Ор. Название: Christie, the King's Servant (O.F. Walton)
Перевод с английского: N/A
© Христианское просвещение 2002
Серия: Семя веры 5
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12
МАЛЕНЬКИЙ ДЖОН
Немного полюбовавшись окружавшей меня красотой, я решил заняться поисками жилья. Мне хотелось снять комнату в одном из этих домов, а затем, после хорошего ночного отдыха, внимательно выбрать подходящую натуру для своей картины. Я обратился в несколько домов, в окнах которых заметил объявления «Сдаются комнаты», но везде получал один ответ: «Занято, сэр. Всё занято». В одном месте мне предложили кровать в кухне, но во всём доме сильно пахло жареной сельдью и рыбьим жиром, и я подумал, что будет гораздо приятнее спать на берегу, чем попытаться сделать это в столь тесной и нездоровой обстановке.
Побродив некоторое время по местечку, я подошёл к дому, расположенному неподалёку от лужайки, и увидел детей, с которыми приехал сюда. Они пили чай у открытого окна и ели сельдь. Её запах пробудил во мне голод. Я понял, что настало время что-нибудь перекусить, и подумал, что лучше всего будет вернуться назад к гостинице, мимо которой я прошёл и которая находилась на самой вершине высокой горы. Я чувствовал себя устало после долгого пути, и при мысли о том, сколько туда нужно взбираться, мне не очень хотелось идти. Как я уже говорил, я не был слишком силён, а для того, чтобы тащить мою сумку и мольберт по устремляющейся вверх дороге, от меня требовались приличные усилия. На выступах скалы там и здесь стояли скамейки для отдыха рыбаков. Я решил отдохнуть на одной из них четверть часа, перед тем как отправиться в обратный путь — по крутому склону вверх к гостинице. Большинство скамеек было уже занято рыбаками, сидящими рядом друг с другом. Они беседовали и смотрели вниз на берег. Когда я взглянул на них, мне показалось, что они напоминают множество синих птиц, сидящих на крутой скале.
Приметив свободное место в тихом уголке, я подошёл к нему и, положив свой рюкзак и другие вещи возле себя, присел отдохнуть.
Но одиночество моё было недолгим. Через минуту на другой конец выбранной мною скамейки присел молодой рыбак, одетый, как и его товарищи, в фуфайку синего цвета и непромокаемую кепку.
— Добрый день, сэр, — сказал он, — что вы думаете о нашей бухте?
— Красивое место, очень красивое, — ответил я. — Мне оно уже нравится, но, пожалуй, завтра оно понравится мне ещё больше.
— Завтра ещё больше, — повторил он. — Мне важно знать об этом, сэр, и полагаю, что мне следует знать об этом, потому что я живу здесь всю свою жизнь.
Когда он говорил, я оглянулся на него и сразу же почувствовал, что встретил человека, который был джентльменом от природы. Он был прекрасным образцом честного английского рыбака, темноглазым и темноволосым, с сияющей улыбкой на обветренном, загорелом лице. Достаточно было только взглянуть на этого человека, чтобы почувствовать уверенность в том, что ему можно доверять и что в нём отсутствует какое-либо лукавство.
— Не могли бы вы помочь мне? — спросил я. — Я хотел бы найти здесь комнату, но, кажется, все уже заняты.
— Да, сэр, в августе всё занято. Здесь это основное время года. Давайте посмотрим, там — Брауны, у них занято. И у Робинсонов, Уилсонов и Томсонов тоже всё занято. Там живёт семья Гильсов, и мне кажется, у них есть комната, но там, вероятно, не очень чисто, особенно для вас, сэр.
— Да, — согласился я, — мне нравится, когда вокруг чисто; я не возражаю, если в доме не очень комфортно, лишь бы было чисто. — А-а, — улыбнулся он, и в его глазах засветился озорной огонёк, — вам всё равно, если одну и ту же кастрюлю используют, где только возможно: в ней кипятят грязное бельё, варят рыбу и готовят порцию пудинга для вашего ужина, не особо чистя её каждый раз.
— Нет, — смеясь, ответил я, — конечно, мне бы это не понравилось.
— Это может придать пудингу аромат носков, а соусу — вкус рыбьего жира, — продолжил он. — Да, сэр, вы правы. Мне бы это тоже не понравилось. Чистота соседствует с благочестием, я так считаю. Да, в таком случае, я бы не ходил к Гильсам, потому что они не разделяют ваше мнение по поводу кастрюль, сэр.
— Тогда я полагаю, мне ничего не остаётся, кроме того, как плестись к гостинице на самую вершину горы, — почти простонал я.
— Хорошо, сэр, — сказал он после некоторого сомнения, — у нас с женой есть одна комната, которую мы иногда сдаём, но это бедное жилище, сэр. Даже можно сказать, что оно невзрачное. Возможно, вам оно не подойдёт.
— Позволите мне взглянуть на него? — спросил я.
— С удовольствием, сэр. Там не очень комфортно, но чисто. Мы можем пообещать вам чистые кастрюли, сэр. Моя жена очень любит чистоту. Она не похожа на неряшливую жену-бездельницу. Их тут много таких, сэр, проводящих время в безделье. Хорошая она женщина, моя Полли. Смотрите, да это ведь маленький Джон карабкается по ступенькам к своему папе!
Сказав это, он вскочил и быстро побежал вниз по склону, перепрыгивая через ступеньки, которые начинались от того места, где стояла скамейка. Вскоре он вернулся, держа в руках маленького мальчика примерно двух лет.
