Ор. Название: Christie's Old Organ (O.F. Walton)Перевод с английского: N/A
© Христианское просвещение 1997
Серия: Семя веры 2
Language:
Описание: ...
Ор. Название: Christie's Old Organ (O.F. Walton)
Перевод с английского: N/A
© Христианское просвещение 1997
Серия: Семя веры 2
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14
СТАРАЯ ШАРМАНКА
«Дом, милый дом, нет места лучше дома», — неслись дребезжащие звуки старой шарманки с верхнего этажа ночлежного дома, затерянного на одной из унылых улочек на окраине города. Слова песни совершенно не соответствовали мрачному жилищу, многие обитатели которого никогда не знали прелестей домашнего очага.
Здание ночлежки выглядело тёмным и неуютным. Поворачиваясь с боку на бок на кроватях, которые в большинстве своём были просто деревянными скамейками, жильцы нижнего этажа, несомненно, вздыхали при звуках музыки. Они думали о том, как далёк от них «дом, милый дом».
Шарманка продолжала играть, несмотря на поздний час. Свеча, зажжённая с наступлением сумерек, догорала. Поднявшись по крутой лестнице на чердак, можно было увидеть одинокого старика, сидящего в небольшой комнате под самой крышей и трясущейся рукой играющего на шарманке, звуки которой вызывали на его лице улыбку.
Старый Треффи любил свою шарманку. Она была единственным утешением в его безрадостной жизни. Покинутый всеми, он не имел ни денег, ни друзей. Все, кого он когда-то любил, спали вечным сном, и не осталось никого, кто мог бы выслушать его и разделить с ним горести и беды. Нерастраченные чувства, любовь, теплившуюся в его сердце, старик отдал шарманке, такой же ветхой, как и он. Неразлучная спутница старого шарманщика выглядела древней и старомодной, красный шёлк её обивки потемнел от грязи и износился, она не играла ни одну из модных мелодий, которые так нравятся детям и молодым людям. Старый Треффи иногда с удивлением замечал, как много общего у него с шарманкой: оба старели, и во взглядах случайных прохожих, спешащих мимо по делам, сквозило одинаковое презрение к ним обоим. Несмотря на свой возраст, Треффи чувствовал пренебрежительное отношение окружающих.
Он особенно это почувствовал в один из холодных промозглых дней, когда по улицам города мчался пронизывающий восточный ветер. С каждым его порывом старый шарманщик замерзал всё сильнее и сильнее. Изношенное пальто совсем не грело, да и как оно могло уберечь от стужи, если старик почти не помнил, когда впервые надел его. Худые, трясущиеся руки Треффи настолько окоченели, что почти не ощущали ручку шарманки. Старик дрожал от холода, и шарманка, в свою очередь, как-то странно дребезжала, что не было предусмотрено её создателем.
Репертуар Треффи не отличался разнообразием. Среди четырёх мелодий – «Старый сотый», «Бедная Мэри Энн», «Правь, Британия» и «Дом, милый дом», которые исполняла шарманка, последняя песня особенно нравилась старику. Он всегда играл её медленно, не спеша, чтобы подольше наслаждаться ею. Сегодня она звучала особенно трогательно.
Но никто не обращал внимания на старого шарманщика и его музыкальный инструмент. Лишь небольшая стайка ребятишек, окружив его, засыпала просьбами сыграть ту или иную модную мелодию, названия которой старик никогда не слышал.
Они равнодушно прослушали песни «Дом, милый дом» и «Старый сотый» и очень быстро покинули шарманщика. Затем из окна близлежащего дома показалась голова пожилого джентльмена, который сердитым голосом потребовал, чтобы старик убирался прочь и не нарушал тишины. Треффи кротко повиновался и, борясь с порывами восточного ветра, попытался перебраться на другую, более оживлённую улицу, но оттуда его прогнал полицейский, объяснив, что шарманка занимает слишком много места на тротуаре и мешает прохожим.
Бедный Треффи с утра ничего не ел, поэтому сейчас едва держался на ногах, но он стойко крутил ручку шарманки в надежде хоть что-то заработать. За весь день ему удалось набрать всего полпенни, а в доме не было ни крошки. Наконец добросердечная жена фермера, проходя мимо с корзиной в руках, сжалилась над стариком и дала ему пенни из своего широкого кармана.
Треффи играл весь день. Вновь и вновь раздавались четыре мелодии шарманки, но денег так и не прибавилось. Монетка доброй женщины составила весь дневной заработок старого шарманщика.
