Ор. Название: Christie's Old Organ (O.F. Walton)
Перевод с английского: N/A
© Христианское просвещение 1997
Серия: Семя веры 2
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14
НЕТ ГРЕХА В ТОМ ГОРОДЕ СВЕТЛОМ
Ночь не принесла прохладу после знойного и душного дня Кристи долго не мог заснуть, а когда наконец забылся в беспокойном сне, его неожиданно разбудил оглушительный раскат грома, от которого содрогнулись стены старой чердачной комнаты.
Треффи проснулся и приподнялся на кровати. Кристи перебрался поближе к нему. Гроза разыгралась не на шутку. При каждой вспышке молнии, озарявшей на мгновение все углы комнатушки, Кристи видел бледное и трясущееся лицо старика Треффи. Затем всё погружалось в темноту, и раздавался сильный раскат грома, напоминающий грохот падающих домов. От этого звука старый Треффи вздрагивал всем телом. Кристи не помнил такой сильной грозы, как эта, и был очень напуган. Он встал на колени возле кровати старика и сжал его дрожащую руку.
— Вам страшно, мистер Треффи? — спросил Кристи после того, как очередная яркая вспышка молнии осветила комнату.
— Да, мой мальчик, — ответил старик. — Не знаю, что со мной. Раньше я никогда не боялся грозы, а сегодня мне страшно. Кристи ничего не ответил, поэтому Треффи дрожащим голосом продолжил:
— Мне показалось, что молния — это Бог, глядящий на меня, а гром — Его голос. Я боюсь Его, Кристи. Я не люблю Его, мой мальчик, не люблю.
В этот момент вновь сверкнула молния, загремел гром, и старый шарманщик задрожал от страха.
— Мне бы не хотелось умереть сегодня ночью, Кристи, — сказал он. — Молния сверкает так близко!
Затем он шёпотом добавил:
— Ты знаешь, что такое грех?
— Знаю, — ответил Кристи, — это плохие поступки, да?
— Да, — подтвердил Треффи. — Я совершил их так много! Грех — это и недобрые мысли, а мне они так часто приходили в голову! Грех — это и скверные слова, а я говорил их так часто, мой мальчик! Но до этой ночи меня это никогда не беспокоило.
— А почему это тревожит вас сегодня? — поинтересовался Кристи.
— Мне приснился сон, мой мальчик, от которого я весь дрожу.
— Расскажите, мистер Треффи, — умоляюще произнёс Кристи.
— Я размышлял над тем, что ты сказал мне о любви к Иисусу, и заснул. Мне приснилось, что я стою перед прекрасными воротами, сделанными из золота. Над воротами блестели какие-то буквы. Я сложил их и получилось «дом, милый дом». Тогда я сказал себе: Наконец-то я нашёл его. Как бы мне хотелось, чтобы Кристи тоже был тут! В этот момент кто-то открыл ворота и спросил: «Что вы хотите?» — «Я хочу войти, — ответил я. — Я очень устал и иду домой». Но человек закрыл ворота. Очень печальным и скорбным голосом он произнёс: «Ни один грех не может сюда проникнуть, старый Треффи, ни один грех не пройдёт за ворота».
Ах, Кристи, при этих словах я почувствовал, что во мне нет ничего, кроме греха. Я повернулся и пошёл прочь. Затем стало очень темно, и раздался гром. Я проснулся от испуга и никак не могу забыть свой сон. Он до сих пор стоит у меня перед глазами.
Новая вспышка молнии озарила комнату, за ней последовал оглушительный раскат грома. Старый Треффи опять вздрогнул.
Кристи не мог его успокоить, мальчику самому было страшно. Он прижался к старику и не отходил от него, пока не миновала гроза и не утих гром, на смену которому пришёл шум дождя, барабанившего по крыше чердака. Только тогда Кристи вернулся к себе в постель и заснул.
Наутро ночные страхи развеялись и казались всего лишь кошмарным сном. Ярко светило солнце. Кристи подошёл к окну и открыл его. После дождя всё вокруг выглядело свежим и чистым. Духота исчезла, а на карнизе весело чирикали воробьи. Было воскресное утро. Вечером Кристи собирался пойти послушать проповедь миссионера. Он не мог дождаться, пока настанет назначенный час. Тогда он сможет выяснить всё, о чём просил его старый Треффи.
