Ор. Название: The Secret of the Fourth Candle (Patricia St. John)
© Фриденсштимме 1990
Серия: По Следам Веры 3
Розповідь: Сюрприз перед рассветом - Плащ - Тайна четвертой свечи
Глава: 1 - 2 - 3
Посещение
Старая женщина проснулась от внезапно охватившего ее страха. Солнечные лучи проникали сквозь щели в стенах хижины. Снаружи слышалось встревоженное кудахтанье кур в курятнике. Весенний день был в полном разгаре. Жаль, что она проспала, ведь сегодня была пятница, а пятница для нее, Якоотсы, была великим днем недели, и ей надо было приготовиться.
Она попыталась быстро подняться, насколько ей позволял ревматизм. В ближайшее время ей надо сделать так много работы: замесить тесто, принести воду из колодца, разжечь огонь и прибрать комнату. Но начинать что-либо делать невозможно: так шумят куры. Должно быть, там что-то случилось там. Якоотса заковыляла к выходу и открыла дверь. В лицо ей пахнул свежий прохладный воздух, от чего она на мгновение закрыла глаза. Куры сразу же бросились к ней с тревожным кудахтаньем.
Она открыла глаза, но... было слишком поздно. Мальчуган в оборванной одежде уже ловко взбирался на гору, временами исчезая за оливковыми деревьями. Заглянув в курятник, она убедилась, что гнездо, где должны были быть яйца, пусто.
Это случилось уже во второй раз, и ее глаза наполнились слезами беспомощности и обиды. Она не знала этого маленького воришку, но что-то надо срочно предпринимать, потому что яйца являлись единственным средством ее существования. Якоотса с трудом могла еще дойти до базара, чтобы продать их, хотя обратный путь в гору совершенно выматывал ее. Часто она задумывалась над тем, что вскоре ей больше невозможно будет жить одной. Она крайне нуждалась в помощи, но никому до нее не было дела. Ее единственная дочь была замужем за владельцем магазина. Его дела процветали, и потому он стыдился своей больной старой тещи, одетой в лохмотья, хотя время от времени давал ей немного денег.
Ругаясь от досады, она поставила на плечо кувшин и отправилась по воду. К этому времени воздух прогрелся. Якоотса подняла к солнцу морщинистое лицо, улыбнулась и почувствовала, что раздражение куда-то уходит.
Было чудесное время года: начинал расцветать миндаль — розовое море среди оливковых деревьев и пепельно-серых ветвей инжира. Разлившийся ручей весело журчал и искрился под солнцем, а на обочине тропинки в кустиках травы показали свои головки первые нарциссы. Она ощутила этот запах прежде, чем увидела их. Это был настоящий аромат весны! Якоотса всегда любила прекрасное, и хотя она давно уже состарилась, глаза ее ослабели, красота все еще трогала ее сердце и оживляла его. Она уже забыла о воришке и сосредоточилась на мысли, что через два часа придет Надия, и она услышит слова из Книги, слова Самого Бога.
Кувшин был тяжелый, и она очень устала, пока возвращалась к хижине, но нельзя терять ни минуты. Все надо успеть сделать. Поставив котелок с водой на горшок с углями, она вынесла все это во двор, чтобы легкий весенний ветерок раздул тлеющие угли. Затем вымесила тесто и, оставив его подниматься, вымыла пол, вытряхнула тростниковую циновку, покормила кур и отполировала до блеска свою единственную драгоценность — медный поднос.
Якоотса собиралась покушать, когда придет Надия, ведь она не могла позволить себе такую роскошь: два завтрака. Ожидаемая радость придавала ей силы, и она трудилась охотно и быстро, ибо труд в пятницу — это особый труд. В остальные дни она просто старая изможденная женщина, с трудом исполняющая домашние обязанности, а в пятницу она — хозяйка, готовящаяся принимать гостей.
Вода в чайнике закипела, пирог на толстой сковороде зарумянился и выглядел очень аппетитно. В комнате ароматно пахло теплым свежим хлебом. Она поставила низкий круглый столик на то место, куда падали ласковые солнечные лучи через открытую дверь, посредине на столике — кофейник и стаканы, потом вытащила из-под кровати ящик и достала из него Книгу, благоговейно прикасаясь к ней слегка дрожавшими пальцами. Это была довольно потрепанная, потерявшая первоначальный цвет, книга небольшого формата. Она хранилась у нее пятнадцать лет.
Якоотса родилась, выросла и вышла замуж в городе у Средиземного моря. Муж оставил ее, когда их дочь, Аниза, была еще малышкой, и Якоотсе пришлось наняться на работу к одной испанской даме, которая была очень добра к ней. Они не могли общаться, так как не знали языка друг друга, но мягкость и доброта, с которой эта дама относилась к ней, возмещали незнание языка. Эта доброта и любовь к ближнему, очевидно, исходила от Бога, а другим неиссякаемым источником являлась книга, которую сеньора каждый вечер читала своим детям перед сном. Иногда она пыталась передать Якоотсе смысл того, о чем прочитывала, но та мало что понимала. Но когда Якоотса вытирала пыль в комнате, и никого в ней не было, она осмеливалась дотрагиваться до этой чудесной книги и целовать ее. Муж сеньоры помог Анизе поступить в школу, а в пятнадцать лет девочка, выйдя замуж за деревенского торговца, переехала жить в горы. У нее родились несколько сыновей. Якоотса же оставалась по-прежнему в городе. Но однажды ее любимая сеньора сообщила, что она с мужем возвращаются в Испанию, и Якоотсе придется искать другое место.