Мальчик был настолько белокурым, насколько его отец был темноволосым. Это был хорошенький малыш со светлыми волосами и голубыми глазками, аккуратно одетый в чистый белый костюмчик и яркую кепку красного цвета.
— Папа, чай готов, — сказал мальчик, — пойдём домой с маленьким Джоном.
— Может быть, вы не откажетесь от чашки чая, сэр, — сказал отец, оборачиваясь ко мне. — Он немного согреет вас после поездки, и к тому же на столе обязательно будет сельдь. Мы здесь едим почти одну сельдь, сэр. А потом, если не возражаете, вы сможете взглянуть на комнату. Извините, если я позволяю себе лишнее, сэр, — добавил он, нежно похлопывая по маленькой, нежной ручке Джона, которая лежала в его руке.
— Буду только рад пойти с вами, — сказал я. — Я очень проголодался. И если комната Полли так же хороша, как я предполагаю, это будет как раз то, что нужно для меня.
Он шёл впереди, преодолевая ступеньки, ведущие вверх и вниз, пока, пройдя немного вниз по склону, не остановился перед маленьким домом. Несомненно, там жарили шипящую на сковороде сельдь. Тут была и сама Полли, одетая в чистый белый фартук. Она переворачивала сельдь вилкой. Кухня была очень низкой, и, казалось, когда я вошёл, балки касались моей головы. Но окно и дверь были широко распахнуты, и всё это вместе показалось мне необычайно приветливым и чистым местечком. Около камина стоял низкий деревянный сундук, один или два простых сосновых стула расположились около стены, а маленький табурет Джона с тремя ножками — около кресла его отца. На небольшой полке над камином была семейная библиотека. Я заметил там Библию, сборник гимнов, «Путешествие Пилигрима» и несколько других книг, каждая из которых использовалась наилучшим образом и, несомненно, постоянно перечитывалась. На стенах в деревянных рамках висели гравюры, обесцветившиеся из-за дыма, идущего от камина. На старом резном дубовом шкафу, в котором хранилась одежда всей семьи, лежали разнообразные редкие раковины и камни, необычные морские ежи и другие морские сокровища. А в центре главное украшение дома и гордость Полли — корабль, вырезанный и изготовленный самим Дунканом и аккуратно хранящийся за стеклом.
Полли по-йоркширски поприветствовала меня, и вскоре мы собрались за маленьким круглым столом. Дункан, на колене которого сидел маленький Джон, произнёс молитву, Полли разлила чай, и мы приступили к еде.
Чем больше я смотрел на этих искренних людей, тем больше они мне нравились, и тем больше я проникался к ним доверием. Когда чай был окончен, Полли повела меня показать комнату для гостей, которую предложил мне её муж. Это была низкая комната под самой крышей, в которой стояла простая деревянная кровать, стул, небольшой ручной умывальник, и на стене висело квадратное зеркало. Там больше не было никакой другой мебели, и, к тому же, там больше ни для чего не было места. В комнате не было никаких украшений, кроме трёх или четырёх выцветших открыток в мрачных чёрных рамках, которые висели на различной высоте на стене напротив кровати. Но квадратное окно было широко распахнуто, комнату наполнял свежий морской воздух, грубое покрывало на кровати было белоснежным, и действительно всё вокруг казалось свежим и чистым.
— Простите меня, сэр, — сказал Дункан, — что я предложил вам взглянуть на такое убогое жилище.
— Но мне здесь нравится, Дункан, — ответил я, — и мне нравитесь вы, и ваша жена, и если вы согласитесь приютить меня, я останусь здесь с радостью и с огромным желанием.
Вскоре все условия, удовлетворяющие обе стороны, были обговорены, все вопросы решены. Полли ушла укладывать спать маленького Джона, а мы с Дунканом пошли посмотреть его лодку.
Это была старая лодка, доставшаяся ему в наследство от отца. Она благополучно выдержала не один шторм. Но мечтой всей жизни Дункана была покупка новой лодки, и он с Полли почти собрал необходимые для этого деньги.
— Именно поэтому мы с женой рады время от времени принимать постояльцев, — сказал он. — Все деньги идут на лодку, каждый пенни. Мы хотим назвать её «Маленький Джон». На ней он выйдет в своё первое плавание. Так и будет, сэр, потому что однажды с Божьей помощью он станет её капитаном. Да, станет мой маленький Джон.
Это был тихий чудесный вечер, море было, как зеркало. Лишь иногда был слышен плеск волн. Солнце садилось за скалу, и вскоре рыбацкий посёлок должен был погрузиться в темноту. Рыбаки выходили из своих домов и направлялись к берегу. Несколько лодок уже было спущено на воду, мужчины бросали в них свои сети и рыбацкие принадлежности и выходили в море. Мне нравилось наблюдать за приготовлениями моего нового друга. Три его товарища принесли сети, и он отдавал распоряжения командным тоном. Он был владельцем и капитаном лодки под названием «Анна Мария», и другие люди привыкли исполнять его приказы.
Когда все были на борту, Дункан прыгнул в лодку и приказал оттолкнуться от берега. Он кивнул мне и пожелал спокойной ночи. Когда же лодка немного отплыла от берега, я увидел, что он стоит в ней и машет своей непромокаемой кепкой кому-то стоящему надо мной на скале.
Я посмотрел и увидел на скале напротив берега Полли, а на руках у неё был маленький Джон в белой ночной рубашке. Он махал отцу своей красной кепкой, и делал это до тех пор, пока лодка не скрылась из виду.