Весь этот долгий весенний день бедный старик казался очень беспокойным и несчастным. Кристи понимал, что Треффи всё ещё находится во власти страшного сна, и не отходил от него. Всю неделю мальчик бродил с шарманкой по улицам города, и лишь в воскресные дни он имел возможность быть рядом со своим любимым учителем.
Наконец длинный утомительный день подошёл к концу. В шесть часов вечера Кристи умылся и приготовился идти на собрание.
— Постарайся не пропустить ни слова из проповеди, мой мальчик, — серьёзным тоном попросил Треффи.
Комната, арендуемая миссией, только открылась, когда туда пришёл Кристи. Внутри какая-то женщина зажигала газовые рожки и готовила помещение к собранию. Нерешительно открыв дверь, Кристи встретился глазами с женщиной, но она велела ему уходить прочь.
— Разве здесь не будет сегодня богослужения? — разочарованно спросил Кристи.
— Так ты пришёл на собрание, да? — поинтересовалась женщина, — Хорошо, можешь зайти, только ты должен сидеть тихо, не болтать и не шуметь.
Сейчас, в пустой комнате, где не было никого, с кем мальчик мог бы говорить, предупреждение звучало бессмысленно. Однако Кристи, не возражая, вошёл и сел на одну из передних скамеек.
Комната постепенно наполнялась: появились старики и дети, молодые мамы с грудными младенцами, пожилые женщины с платками на головах, супружеские пары, несколько юношей и девушек. Здесь были люди с разными лицами и характерами, начиная от скромной и почтенной жены ремесленника и кончая маленькой девочкой-нищенкой, сидящей на скамье рядом с Кристи.
Ровно в семь часов вечера дверь отворилась и вошёл проповедник. В течение всей проповеди Кристи не отводил от него глаз. Мальчику очень понравилось пение и в особенности последняя песня. Молодая женщина, стоящая сзади, так отчётливо пела, что Кристи смог разобрать все слова, Ах, если бы он только мог запомнить слова песни и затем повторить её старому Треффи. В песне говорилось:
Есть город прекрасный и светлый,
Закрыты ворота его для греха,
Ничто нечистое,
Ничто нечистое
Не может проникнуть туда.
Спаситель, я пришёл к Тебе.
О Агнец Божий, я молю:
Очисть меня, спаси меня,
Очисть меня, спаси меня,
Смой все грехи мои.
Господь, сделай меня с этой минуты
Своим любимым чадом,
Хранимым Твоей властью,
Хранимым Твоей властью
От всего, что Тебя огорчает,
До той поры, пока в белоснежной одежде
Не предстану пред Тобой искупленным,
Непорочным и безгрешным,
Непорочным и безгрешным,
Хранимым Тобой в той счастливой земле.
После пения проповедник сказал проповедь на стих 27 из главы 21 Откровения: «И не войдёт в него ничто нечистое».
Молодой миссионер говорил о небесном городе, о котором все только что пели, прекрасном и светлом, с золотыми улицами и жемчужными воротами. Он говорил о реке жизни и деревьях, растущих по обе её стороны. Он рассказывал о тех, кто живёт в этом счастливом месте, об их белых одеждах и золотых венцах, о чудесных песнях, которые они поют, и о радости, сияющей на их лицах.
Миссионер также поведал собравшимся о том, что в этом чудесном городе нет места печали и скорби. Здесь нет плача, слёз, горестных вздохов, бед. Здесь не встретить людей, устало бредущих по золотым тротуарам и страдающих от голода. Здесь нет неумолимо жаркого солнца и, напротив, холода, мороза, снега. На Небесах нет ни болезней, ни смерти, ни похорон, ни могил. В прекрасном городе царит совершенная любовь и нет ссор и раздоров. Злые голоса, ропот и недовольное ворчание, грубость и оскорбления не нарушают мира и гармонии. И всё это будет длиться вечно. Не нужно бояться, что когда-то этому наступит конец. Не нужно с мрачным предчувствием ждать будущего, не нужно расставаться или прощаться. Попав сюда, человек навеки попадает под охрану Господа. Он дома, на отдыхе с Богом.