Это было величайшим огорчением в ее и без того безрадостной жизни. Дети сеньоры стали для Якоотсы почти родными. Когда наступило время прощания, ее настолько захлестнуло чувство горя, что она и не замечала ценных подарков, которыми сеньора одарила ее. Только одно утешило Якоотсу: перед самым отъездом хозяйка отозвала ее в сторону и вложила ей в руки небольшую книгу, написанную на ее родном языке.
— Эту Книгу мы читаем каждый день, — объяснила она. — В ней говорится об Иисусе и о пути к Богу. Сохрани ее и, когда вырастут твои внуки, попроси их почитать тебе. Это Слово Божье.
В тот же день они уехали. Провожая их в порту, она горько плакала. Слезы ручьем катились по ее лицу, когда она махала им на прощанье рукой. Вернувшись, Якоотса завернула Книгу в платок, уложила ее на дно ящика со своими пожитками и отправилась к дочери в горы.
Однако у них в доме было тесно, внуки были грубые и шумные, к тому же зять встретил ее неприветливо. Вскоре выяснилось, что для нее нет там места. Уезжая, сеньора оставила ей немного денег, и, посоветовавшись с родными, она купила ветхий домишко с клочком земли. Там-то она и жила вот уже пятнадцать лет, разводя кур и выращивая овощи.
Двенадцать лет тому назад случилось единственное значительное событие в ее жизни в деревне: родилась внучка Надия.
До недавнего времени она никому не показывала свою Книгу, так как сама не умела читать, но желание узнать, о чем говорится в Книге, никогда не оставляло ее. Зять был строгий мусульманин и обвинил бы ее в богохульстве, а Аниза и ее сыновья посмеялись бы над необычным желанием старой женщины. Но в тот великий день, когда внук прибежал к ней, крича еще издалека: "Бабушка, у мамы родилась девочка!" — она поняла, что теперь все изменится.
Наклонившись над колыбелью, она внимательно вглядывалась в черные умные глазки младенца, и сердце подсказывало ей, что наступит прекрасный день, когда она с внучкой будут читать эту Книгу вместе, и тогда она услышит голос Бога. Якоотса ждала этого момента терпеливо, не торопя время.
Девочка полюбила свою бабушку с младенчества. Если Надия бывала печальной или болела, то ей нужна была только бабушка, и мать, занятая домашней работой и сыновьями, звала Якоотсу, довольная тем, что та с радостью уделит все свое внимание ее болезненной маленькой дочке. Якоотса, оставив свое хозяйство и дом, целых шесть лет была нянькой для своей внучки. Когда же Надия пошла в школу, она вернулась в свой дом, к прежнему образу жизни, лишь с той разницей, что по воскресеньям она всегда ходила в дом дочери, а по пятницам внучка навещала ее.
Надия, худенькая и очаровательная, росла, как молодое деревцо весною. Каждую неделю она приносила бабушке свои школьные книги и тетради, чтобы показать, каких успехов она добилась. В двенадцать лет она свободно владела двумя языками. И вот однажды, около четырех месяцев тому назад, с бьющимся сердцем и дрожащими от волнения руками Якоотса достала заветную Книгу и рассказала девочке о сеньоре и ее подарке.
— Здесь сказано о Боге и о любви, — пояснила она довольно туманно. — Эта книга хранилась в моем ящике пятнадцать лет, ведь я не умею читать.
У Надии не было других книг, кроме учебников, но она любила читать. С глубоким волнением, взяв Книгу, девочка принялась тотчас читать ее про себя с большим вниманием. Поначалу ей было не столь интересно, так как перечислялись какие-то имена, но потом она неожиданно увлеклась Книгой. Якоотса, пристально следившая за выражением ее лица, никогда не могла потом забыть этой картины. Надия, сидящая на пороге в лучах бледного зимнего солнца на фоне золотых тополей, подняла, наконец, серьезное лицо с сияющими черными глазами.
— Это хорошая книга, бабушка, — задумчиво сказала она. — Мы будем читать ее вместе. Каждую неделю я буду прочитывать тебе по одной главе.
И вот началось чтение вслух. Надия терпеливо перечислила родословную, а потом с облегчением продолжала читать удивительные и странные слова повествования. После первого чтения, когда внучка поцеловала свою бабушку и ушла домой, Якоотса еще долгое время сидела на том же месте, пристально вглядываясь в солнечный закат и повторяя про себя запечатлившиеся в памяти слова: "И наречешь Ему имя: Иисус; ибо Он спасет людей Своих от грехов их". И с того дня Иисус стал для нее Личностью, Другом, который утешал и ободрял одинокую старую женщину. Она еще ничего не знала о Нем, ни того, что Он умер и воскрес. Но что-то будто подсказывало ей, что Он не только существующий и доныне, но и всеобъемлющий, присутствующий всегда и во всем, что Он — путеводная звезда ее жизни. Теперь каждую пятницу Он вновь и вновь говорил с нею.
