буду пить с ними чай, и смотрел на меня с таким восторгом, сидя рядом со мной на своём высоком стульчике, что почти забыл о своём чае, и лишь обращения мамы выводили его время от времени из восхищённого состояния. После чая он сказал, что желает сообщить ей кое-что по секрету. Он вывел её из комнаты, повёл наверх и там, за закрытой дверью и таким тихим шёпотом, что она могла едва различить слова, торжественно сообщил:
— Я очень сильно люблю большого мистера Джека.
Этот секрет его мама выдала мне, когда мы поднялись тем вечером наверх, чтобы посмотреть, как спит маленький Джек.
Когда мы спустились вниз, миссис Кристи зажгла лампу, и мы уютно сидели вокруг камина, беседуя о моей маме. Вдруг во входную дверь кто-то постучал.
— Кто это может быть? — быстро сказала миссис Кристи. — Наверное, кто-то заболел. Так много людей приезжает сюда в воскресенье.
Она пошла к двери, но горничная уже открыла её и, входя в гостиную, сказала:
— Сэр, там, у дверей джентльмен, который желает видеть мистера Виллиса.
— Джентльмен! — удивлённо повторил я. — Хочет видеть меня!
— Да, сэр, он говорит, что ему нужны вы. Я быстро подошёл к двери, с нетерпением желая узнать, кто бы это мог быть, и к своему великому удивлению увидел моего друга Тома Бернарда с чёрным саквояжем в руке, ожидавшего моего появления.
— Наконец-то нашёл тебя, дружище, — закричал он, увидев меня. — Я же повсюду охотился за тобой, пока, наконец, один из этих ребят-рыбаков не сказал мне, где ты находишься.
— Но, Том, что ты здесь делаешь? — воскликнул я.
— Что я делаю? Да я же приехал, чтобы увидеть тебя, конечно же, дружище! Что ещё я могу делать здесь? Я выехал сегодня рано утром и думал, что сделаю тебе сюрприз. Ты здесь живёшь?
— Нет, — сказал я, — меня просто пригласили сюда вечером, но я сейчас же поеду вместе с тобой.
Я отлучился на минуту, чтобы объяснить причину своего ухода мистеру и миссис Кристи, а потом пошёл с Томом к дому, в котором я жил. Он был очень изумлён, когда увидел дом Дункана, и когда я рассказал ему, что провёл здесь всё это время, он подумал, что это была превосходная шутка.
— Я боюсь, что здесь для меня нет кровати, — сказал он, с удивлённой улыбкой оглядев мою комнату.
— Да, Том, это так, — сказал я. — И, кроме шуток, я бы не предложил тебе останавливаться здесь, если бы здесь даже было место. Там, на горе, есть гостиница, она больше устроит тебя.
Полли сидела возле маленького Джона. Я постучал в дверь и сказал ей, что мой друг только что приехал из Лондона. Я спросил её, будет ли возможно предложить ему чай. В ту же минуту вошёл Дункан, и два добрых человека сделали всё, что было в их силах, чтобы угодить моему гостю. На круглом столе была расстелена самая белая скатерть, была приготовлена самая лучшая сельдь, румяные гренки были намазаны маслом и поставлены около камина. И всё это было готово так быстро, что Том опешил.
Он насладился едой, и, казалось, что после того, как он всё съел, моё жильё стало нравиться ему больше. Потом он сообщил нам, что очень устал, и я пошёл с ним в гостиницу. Он был в хорошем настроении и с нетерпением ожидал время, которое мы проведём вместе, осматривая всё вокруг.
Был ли я рад его приезду? Той ночью я много раз задавал себе этот вопрос. Я любил Тома; он был для меня, как брат. И всё же... И всё же, я хотел, чтобы он не приезжал в бухту Рансвик.
Почему? Почему бы я не позволил ему приехать, если бы мог сделать это? Много раз я задавал себе этот вопрос, медленно спускаясь с горы той ночью.
Потому что он будет отвлекать меня от работы? Нет, моя работа над картиной быстро продвигалась вперёд, и я мог завершить её ещё лучше, находясь дома, в своей студии. К тому же Том был добродушным парнем, который сидел бы в старой лодке, покуривая и рассказывая что-нибудь, пока я рисую.
Потому что я хотел насладиться тишиной и окружавшей меня природой без посторонних людей? Конечно, нет, потому что я всегда был рад общению с Томом и не относился к нему, как к постороннему человеку.
Почему же тогда я чувствовал почти печаль из-за того, что он приехал сюда ко мне? Я подозревал, какой бы правильный ответ я дал на этот вопрос, но не мог признаться в этом, даже перед самим собой.
Когда я пришёл домой, Дункан вслух читал Полли главу из Библии, как он всегда делал, перед тем как ложиться спать. Он остановился, когда увидел, что я вошёл, но я сказал:
— Не обращайте на меня внимания, Дункан, продолжайте. Я бы тоже послушал.
И мне показалось, что первые же слова, которые прочёл Дункан, были ответом на мой вопрос.
«Кто постыдится Меня и Моих слов, того постыдится и Сын Человеческий».
Да, причина была в этом. Мне было жаль, что Том приехал, потому что я стыдился своего Господа. С тех пор как я в последний раз видел его, я стал служить другому господину. Прежде я служил греху, жил только для себя, всячески угождал только себе. Теперь я перешёл черту. Я стал одним из тех, кто служит Христу, но я боялся, что Том узнает об этом.
Я думал, что в Лондоне всё случится не так быстро, и он узнает об этом со временем. Но здесь он поймёт это сразу же. Поэтому я испугался, когда он приехал. Да, я явно был трусом, который стыдился Того, Который умер за меня. Это были не просто размышления, я признал, что это было правдой.
Как же лучше всего мне было поступить? Рассказать ли мне обо всём Тому прямо утром? Сначала я думал, что так и сделаю, и приготовил несколько предложений, с которых собирался начать. Но чем больше я размышлял над этим, тем больше моё сердце предавало меня. И я, наконец, решил, что лучше всего, что-бы Том узнал об этом сам.