С наступлением вечера старик направился домой. По дороге он расстался со своим единственным пенни, заплатив за хлеб, и медленно и устало поднялся по крутым ступенькам лестницы в свою комнату на чердаке.
Бедный Треффи был в плохом настроении. Шарманщик понимал, что и он, и его инструмент выходят из моды, становясь атрибутами прошлого. Они состарились вместе. Он помнил тот день, когда впервые взял в руки шарманку. Как он гордился ею! Ах, как он восхищался ею! Красный шёлк был ярким, а мелодии самыми модными. В то время шарманок встречалось сравнительно мало, поэтому не только дети, но и взрослые останавливались, чтобы послушать популярные песни. В те дни Треффи очень гордился собой, но с тех пор сменилось целое поколение, и теперь шарманщик чувствовал себя бедным, одиноким человеком преклонного возраста, играющим на шарманке, которая безнадёжно устарела. В полном унынии и подавленности он разворошил тлеющие угли камина, чтобы развести огонь.
Съев хлеб и выпив чаю, подогретого на огне, Треффи почувствовал себя немного лучше и по обыкновению подошёл к шарманке, чтобы поднять свой упавший дух. Старый Треффи не знал, что существует лучший Утешитель.
Вначале владелица ночлежного дома возражала против игры на шарманке, заявив, что постояльцы будут недовольны, но Треффи пообещал платить за свою комнату на чердаке на пенни больше, если ему позволят слушать музыку в любое время. Его предложение было принято хозяйкой.
Таким образом, старик крутил ручку шарманки до самой поздней ночи. Он слушал четыре мелодии, и его лицо светлело, а на сердце становилось веселее. Шарманка была прекрасным товарищем и скрашивала его одиночество по вечерам, говорил он, а кроме того, здесь не было никого, кто мог бы найти в ней какой-то изъян или назвать старомодной. Треффи от всей души восхищался ею и чувствовал, что в эти часы воздаёт ей должное.
Однако старик не знал, что ещё один человек с неменьшим восхищением слушал звуки шарманки. В коридоре, приложив ухо к дверной щели, стоял одетый в рваную одежду мальчик, по имени Кристи. Он пришёл в ночлежный дом переночевать и уже лежал на твёрдой деревянной скамейке, готовясь ко сну, когда услышал звуки музыки. Вначале он не обратил на это никакого внимания, но когда раздались первые слова песни «Дом, милый дом», Кристи приподнялся, опёрся на локоть и внимательно прислушался. Эта песня была не просто музыкой для него, она будила воспоминания. Ещё несколько месяцев тому назад у маленького Кристи была мать. Эта песня была последней, которую она ему пела. Кристи вспомнил убогую, голую комнату, измождённую фигуру матери, лежащей на кровати, нежную дорогую руку, ласкающую его лицо, и приятный голос, напевающий ему эту песню. Даже сейчас в его памяти сохранился голос матери: «Дом, милый дом, нет места лучше дома». Как хорошо она пела! Воспоминания нахлынули на мальчика, и он вспомнил, как, закончив петь, она сказала:
— Я иду домой, Кристи, домой... Дом, милый дом... Я иду домой, Кристи.
С этими словами она умерла.
С тех пор жизнь маленького Кристофера стала безрадостной и печальной — Без матери её едва ли можно было назвать жизнью. Лишившись самого дорогого человека, он был глубоко несчастен. Бедный ребёнок много работал, чтобы заработать на хлеб, как завещала ему мать. Но мальчику часто хотелось отправиться к матери в «дом, милый дом». Сегодня вечером, когда он услышал знакомую песню, в нём вновь, сильнее чем прежде, вспыхнуло это желание. Кристи терпеливо ждал, пока Треффи сыграет остальные три мелодии, чтобы ещё раз послушать мамину песню, но кто-то закрыл дверь, и из-за шума, царившего в помещении, он не мог расслышать мелодию долгожданной песни.
Недолго думая, Кристи тихонько выскользнул наружу, осторожно прикрыв дверь, чтобы никто не заметил, и, крадучись, поднялся вверх по лестнице. Он опустился на колени возле двери и прислушался. В доме было очень холодно, на лестнице сквозил ветер, и мальчик дрожал, но не уходил, а стоял на коленях у двери, слушая мелодию шарманки.
Наконец Треффи перестал играть. Кристи услышал, как старик поставил инструмент возле стены, и через несколько минут всё затихло.
Мальчик осторожно спустился на первый этаж, лёг на свою жёсткую скамейку и заснул. Во сне он увидел маму в далёкой стране. Ему показалось, он услышал её голос : «Дом, милый дом... Кристи, я уже дома, я дома, нет места лучше дома».
