© Фриденсштимме 1990
Серия: По Следам Веры 2
Розповідь: Под могучим дубом - Василь и его знакомство с Иисусом - Павел Смоленый - Кукольная швея
Глава: 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8
ЭПИЛОГ
Немало был удивлен брат Терентий, когда увидел на пороге своей избы согбенного старца. Правда, он сразу же узнал в нем бывшего православного "попа-громилу", гонителя евангелистов, но без малейшего негодования пригласил его войти к себе, говоря:
— Милости просим, пожалуйста, заходите и садитесь. Смеем спросить, какими судьбами Господь вас привел под кров наш?
— Сердцевидец Бог, решающий все жизненные задачи и знающий все, даже тайные помышления сердца нашего, по Своей неизреченной милости послал меня, окаянного человеконенавистника и гонителя избранников Божиих, чтобы во имя Его Единородного Сына, Господа Иисуса Христа, выпросить прощение у вас и всех ваших братьев и сестер, которым я по своему неведению и жестокосердию причинил столько зла и бед... — Горькие слезы прервали дальнейшие слова покаяния.
— С миром принимаем, — тихо, но взволнованно ответил Терентий.
Скоро на столе появился шипящий самовар и скромная еда.
— Присядьте, дорогой гость, и подкрепите свое бренное тело. Чай, устали и голодны?
— Да, самая трудная и страшная дорога была тогда, когда пришлось подыматься над своею плотскою природою, особенно до того перевала, где начинает светить в мятежной душе свет возлюбившего нас Господа, омывшего нас от грехов наших Своею пречистою кровью, — с сокрушением ответил гость и упал к ногам Терентия, умоляя простить его за все причиненное зло, как ему лично, так и всем верующим, которых он так беспощадно громил тогда в Лужищах и в других селениях.
Вспомнив все прошлое, Терентий тоже заплакал. Ему представилась та ужасная картина, когда их так жестоко били палками и веревками и бросали в них камнями; некоторых окровавленных сковывали и отправляли по этапу в ссылку; среди них были плачущие и измученные женщины, а также и дети.
Вот, стоит с грозным видом неустрашимая сестра Орлюк и кричит: "Нет, богоотступники! Вы Христа распяли и Его детей изгоняете по белу свету! Нет, я не желаю ваших греховных обещаний! Ими вы меня не подкупите! Кого Бог сочетал, того вы не разлучите! Берите все, берите дом и двор наш! Мы построили, вы в нем живите! Я не отдам своих шестерых деток и пойду за своим верным и честным пред Господом Богом и нами мужем и отцом! Сестра Лясоцкая, — обращается она к другой страдалице, — пойдем! Пусть весь мир знает, что на святой Руси так жестоко преследуют Христовых свидетелей!"
Вот подлетает урядник, свистнула нагайка. Визжат женщины, плачут дети... Заскрипели телеги, и целый обоз узников Христа ради двинулся в поход. Оставшиеся горько плачут по детям, которых у них бесчеловечно отняли и увезли. И все это делалось из слепой ревности, без рассуждения, во имя того же, кто сказал: "Сие заповедую вам, да любите друг друга" (Иоан. 15, 17).
— Ради Господа Иисуса Христа прошу вас, дорогой мой брат, встаньте! Я ведь тоже человек грешный. Кланяйтесь Богу и Господу Иисусу Христу, а мы только братья, — говорил Терентий, поднимая старца и усаживая его за стол.
Гостеприимство баптиста, который немало пострадал и даже получил удары по лицу от отца Митрофана, как обухом по голове хватило старца. Он думал, что его побьют и выбросят вон, как паршивого пса, а вышло совсем наоборот. Его приняли с братской любовью, обласкали, пригрели и дали поесть.
Отогрелся старичок в хатке бывших своих заклятых врагов. Никто его не беспокоил и не упрекал вопросами. Все прошлое было забыто и оставлено навсегда. Все верующие обращались со своим бывшим непримиримым гонителем так любовно, что ему стало еще больнее за то зло, которое им делал, а они были кротки и смиренны и называли его брат Митрофан. Он выпросил у них себе службу: в собраниях раздавать сборники песнопений, Евангелия и другое, указывать места вошедшим и служить нуждающимся.
Когда же он решил съездить еще раз в свой последний приход к бывшему своему заместителю отцу Боголюбященскому, чтобы от него получить хоть что-либо из оставленного там при ссылке в монастырь имущества, то батюшка встретил его на крыльце своего церковного дома со словами:
— Я не имел чести быть управляющим вашим имуществом и к прискорбию ничего о нем не знаю. Можете уходить с миром, подобру-поздорову. С еретиком, преданным анафеме, я ничего общего иметь не желаю! — и хлопнул дверью.
Оставшись на крыльце, отец Митрофан подумал:
"Вот то, что сказано в Священном Писании: "Бог поругаем не бывает; что посеет человек, то и пожнет! " (Гал. 6,7) Как в свое время я поступал с людьми, так теперь поступают со мною". Вздохнув, он произнес:
— Да воздаст тебе, брат мой. Господь не по твоим делам, а по Своей неизреченной милости. Пусть Господь благословит тебя и весь дом твой миром и да сохранит тебя Он от всякого рода зла!
Сказав это, он тихо оставил порог поповского дома и опять пошел к баптистам. Чужие стали ему своими, далекие — близкими и наоборот. Не на что было обижаться отцу Митрофану у верующих. Заботились они о нем, как о близком своем, как о родном.
Но всему приходит свой конец. Не избежал его и обласканный старец. Воспаление легких, как былинку, подкосило его. Лежа в горячке, он однако не терял сознания до самого конца. Приходящих посетителей он убеждал любить Господа Иисуса Христа всем сердцем и не делать никому зла, потому что за всякое дело человеку придется дать ответ перед Господом.
— Ах, как же сладко жить со Христом! — говорил он, — и смерть с Ним не страшна.
Перед смертью он попросил, чтобы его похоронили там, за оврагом на горке, рядом с могилой брата Семена-пастуха, а дочь покойного, сестру Надежду Семеновну, спеть на могиле гимн: "Взойдем на Голгофу, мой брат...", что и было исполнено. Брат Терентий сказал у его могилы живое и проникновенное слово на тему: "Любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу". Преклонив колена, многие из верующих горячо благодарили Бога за Его неизреченную любовь.
С тех пор даже сельские ребята, когда пасут лошадей недалеко от этого места, говорят, что в этих могилах покоятся два брата-врага. А Терентий еще сильнее стал благодарить Бога за Его любовь и милость, что и гонителей детей Божиих, если они искренно обращаются к Нему, Он принимает как Отец детей, дает им возможность стать наследниками жизни вечной во Христе Иисусе Господе нашем.
И сегодня еще из села Лужищи видны ютящиеся на горке за оврагом, около большого обгорелого дубового пня, два небольших холмика — могилы врагов-братьев. Они как будто всеми забыты и никому не нужны. Но это два важных исторических свидетеля. Если теперь они и молчат, то только до времени а потом — ЗАГОВОРЯТ! Не напрасно ведь в Священном Писании написано: "Каждый из нас за себя даст отчет Богу!" (Рим. 14, 12)