— Вы хотели бы туда попасть? — спросил проповедник.
В комнате раздался негромкий гул голосов и вздохов. По лицам собравшихся можно было прочесть их согласие, а маленький Кристи мысленно сказал: «Хотел бы я попасть туда? Ах, если бы я только мог, а вместе со мной Треффи и все остальные!»
— В этот город не сможет попасть ничто нечистое, — сказал проповедник. — Закрыты ворота его для греха. Друзья, если на душе у вас всего один грех, небесные ворота будут для вас закрыты. «Ничто нечистое, ничто нечистое не может проникнуть туда». Если за всю свою жизнь я ни разу не согрешил, ни разу не совершил ни одного плохого поступка, не произнёс ни одного скверного слова, ни одна недобрая мысль не посетила мой ум; если всю свою жизнь я делал то, что нужно, был совершенно безгрешен и свят, но сегодня согрешил, пусть даже грех мой ничтожен в глазах окружающих, — этого греха достаточно, чтобы небесные ворота закрылись предо мной. Ворота закроются предо мной всего за один грех. Ни одна душа, на которой имеется хоть малейшее пятнышко греха, не может попасть в Небесный город.
Есть ли в этой комнате такой человек, — продолжал проповедник, — который может сказать о себе, что он согрешил всего один раз? Есть ли среди вас человек, который может сказать, что на его душе лежит всего один лишь грех?
И вновь в ответ раздался негромкий гул голосов, послышались вздохи, но на этот раз люди вздыхали, почувствовав угрызения совести.
— Нет, — ответил проповедник, — никто из нас не может этого сказать. Все мы грешили и не один раз. Каждый грех похож на тёмное пятно, на огромное чернильное пятно, покрывающее душу.
"Ой! — с ужасом подумал Кристи, услышав эти слова, — что же мне и мистеру Треффи делать?"
Кристи мысленно представил одинокую комнату на чердаке и грустное морщинистое лицо старого Треффи.
Оказывается, всё было правдой: и слова мисс Мейбл, и сон мистера Треффи. Всё было истинным!
Если бы Кристи не отвлёкся, а слушал дальше, он узнал бы из уст мистера Уилтона, как избавиться от греха. Но его ум был слишком поглощён первой половиной проповеди, а когда он наконец прислушался к тому, что говорил проповедник, тот уже выражал надежду, что все присутствующие соберутся в следующее воскресенье, чтобы послушать проповедь на слова второй строфы гимна и узнать более полно, чем сегодня, о единственном пути, ведущем в небесный город.
Кристи возвращался домой в подавленном настроении. Он не горел желанием увидеть озабоченные и вопрошающие глаза старого Треффи. Вернувшись в тёмную чердачную комнату, мальчик сел возле старого шарманщика и, не глядя ему в лицо, уставившись на огонь, печально сказал:
— Ваш сон был верным, мистер Треффи. Я узнал об этом сегодня. Проповедник говорил о городе и о воротах, мы пели о них, поэтому ошибки быть не может.
— Расскажи мне всё, что ты узнал, мой мальчик, — произнёс Треффи упавшим голосом.
— Это прекрасное место, мистер Треффи, — сказал Кристи. — Вы обрели бы там покой и счастье, если бы смогли туда попасть, но никакой грех не может туда войти — так сказал мистер Уилтон и так поётся в песне:
Есть город, прекрасный и светлый, Закрыты ворота его для греха.
— Значит, у меня нет ни единого шанса попасть туда, Кристи, — сказал старик и повторил:
— Ни единого шанса.
Спустя несколько часов, когда Кристи думал, что Треффи спит, он услышал, как старик, лежащий на кровати в углу, несколько раз дрожащим голосом пробормотал:
— Закрыты ворота его для греха... Закрыты ворота его для греха.
Но не только мальчик услышал старого Треффи. Человек, стоящий у ворот, тоже услышал печальный голос старика. Он знал всё о
старом шарманщике и готовился вскоре открыть перед ним ворота небесного города и сказать ему голосом, полным любви: "Я от всего
сердца хочу, чтобы ты вошёл".
